(1906-1929) Культурный феномен первой трети XX века. Ежегодные европейские гастроли сводной балетной и оперной трупп. Пополнили мировую культуру двумя десятками постановок и утвердили моду на стиль a' la russe.
Возникли с лёгкой руки и абсолютного художественного вкуса антрепренера Сергея Дягилева. Объединили легендарных композиторов, балетмейстеров, танцоров и художников, так что их можно считать первым примером актуального аудиовизуального искусства. С 1906 по 1929 годы Сезоны были ежегодной культурной инъекцией для Старого Света, особенно ценимой во Франции и Британии.
Первый сезон прошёл в Париже в рамках Осеннего салона в 1906 году. Тогда русская культурная экспансия ограничилась художественной выставкой, снискавшей ошеломительный успех. На следующий год Дягилев при поддержке императорского двора организовал «Исторические русские концерты». В общей сложности в антрепризу вошли фрагменты двух десятков опер и концертов. Европа впервые услышала «Руслана и Людмилу» Михаила Глинки и «Князя Игоря» Александра Бородина. В гастролях лично участвовали Николай Римский-Корсаков, Сергей Рахманинов и Александр Глазунов. В 1908-м главным событием Русских сезонов стало выступление Фёдора Шаляпина в «Борисе Годунове» Модеста Мусоргского.
Первые гастроли балета в рамках Русских сезонов проходят в 1909 году. Тогда же воплощается главная идея Дягилева: балет превращается в перфоманс, где декорации, музыка, танец и костюмы имеют равновеликое значение, а хореографы, художники и композиторы вместе разрабатывают общую концепцию постановки. Над пятью спектаклями работают художники Александр Бенуа и Леон Бакст, композитор Николай Черепинин. Танцевать приглашают Анну Павлову, Вацлава Нижинского, Михаила Фокина и Матильду Кшесинскую. Именно последняя помогает Дягилеву получить 25 тысяч рублей государственных субсидий и репетиционный зал в Эрмитаже. Правда, довольно быстро Русский балет лишается денег (субсидию требуют вернуть), зала, а также костюмов и декораций из Мариинского театра. Вероятно, Дягилеву всё-таки стоило дать хлопотавшей для него императорской фаворитке хотя бы одну ведущую партию - она, кстати, рассчитывала на все главные роли. Впрочем, деньги нашлись и сезон состоялся.
В 1910-м случается событие, которое оставит глубокий след в музыке, культуре и моде. Дягилев приглашает к работе над балетом «Жар-Птица» малоизвестного тогда Игоря Стравинского. В 1911-м проходит премьера «Петрушки». А в роковом 1913-м случается полный провал «Весны Священной», где Нижинский впервые выступает в качестве хореографа. Забавно, что утончённая парижская публика балет освистала, но костюмы запомнила. Именно три этих колоритнейших постановки становятся фундаментом тотальной моды на всё русское в Европе: западные танцоры переименовываются в Антонов и Лидий, модницы увлекаются традиционным русским костюмом. И даже невеста английского короля Георга VI идёт к алтарю в платье, цитирующем русский фольклор.
В 1914-м Дягилев открывает 19-летнего Леонида Мясина, который впоследствии станет хореографом. С началом Первой мировой Сезоны ограничиваются несколькими благотворительными концертами. В 1915-м труппа отправляется на гастроли в США. В лучших традициях Нового Света, Дягилев по пути на корабль через Атлантику вызволяет из австрийского плена Нижинского. Это, разумеется, не значит, что он простил танцору, с которым долгое время имел роман, женитьбу на балерине Ромоле Пульске - просто по условиям контракта американцы хотели видеть звёздный состав Сезонов. В Европе же постановки антрепризы теряют благосклонность публики. Русские сезоны примеряют новые образы: на смену народному колориту и ориентальному стилю приходит авангард. Над декорациями работают Пабло Пикассо и Анри Матисс, музыку пишет Эрик Сати, но это не спасает балет.
К 1921 году труппа Русских сезонов снова остается без хореографа. Новая постановка «Шут», которую ставит художник-авангардист Михаил Ларионов, за малым не проваливается. А лондонский показ «Спящей Красавицы», несмотря на успех у публики, едва не разоряет Дягилева. Помощь приходит с неожиданной стороны – из маленького черного кошелька: немалую сумму на восстановление труппы жертвует мадемуазель Шанель. Однако полностью сезоны возродятся только к 1923 году.
В 1926-м появляется авангардный балет «Ромео и Джульетта». Вместо традиционных костюмов на танцорах - репетиционные трико и туники. Вместо декораций - занавеси, расписанные сюрреалистами Хуаном Миро и Максом Эрнстом. За платную работу художников осуждают коллеги по цеху Андре Бретон и Луи Арагон - те якобы предали свободный дух. Они даже пытаются сорвать премьеру балета, но вместо неприятностей обеспечивают постановке отличную рекламу.
В 1927 на европейской сцене появляются большевики. Постановка «Стального скока» на музыку Прокофьева была риском: Париж эстетику индустриализации в видении художника-конструктивиста Якулова принял прохладно, зато Лондон был в восторге. В 1928 рядом с Дягилевым снова возникает Коко Шанель. Она создает костюмы к балету «Аполлон Мусагет» на музыку Стравинского.
Следующий год оказывается для Русских Сезонов последним. В мае-июне 1929 в Монте-Карло и Париже дают две премьеры. Месяцем позже в Лондонском Ковент-Гарден публика с восторгом принимает «Весну священную» - спустя 16 лет после провальной премьеры. А в августе от инсульта умирает Сергей Дягилев. Труппа распадается.
Автор: Ксения Золотарёва