В Москве куча народа снимает жилье. Многие живут в чужих квартирах десятилетиями. Точная статистика вряд ли существует. Но факт, что в новостройках процентов 80 жилья сразу идет в аренду. Принято считать, что все эти люди купили бы квартиры, кабы могли. Но это заблуждение. Сложился вполне себе очерченный слой людей, которые сознательно или полусознательно предпочитают именно найм. Им нравится не быть привязанным к определенному району: сегодня комната в центре, завтра комфортабельная «однушка» на зеленой окраине. Им тягостно испытывать чувство ответственности за «свой дом, свой район». Что-то происходит вокруг, но ко мне это не имеет отношения, не мое – и не мое. Готовый интерьер нравится – хорошо. Не нравится – поменяем квартиру вместе с интерьером. Строить что-то под себя – тяжко, слишком сложно, готовое лучше. Эти люди могут декларировать свою неприкаянность, но вряд ли искренне.
Поскольку в Москве это явление вышло за рамки статистической погрешности, можно констатировать, что город в целом страдает. Он не просто теряет лицо, становясь объектом случайных урбанистических экспериментов, которые некому остановить. Он генерирует новое поколение русских людей, идеальных потребителей и плохих патриотов.
Но, пожалуй, еще хуже – картина на другом полюсе, в социальном слое рантье (а касательно Москвы можно уже говорить о формировании такого слоя). Принято считать, что доход, полученный «ни за что», освобождает от рабства нелюбимого труда и дает время и свободу для творчества. По факту этого не происходит.
Рантье в Москве как масса, как субсоциум – это совокупность людей со слабыми культурными и социальными запросами, невысокой или, скорее, беспорядочной и деструктивной гражданской активностью, и уж точно не драйвер перемен. На самом деле, ожидать, что московские рантье станут новыми дворянами XIX века, двигающими вперед русскую литературу, и не стоило. Часть породила такое курьезное явление, как русский дауншифт, но об этом лучше знают завсегдатаи Гоа. Дауншифт не дал пока что ничего, и не даст в будущем. Рантье кое-чем отличаются от старых дворян, а именно отсутствием цементирующей идеологии. В самом деле, их роднит только то, что все они, давно или недавно, получили московскую «прописку», а их многочисленные родственники оставили им 2-3 квартиры. Слабовато для того, чтобы сплотиться вокруг чего-либо и действовать в неких общих интересах. Это группе свойственен крайний индивидуализм, который не может быть продуктивен.
Я уже писал ранее, и буду писать еще и еще: правительству стоит подумать о том, чтобы расселить Москву, в первую очередь за счет создания «дорогих» рабочих мест повсюду в России. Процесс, кажется, пошел, за короткий срок несколько моих хороших знакомых из Москвы предпочли интересную работу в провинции и переехали из Москвы, в будущем такие истории станут обыденными, но правительство могло бы существенно убыстрить этот позитивный процесс.
Евгений Арсюхин