Заразиться желанием прочитать «Петровых в гриппе и вокруг него» сейчас уже можно благодаря дуновению ветерка: о екатеринбуржце Алексее Сальникове все говорят и пишут, он уже стал финалистом премии «Большая книга» и лауреатом премии «НОС» (по мнению критиков), а тиражи бумажной книги исчезают из интернет-магазинов с какой-то невероятной скоростью, что остается лишь вглядываться в жирный и вызывающий капельку обреченности подзаголовок «Предзаказ: март».
Еще осенью «Петровых...» можно было прочитать бесплатно на сайте Bookmate, что с успехом сделало более полутора тысячи человек. До этого, в 2016 году, роман был опубликован в журнале «Волга», в этом же состоянии он, кстати, и был номинирован на премию «Большая книга», ни о какой реальной книге речи тогда не шло. Это позже, уже совсем к вручению премии, то есть в середине декабря, роман вдруг издали в бумаге с удачной зелено-пиксельной фотографией на обложке, где за ветками деревьев ностальгически распознаются балконные окна обычной советской многоэтажки.
Алексей Сальников. Петровы в гриппе и вокруг него. М.: Издательство АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018.
Главный герой романа, автослесарь Петров, едет на троллейбусе в гриппозном состоянии с работы домой, куда он, благодаря чистой случайности не попадает, точнее — попадает, но не так сразу, как бы хотелось. Нежелание взаимодействовать с пассажирами-безумцами оттесняет Петрова к задним окнам троллейбуса, откуда он видит катящуюся следом малиновую «газель», с пассажирского сидения которой ему машет человек, случайный незнакомец Игорь. Странным образом Петров оказывается в этой «газели», или попросту катафалке; затем вместе с этим странным Игорем они заходят в магазин, пахнущий луком и Новым годом, который должен скоро наступить; а после оказываются в какой-то глухомани в гостях у кандидата по философии, где на кухне Петров и отключается от совместного действия пьянки и гриппа. После очередных скитаний по городу, троллейбусов с заиндевелыми окнами и встреч со странными людьми на улицах обычного города Петров-таки попадает домой, где его, к удивлению, ждут гриппующие жена-библиотекарь и восьмилетний сын. В общем-то жена и сын могли оказаться в этот момент в другой идентичной квартире, которая принадлежит Петровой, просто Петровы в разводе, но всё равно периодически живут вместе, а сын — то тут, то там.
А дальше начинается непонятное: детектив с убийствами, где убийца сам рассказывает о своих преступлениях — не столько по Достоевскому, сколько по Булгакову («Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»); какие-то воспоминания Петрова из прошлого, о своем детстве и Снегурочке, которую он держал за руку на новогоднем утреннике; непонятное самоубийство писателя, друга Петрова; раскиданные по тексту пропавшие мальчики и девочки, которым навязывают роль набоковской Лолиты. От серости текста о городе заводского типа в 80-е и 2000-е некоторых читателей начинает мутить: квартиры-коробки, похожие одна на другую (не случайно их в романе две), вечные троллейбусы по маршруту дом-работа/работа-дом, подъезды с запахом мочи и приведенными в абсолют словами на стенах, путешествия по городу без цели или с целью страшной, странной, не вмещающейся в рамки нормы — так Раскольников бродил по Петербургу в своих тяжелых раздумьях.
Автор требует от читателя внимательности, которую сложно получить, ведь описания действий героев подобны потоку сознания, в котором важна каждая деталь. Оттого некоторые, добравшиеся до финала, остаются в недоумении — и это всё? Нет, если перечитать первую главу и сконцентрироваться на аспирине семьдесят девятого года, Невьянске и Снегурочке. Вообще роман концентрируется на круге не только в названии, но и в сюжетной композиции, так что можно было печатать за последней главой вновь первую и так далее — вот он, личный круг ада имени Петровых. Кстати, карма — тоже круг, который проходит и сам Петров, и вслед за ним Петров-младший: спасибо новогодним утренникам, которые отличаются лишь костюмами детей, а конкурсы всё те же, «Дед мороз бегает по кругу и пытается всех заморозить».
Роман «Петровы в гриппе и вокруг него» из тех самых текстов, на которые можно накладывать разноцветные стеклышки и смотреть, что получилось. Во-первых, это будничная серость обыкновенного российского городка, отраженная автором иронично и злободневно; редкий для современной русской литературы текст, над которым можно посмеяться, как над самим собой. Во-вторых, это образец того самого детектива, где расследование происходит не на уровне «убийца — дворецкий», где сам текст становится местом преступления, а читатель — следователем, способным сложить финал с началом и понять все странности семейства Петровых. В-третьих, все герои говорят о том, кто они есть, так что желающие увидеть в «Петровых...» русских «Американских богов» будут награждены: Аид, подземелье, древнегреческая трагедия, — всё на месте. В-четвертых, Петров, что Иван — имя распространенное; а где Аид, там и Кощей Бессмертный с его богатствами, желанием жениться на красавице, принадлежностью к северу и ледяному царству (да и прежде чем встретиться с Кощеем, Иван-царевич просит помощи у старушки, а Петров батрачит на огороде у бабушки). В-пятых, грипп, не грипп, но все мы, так или иначе, больны: каждый по своему сходит с ума, и как раз вот эта нормальность Петровых друг перед другом, когда каждый из них притворяется обычными мужем, женой или сыном, смотрится на фоне городских безумцев совсем ненормально.
Словом, «Петровы в гриппе...» — удивительный, магический, немного инфернальный, предновогодне-волшебный, праздничный и нарядный текст. Можно смеяться, удивляться, спотыкаться о несуразные выражения, разгадывать сюжетные ходы и главное — вспоминать своё детство, в котором точно были и Дед Мороз, и Снегурочка, и хороводы вокруг елки, и та самая магия, когда обычный город, в котором ты живешь, есть целый мир и больше нигде и ничего не существует.
Заинтересовала публикация? Ставьте «палец вверх» и подписывайте на канал PRO.KNIGI.