Журналист Ирина Петровская, анализируя последние события, связанные с присутствием официальных и неофициальных российских военных в Сирии, отметила замешательство правительства в интерпретации. Мол, было уже на высочайшем уровне сказано, что «с войной закончили мы счеты», а тут жесткое столкновение. И возникновение «непроясненной истории с массовой гибелью каких-то людей». Наших — не наших, были они там, или нет.
И кажется, что правильного ракурса в подаче происходящего у ответственных за это дело структур не нашлось.
Можно сказать, что эти структуры часто не находят правильного ракурса для внятного объяснения мотивов, целей и задач, которые Кремль пытается решить военным способом. На первый взгляд, это вызывает недоумение. Но если вспомнить славную историю Красной Армии, следуют говорить о преемственности. В делах, в оценках поражений и побед.
В подтверждение этого тезиса можно рассказать о неспровоцированном вторжении Советского Союза в Финляндию 30 ноября 1939 года.
Многие историки считают, что, готовясь нанести превентивный удар по Германии, загодя создали песню «Вставай страна огромная». Аргумент интересный и заслуживающий внимания. Хотя теоретически допустима официальная версия, что написание слов, музыки, разучивание, репетиции и запись заняли всего несколько часов, и уже 22 июня песня зазвучала по радио. Вот с песней о финской войне все гораздо бесспорнее. Песня в хоровом исполнении была выпущена в записи на граммофонной пластинке в октябре 1939 года. Авторы хорошо знакомы: музыка братьев Дмитрия и Самуила Покрасс, слова Д`Актиль ( псевдоним А. Френкеля). Да, да, те самые авторы бессмертного «Марша Буденного». Музыка хороша, это уже не перепевы еврейских фольклорных мелодий, а оригинальное и интересное произведение. Текст — глубокий по смыслу и даже с подтекстом.
По заказу Генштаба РККА
В общем, это вам не «Зайка моя». Складывается впечатление, что настоящий автор песни — офицер оперативного управления Генштаба РККА, а Д`Актиль только рифмовщик. Впрочем, существует версия, что текст был написан по секретному государственному заказу, исходящему лично от Сталина. Его исходные данные, сочетавшие, как и положено правдивую информацию и дезу, были представлены автору по высочайшему повелению. Песня авансом прославляла победу в войне с Финляндией и предполагаемую советскую оккупацию этой страны. Финское слово «Suomi» значит «Финляндия». Итак:
Принимай нас, Суоми — красавица
Сосняком по откосам кудрявится
Пограничный скупой кругозор.
Принимай нас, Суоми — красавица,
В ожерелье прозрачных озёр!
Судя по тексту первого куплета, стихи начали слагаться до августа 1939 года, когда наступление на финнов планировалось на приморском направлении Южной Финляндии в направлении на Хельсинки. Только там, на протяжении 70-100 км преобладают сосны и холмистый рельеф. На остальных 1300 км советско-финской границы преобладали леса еловые и смешанные с большим количеством березы и множеством болот. Это направление и первоначальный план военных действий был составлен маршалом Борисом Шапошниковым и предусматривал специальную подготовку к операции. Но после подписания пакта Молотова-Риббентропа у Советского руководства появилось искушение решить этот вопрос проще. И быстрее. Поэтому этот план был заменен на поспешно составленный «план Мерецкова», рассчитанный на слабого противника. Военные действия по нему велись напролом в тяжёлых природных условиях Карелии и Заполярья.
Ломят танки широкие просеки,
Самолеты кружат в облаках,
Невысокое солнышко осени
Зажигает огни на штыках.
Второй куплет раскрывает предполагаемую тактику прорыва и время войны. Итак, танки валят деревья, делают просеки к дотам линии Маннергейма, затем гаубицы прямой наводкой уничтожают огневые точки врага. Именно так описывали «Зимнюю войну» в сороковые годы. Разумеется, это полная фантастика или горячечный бред. Не верится, что так планировалось использовать танки и гаубицы, принципиально не способные это сделать. Но главное в ином: основная ставка, как и в песне, была сделана на мощный первоначальный удар и разгром финской Армии за 2-3 недели. Осенью. В сухое предзимье. До начала снегопадов и трескучих морозов. Наступление началось позже. Когда в Заполярье осеннее солнышко ушло за горизонт, и на всем протяжении фронта лежали полутораметровые сугробы, что уже делало блицкриг невозможным. В следующем куплете обосновывалось советское вторжение:
Мы привыкли брататься с победами
И опять мы проносим в бою
По дорогам, исхоженным дедами,
Краснозвёздную славу свою.
Дороги могли быть исхожены дедами, только когда княжество Финляндское входило в состав Царской России. На этом основании СССР, ни много ни мало, видимо имел право аннексировать все территории, входящие ранее в состав империи.
Много лжи в эти годы наверчено,
Чтоб запутать финляндский народ.
Раскрывайте ж теперь нам доверчиво
Половинки широких ворот!
А здесь главная надежда. Надежда на пятую колонну, которая широко раскроет ворота в страну после прорыва приграничных укреплений. Отсюда и блицкриг. В общем, разогнались.
Ни шутам, ни писакам юродивым
Больше ваших сердец не смутить.
Отнимали не раз вашу родину —
Мы приходим её возвратить.
Здесь конечно перехлест. Независимости Финляндия добилась единожды и никогда ее не теряла. Так что слова о возвращении финнам Родины предназначены внутреннему потребителю, хотя по тексту данное произведение обращено к народу Финляндии..
А в последнем куплете звучит и обида за позор предыдущей войны, и призыв к мести. Думается, в случае успеха «обозное правительство» с помощью РККА с лихвой отплатило бы своему народу за позор 1918-20 годов. Кстати, всю войну под Ленинградом стояло около 3000(!) товарных вагонов предназначенных для перевозки людей. В сибирских, дальневосточных, северных и казахстанских лагерях и местах ссылок было «подготовлено» (в т.ч. и расстрелами) более 100000 мест для «белофиннов» и их семей. Впрочем, Сибирь большая, вагонно-паровозный парк СССР — огромный, возможно ста тысячами и не обошлись бы.
Мы приходим помочь вам расправиться,
Расплатиться с лихвой за позор.
Принимай нас, Суоми — красавица ,
В ожерелье прозрачных озёр!
Может быть самое интересное в том, что одновременно был написан и финский вариант песни.
В марте 1940 года все пластинки с записями песни были изъяты из продажи и уничтожены, та же участь постигла и экземпляры, попавшие в частные руки. Анатолий Френкель повесился (или был повешен?) в тюремной камере в 1942 году. В наши дни песня стала известна благодаря сохранившемуся в Финляндии экземпляру пластинки.
Об авторе финского перевода сведений нет.
Кулик отвечал за вооружение, Мехлис — за боевой дух
Готовя вторжение, в Москве провели совещание военные. Среди участников генерал Кирилл Мерецков, командующий Ленинградским военным округом, который подготовил план вооруженного освободительного похода, заместители наркома обороны Григорий Кулик и Лев Мехлис. Первый отвечает за состояние вооружений, второй — за боевой дух Красной Армии. В общем, имелся повод для мужской шутки и соленого анекдота. И только артиллерийский генерал Николай Воронов сохранял серьезность.
К нему — и первые вопросы начавшегося совещания. Что ему известно об опасном положении в Финляндии? Подготовил ли он расчеты потребностей войск в артиллерийских боеприпасах на случай возможных военных операций на Карельском перешейке и к северу от Ладожского озера. А какое именно артиллерийское вооружение необходимо? А на что может армия рассчитывать?
Воронов вгляделся в полные энтузиазма лица своих товарищей:
— Конкретные расчеты целиком зависят от ситуации. Вы собираетесь обороняться или наступать? Какими силами, на каких участках? Кстати, сколько времени отводится на операцию?
Задумались.
— Дней десять — двенадцать.
— Я буду рад, если вам удастся решить задачу за два или три месяца, — сказал Воронов.
Общий смех.
— Генерал Воронов,- сурово произнес Кулик. — Вам приказано сделать все расчеты исходя из того, что операция продлиться двенадцать дней.
Эта жанровая сценка создана финскими историками на основе мемуаров маршала Воронова.
…Только мы такие глупые
Если вступление Красной Армии в Польшу 17 сентября 1939 года можно трактовать как вынужденное вступление во вторую мировую войну в интересах западных украинцев и белорусов, утверждая, что польское государство (чего уж там!) все равно развалилось, то с пропагандистским прихорашиванием вторжения в Финляндию было труднее. Провокация в Майниле, однотипная с провокацией в Глейвице (casus belli Гиммлера), годилась разве что для внутреннего пользования. Равно как и прекращение предшествующих освободительному вторжению переговоров, поскольку Финляндия отказалась удовлетворить «справедливые требования» предоставить в аренду под военные базы острова в Финском заливе и отодвинуть от Ленинграда советско-финскую границу на Карельском перешейке.
Взамен СССР предлагал Финляндии участок в Восточной Карелии, в два раза превышающий по размерам земли, отчуждаемые от Финляндии. На одной из встреч с финской делегацией Сталин сказал: «Мы просим 2700 квадратных километров, а взамен предлагаем вам 5500. Сделала бы что-нибудь подобное другая великая держава? Нет. Только мы такие глупые».
Лукавство, питаемое ощущением явного превосходства в силе. Но и глупость как производная хитрости. Русские военные считают, что граница должна находиться на расстоянии 45 миль от Ленинграда, а не 20 миль, как сейчас. Военные всегда говорят то, что требуют соображения безопасности государства. И то, что требуется от них начальством. Потому что военными соображениями очень трудно объяснить, почему 20 миль мало, а 45 — вполне хватит. Почему не отнести границу на 50 или 100 миль, или до пригородов Хельсинки?
Может быть потому, что потеря именно этой относительно узкой полоски в южной части Карельского перешейка была невозможна для Финляндии по экономическим соображениям. На перешейке, как ни в каком другом месте страны, третья часть территории которой расположена за Полярным кругом, а еще одна треть покрыта болотами, лесами и озерами, хозяйственная жизнь была интенсивной, местность обжитой. Теперь им настойчиво предлагали уплотниться. Или же отправиться на «покорение» новой болотной Целины.
Юридического права не имели
Интересно и другое. Едва ли одному из тысячи советских граждан, которым объясняли, что причиной войны стала неуступчивость финнов в пограничном вопросе, без решения которого нельзя было обезопасить Ленинград, пришла в голову простая мысль: «А по какому, собственно праву, такие вопросы вообще задаются финнам? По какому праву СССР передвигает государственные границы как грядки в собственном огороде?»
Только по праву силы. Как в той басне Крылова.
Причем советские вожди не только не задумывались над тем, что творили, но и плохо ориентировались в исторических обстоятельствах дела, совсем не знали народа, который решили приручить. Вот что писал по этому поводу Никита Хрущев в мемуарах: «Было такое мнение, что Финляндии будут предъявлены ультимативные требования территориального характера, которые она уже отвергла на переговорах, и если она не согласиться, то начать военные действия. Такое мнение было у Сталина. Я, конечно, тогда не возражал Сталину. Я тоже считал, что это правильно. Достаточно громко сказать, а если не услышат, то выстрелить из пушки, и финны поднимут руки, согласятся с нашими требованиями…Имели ли мы юридическое и моральное право на такие действия? Юридического права, конечно, не имели. С моральной точки зрения желание обезопасить себя, договориться с соседом оправдывало нас в собственных глазах».
Но оказалось, что такая агрессивная наглость не оправдывалась даже военными соображениями.
Марк Солонин в книге «25 июня. Глупость или агрессия?» пишет: «… трудно. Если сказать невозможно, представить себе американца или канадца, который ничего не знает о том, что армия его страны в годы второй мировой войны воевала в западной Европе. Трудно и невозможно представить себе француза или англичанина, который ничего не знает о том, что в 1940 году Франция была оккупирована вермахтом, а летом 1944 года освобождена войсками союзников, высадившимися в Нормандии. По числу человеческих жертв советско-финляндская война вполне сопоставима с военными кампаниями в Западной Европе, и, тем не менее, даже среди выпускников исторических факультетов советских университетов трудно найти человека, который сможет назвать хотя бы приблизительно даты начала и конца этой войны, назвать ее основные этапы и результаты».
И продолжает: «среди обычных людей, не интересующихся военной историей, таковых практически нет».
А почему? Да потому что тоталитарное государство ведет себя как публичная девка, которая устала давать себе зарок больше «никому не давать», дает с остервенением за малую деньгу и всем подряд, но живет в смутной тревоге — вдруг дойдет до родителей или жениха, которого ждет с нетерпением. Ждали коммунизма — он все спишет, ибо нравственно все, что его приближает. А поскольку наш «тоталитаризм» приближал коммунизм, то и нечего всякому совать нос в нашу историю. Придет время, все сами покажем. Если время придет.
О таких казусах, случавшихся время от времени на пути прогрессивного развития человечества, например, как «выволочка», устроенная маленькой Финляндии непобедимой и легендарной Красной Армией, разрешили бы вспомнить разве что после полной победы коммунизма во всем мире. То есть когда и СССР закончился бы не оттого, что развалился, а оттого, что вобрал в себя все страны и народы. Собственно, после завершения истории.
Не обойтись без белорусов
По данным белорусского историка Алексея Литвина, в той войне погибло более 9,5 тыс. уроженцев Беларуси. Он считает что, в войне между СССР и Финляндией в 1939-1940 годах приняли участие более 100 тысяч белорусов и уроженцев Беларуси, а также воинов Белорусского особого военного округа. «На основании сведений российской Книги памяти, сведений, опубликованных в районных книгах-хрониках «Памяць» Республики Беларусь, данных, полученных из областных и районных военкоматов, составлен персональный список наших 9508 соотечественников, погибших, пропавших без вести и умерших от ран, не вернувшихся с советско-финской войны», — уточнил Алексей Литвин.
По его данным, десятки тысяч уроженцев Беларуси, сражавшихся в рядах Красной Армии во время советско-финской войны, получили ранения, обморожения, стали инвалидами.
Вот во что обошлась белорусам «война не знаменитая», о которой написал Александр Твардовский.
Напомню, вопреки расчетам советских полководцев, война, двухнедельный блицкриг, который планировали завершить парадом в Хельсинки, растянулась на 3,5 месяца.
Финляндия войну проиграла, но свою государственность отстояла.