Друзья материал сложный, разжевал самое сложное, запаситесь терпением.
Степень изученности проблемы.
Историчская панорама кочевников ярко демонстрирует удивительно многообразный спектр исследовательских приемов и методов изучения истории и культуры кочевых народов. Вследствие этого вполне закономерно наличие множества научных суждений и гипотез, точек зрения и концепций относительно законов исторического развития кочевничества во времени и пространстве.
В целом процесс взаимодействия социальных факторов в историко-культурном функционировании кочевых народов не являлся до сих пор предметом специального исследования. По-видимому, это объясняется как недооценкой роли географической среды в истории общества вообще, так и всеобщностью консервативного подхода к анализу процессов взаимодействия общества и природы, присущего историографии конца 19-середины 20 вв. Однако было бы неверным утверждать, что этой проблемы так или иначе не касались отдельные авторы. В историографии номадизма существует немало важных положений,высказанных исследователями по тем или иным аспектам экологии кочевничества.
Внутри богатой юрты. Автор фото Б. Тилекметов, снимок сделан примерно в 1910-12 годах.
Русская дореволюционная историография 18- начала 19 вв., фактически впервые в литературе характеризует различные стороны хозяйственно-бытовой жизни кочевников-казахов, но она была весьма далека от мысли интерпретировать особенности культурно-исторического развития номадов в зависимости от географической среды.
В середине 19 в. в связи с созданием Русского Географического общества появляются первые работы, в которых связь кочевого образа жизни казахов с географической средой представлялась само собой разумеющимся императивом, не нуждающимся в какой-либо специальной аргументации, постепенно начинает осознаваться природная обусловленность многих сторон кочевого образа жизни, порожденных особенностями климата и отсутствием воды. М. Красовский писал в это время, что «кочевой образ жизни народа есть следствие территориальных особенностей степи, способствующей разведению домашнего скота и более или менее препятствующей развитию всех остальных отраслей промышленности» (Красовский, 1868. Ч. III. С. 14).
Появляются первые работы, в которых рассматриваются система выпаса и кочевания, выбор пастбищных угодий в зависимости от природно-климатических условий, система хозяйства кочевников казахов в связи с влиянием на нее природных факторов и затрагиваются проблемы антропогенного опустынивания во Внутренней орде. что с этого времени формируются два разных подхода к пониманию характера взаимоотношений природы и общества в сфере кочевого хозяйства. Придерживаясь детерминистского взгляда, М. Чорманов писал о хозяйстве казахов, что «...при таких условиях производства, промысел этот, предоставленный попечению самой природы, зависит всего более от состояния погоды и от качества почвы. Человек играет здесь самую пассивную роль: он нужен для того, чтобы скот не пошел по ветру и для того, чтобы отогнать хищного зверя» (Чорманов, 1871. №33).
В свою очередь, сторонники другого подхода, признавая природную обусловленность возникновения и существования кочевничества, отмечали, что «...не нужно думать, чтобы кочевник-киргиз вполне и слепо подчинялся окружающей его природе. Напротив, он пользуется ею по известному, обдуманному плану, с глубоким и верным расчетом, по выработанной многими поколениями системе» (Живописный альбом..., 1880. С. 328. См. также Медведский, 1862 и др.).
Последняя четверть 19- начало 20 вв. характеризуются появлением многих работ по различным вопросам хозяйственно-бытовой жизни номадов в зависимости от лимитирующих и отчасти детерминирующих факторов среды обитания (Смирнов, 1887;Алекторов, 1888 т др.).
Наибольший вклад в описание хозяйства кочевников-казахов и показ его экологических факторов внес А. И. Добросмыслов серией работ (Добросмыслов, 1893; Он же, 1894; Он же, 1895) .
Значительным шагом вперед явилось издание в нескольких десятках томов «Материалов по киргизскому землепользованию», которыми было положено начало детальному изучению кочевого хозяйства казахов едва ли не во всех формах и типах взаимосвязи общества и природы. В этой серии томов сосредоточен огромный статистический и другой фактический материал, сопровождающийся его первичным осмыслением и представляющий благоприятную возможность исследования едва ли не всех сторон процесса взаимодействия природных и социальных факторов.
Во второй половине 19 - начале 20 вв. в дореволюционной историографии прослеживается значительный спектр взглядов — от признания того, что «большая часть степей по своим природным условиям пригодна только для кочевой жизни, и, если вынудить кочевников перейти к оседлости, это, безусловно, явится причиной регресса и приведет к обезлюдению степей» (Радлов, 1989. С. 345), до географического нигилизма. В это время формируется точка зрения об антропогенном характере географической среды и преобразующей роли человека в отношении нее (см.: Марш, 1866 и др.).
Вследствие этого широкое распространение в этот и последующий периоды получают обвинения в адрес кочевников об их ответственности за опустынивание и нарушение экологического равновесия. Дело доходит до крайних оценок. Так, В. Васильев пишет в это время: «Поймем ли мы, что номад есть враг и природы и цивилизации, что он разрушитель богатств,создаваемых только трудами оседлости и земледелия?».
Казахи Алтайского округа, начало 20 века (С.И.Борисов).
Конец 19 в. знаменуется возникновением поссибилистскойнаучно-мировоззренческой парадигмы, которая «...отводит географическойсреде сугубо пассивную роль фундамента, на котором по своим собственным внутренним законам развивается общество».
Результатом этого стало широкое распространение взгляда о прогрессивности скорейшего перевода номадов на оседлость. Можно заключить, что дореволюционная историография постепенно эволюционировала от изначального императива географической обусловленности кочевого скотоводческого хозяйства к выводу о их негативном воздействии на природу и ответственности номадов за опустынивание в Евразии и Северной Африке. Обширный спектр различных подходов и методов исследования рассматриваемой проблемы в начале 20 в. сужается в связи с набирающей силу теденцией поссибилизма и постепенно сводится к обоснованию необходимости скорейшего перевода кочевников наоседлый образ жизни.
На этом фото можно увидеть вместе казахскую, русскую и французскую семьи (конец 19 века)
Западная историография нового времени также характеризуется чрезвычайно широким диапазоном мнений и точек зрения относительно процессов взаимодействия общества и природы - от натурсоциального направления до традиционного геодетерминизма. И если одно из них возлагает на человека и в том числе на кочевников ответственность за превращение в пустыни самых плодородных земель Старого Света, то другое, в основном, ведет речь о зависимости жизни и психологии человека и в том числе номадов от географической среды. Наряду с этим постулируется взаимозависимый характер отношений кочевнников и среды обитания.В целом западная историография в своем развитии в этот период существенно не отличалась от русской дореволюционной литературы.
Качественно новый подход в развитии географических представлений о взаимоотношениях общества и природы связан с именем американского географа Э. Хантингтона, исследования которого непосредственно связаны с историей номадов. Он, в частности, полагал, что причиной массовых инвазий кочевников Центральной Азии и прежде всего монголов были циклические колебания климата, в особенности периодическое ухудшение природных условий.
Идеи Э. Хантингтона имели важное значение в западной историографии и способствовали привлечению внимания ученых к проблемам взаимодействия общества и природы среди номадов.
«Советская историография». В 20-е гг. продолжало бытовать различие точек зрения и взглядов на историко-культурное развитие кочевников в специфических природных условиях. Большая часть исследователей так или иначе признавала географическую обусловленность системы материального производства кочевников-казахов. Так, в частности, Б. А. Куфтин пишет в этой связи, что «поразительная приспособленность всего быта киргизов-степняков к таким громадным ежегодным передвижениям позволяет единственно ему утилизировать колоссальные сухие пространства края, не поддающиеся пока иному использованию».
Наряду с этим получают освещение различные стороны процесса кочевания, выпаса скота, посезонные особенности производственного цикла в зависимости от географической среды.
Н. Н. Мацкевичем было справедливо замечено, что «казакское кочевое, скотоводческое хозяйство складывалось под влиянием своеобразной естественно-исторической обстановки и являет собой яркий пример приспособляемости человека в своей хозяйственной деятельности к природным условиям вообще, а также и к тем изменениям этих условий, которые происходят в результате воздействия на них деятельности человека».
Шествие казахов в Петрограде, март 1917 года.
К сожалению, в последующее время в советской историографии полностью возобладал «географический нигилизм», исключивший природную среду из сферы исследования и поставивший во главу угла «закономерности» общественного развития вне их причинно-следственных связей. При этом взгляды ученых, отстаивавших необходимость учета экологического фактора в жизни общества, в частности Л. С. Берга, Г. Е. Грумм-Гржимайло, Н. И. Вавилова и других, были отвегнуты.
Безграничная вера в «человека-творца», «преобразователя природы и общества», концептуализированная в «Кратком курсе истории ВКП(б)», стала идеологической основой широко развернувшейся в начале 30-х гг. плановой кампании по переводу кочевников на оседлость, результатом которой стало предсказанное академиком В. В. Радловым «обезлюдение степи» (см.: Абылхожин, Козыбаев, Татимов, 1989 и др.). Географический нигилизм стал одной из причин трагедии прежде всего кочевых народов бывшего СССР.
Результатом такого подхода стала всеобщность вывода об обязательности и прогрессивности перевода кочевников на оседлость, седентаризации как «высшей» стадии развития номадизма.
При этом вопрос о целесообразности и возможности безболезненного перехода на оседлость подменялся однобокими рассуждениями о прогрессивности седентаризации, тогда как экологические факторы кочевничества были исключены из сферы исследования. И хотя некоторые вопросы взаимодействия природы и общества были фрагментарно представлены в кочевниковедении (Потапов, 1947; Он же, 1955 и др.), но им никогда не уделялось сколько-нибудь значительного внимания.
Фотография времен коллективизации. Этого ребенка нашли в сене, его украли для употребления в пищу.
Продолжение следует...