Жан Жак Семпе и Рене Госсини — очень известные во Франции люди. Именно они создали всеми любимых Астерикса и Обеликса.
А ещё серию весёлых рассказов про маленького Николя.
Николя учится в младшей школе. И, как каждый мальчик его возраста, он любит играть с друзьями, озорничать, немного хулиганить и веселиться.
Про свои приключения в школе и дома малыш Николя с удовольствием расскажет и тебе.
В то утро мы пришли в школу радостные. Учительница сказала, что нас будут фотографировать, а фотография — это воспоминание, которым мы будем дорожить всю жизнь.
Я вошёл во двор школы. Все ребята были уже там, а наша учительница ругала Жофруа, который явился в марсианском костюме.
У Жофруа очень богатый папа, он покупает ему все игрушки, какие тот только захочет. Жофруа сказал учительнице, что будет фотографироваться только в костюме марсианина. Или совсем уйдёт.
Фотограф решил, что мы должны встать в три ряда: первый ряд сядет на землю, второй будет стоять вместе с учительницей, а третий ряд заберётся на ящики. Он в самом деле всё очень хорошо придумал!
За ящиками пошли в школьный подвал. Там было темно. Руфю надел себе на голову старый мешок. Потом мы увидели, что пришла учительница. У неё был не очень довольный вид, и мы быстро ушли. Остался только один Руфю. С мешком на голове он не видел, что происходило, и продолжал кричать:
— У-у! Я привидение!
Учительница сняла у него с головы мешок, и он жутко удивился.
Дурачась в подвале, мы все перепачкались. Учительница расстроилась. С чистым лицом, кроме Аньяна, остался только Жофруа, так как у него на голове был марсианский шлем.
— Вот видите, — сказал Жофруа учительнице, — если бы все пришли одетые, как я, не было бы никаких неприятностей.
Я видел, что учительнице хотелось отодрать Жофруа за уши, но на шлеме не было никаких приспособлений, за которые можно было бы ухватиться. Этот марсианский костюм был просто мировой!
— Ребята, — сказал фотограф, — хотите сделать приятное вашей учительнице?
Мы ответили, что хотим, потому что очень любим нашу учительницу, она ужасно хорошая, когда мы не выводим её из терпения.
— Тогда, — сказал фотограф, — займите свои места для фотографирования. Самые высокие — на ящики, средние — во второй ряд, маленькие — на землю.
— Самый высокий здесь только я! — кричал Эд и толкал всех, кто хотел взобраться на ящики.
Жофруа подошёл к фотографу:
— Ваш фотоаппарат старый, — сказал Жофруа. — У меня аппарат со светозащитным приспособлением, с короткофокусным объективом и телеобъективом.
Фотограф удивился, перестал улыбаться и попросил Жофруа вернуться на своё место.
Наконец, все устроились. Я сидел на земле рядом с Альсестом, жующим пирожное.
— Оставь пирожное! — закричала учительница, сидевшая как раз сзади Альсеста.
Это было так неожиданно, что Альсест уронил пирожное себе на рубашку.
Учительница сказала:
— Надо поставить Альсеста в последний ряд, чтобы не было видно пятна на рубашке. Эд, уступите ваше место своему товарищу.
— Это совсем не мой товарищ, — сказал Эд, — и он не займёт моего места, ему надо повернуться спиной к аппарату. Так, по крайней мере, не будет видно ни пятна, ни его жирного лица.
Учительница рассердилась, и в наказание Эду было велено проспрягать глаголы в предложении: «Я не должен отказывать в просьбе уступить место своему товарищу, который уронил пирожное себе на рубашку». Эд ничего не сказал, слез с ящика и пошёл к первому ряду, в это время Альсест шёл к последнему ряду. Это внесло некоторый беспорядок, особенно когда они встретились и Эд ударил Альсеста по носу. Альсест хотел пнуть ногой Эда, но тот ловко увернулся, и удар достался Аньяну. Аньян заревел и стал орать, что он ничего не видит, что никто его не любит и что он хочет умереть. Учительница стала его успокаивать и утирать ему нос платком, снова его причесала и в наказание дала Альсесту задание написать сто раз: «Я не должен бить товарища, который носит очки и не ищет ссоры со мной».
— Очень правильно, — сказал Аньян.
Тогда учительница и ему дала задание. Аньян так удивился, что перестал плакать. А учительница стала всем-всем раздавать наказания, все получили кучу заданий. В конце концов она нам сказала:
— Теперь вы успокоитесь, и, если будете хорошо себя вести, я сниму с вас все наказания. Итак, вы позируете, улыбаетесь, и господин фотограф делает прекрасный снимок!
Мы не хотели огорчать учительницу. Начали улыбаться и позировать.
Но воспоминания, которым мы будем дорожить всю жизнь, не получилось, потому что оказалось, что фотографа нет. Он ушёл, не сказав ни слова.