Если кто постоянно читает мой канал, то наверняка хотел бы спросить меня – а на кой я вообще по окончании университета стал работать в селе. В принципе, если работать учителем, то можно без проблем было бы устроиться на работу и в городскую школу.
Все это так, но меня испортил квартирный вопрос. Будучи студентом, я все 5 лет учебы жил на съемных квартирах. В итоге, я просто стал мечтать о своей конуре – маленькой, плохой, но своей. Кто-то может сказать – можно же взять квартиру в ипотеку. Можно, но вряд ли это получится. Даже однокомнатная квартира в городке среднего уровня в провинции стоит более миллиона рублей. С моей бы учительской зарплатой я бы в итоге загнулся, выплачивая ипотеку.
В итоге решили с женой пока поехать работать в село, ибо жилье там можно купить за недорого. Что мы недавно и сделали.
А теперь я вам расскажу про быдло.
Когда я поступил в университет, то выяснилось, что общежитие первокурсникам не положено. Я и мои родители начали искать по объявлениям, кто сдает комнату (снимать квартиру в то время мы попросту бы не потянули).
Нашли вроде бы неплохой вариант. Двухкомнатная квартира, в которой живет одна бабка. Мне выделяли зал. Оплата была даже чуть ниже рынка. А еще эта бабка сказала, что дома она бывает редко, так как в основном живет у сестры. Это вообще хорошо.
В итоге, конечно же, получилось совсем все не так. Как потом я для себя сделал выводы – мало какой адекватный человек будет сдавать комнату в квартире, где сам и живет. В большинстве случаев это делают люди, злоупотребляющие огненной водой. Между прочим, пообщавшись с сокурсниками, которые жили «на квартирах с бабками», я понял, что «проблема носит массовый характер».
Бабка, у которой я жил, не отличалась интеллектом, но отличалась страстью к пиву. У нее действительно была младшая сестра, которая, боясь, что однажды ее родственница пропьет квартиру, попросту забирала ее пенсию, выделяя лишь денег на хлеб и пиво (а потом до меня дошло, что она попросту решила жить на две пенсии, поджидая, когда ей перепадет квартира).
В принципе, пила бабка и пила, мне это особо не досаждало. Иногда она водила какого-то дедку. Иногда, в запойные дни, бабка начинала в бреду причитать «Пустила квартиранта, думала он деревенский, хоть мяса на халяву пожру».
Однажды, в очередной запой, она вдруг решила, что пора замуж:
-А я ить деда то того себе перевезу, - заплетающимся языком сообщила она мне известие. – Может ты себе другую квартиру поищешь, а я помогу (ик, бл, мл).
А я уже в то время колебался, ибо вроде и хотелось найти что-то приличное, но удерживала лень поиска квартиры. В итоге, это был сигнал, что пора действовать.
За два дня я нашел вроде бы подходящий вариант. Тоже двухкомнатная квартира, но уже не с бабкой, а с дедом. Он был в тельняшке и в кепке с якорем. Цена тоже была ниже рынка. Жить мне предлагалось также в зале. Прям какая-то копирка.
Когда я договаривался насчет жилья, то, наученный уже опытом, сразу же поинтересовался:
- А выпиваете вы часто или иногда? – прямо спросил я, так как наступать на новые грабли уже не хотелось.
- Ну как, конечно, иногда выпиваю, но только по праздникам.
Ответ меня, в принципе, удовлетворил. Так я стал жить на новом месте.
В течение недели я уже понял, что праздник, оказывается, каждый день. У нас иногда шутят, мол, можно взять советский отрывной календарь – и каждый день будет повод выпить. Для деда, у которого я жил, советский отрывной календарь был своеобразной конституцией его квартиры.
На улицу он выходил редко, только за спиртом, пивом и хлебом. Почти весь день он сидел на кухне, смотря в окно, разговаривал сам с собой, иногда приводил соседа снизу. Вроде бы ничего не мешало.
Но, по факту, мешало. Очень неприятно, когда среди ночи по дому ходит пьяное тело и при этом еще разговаривает. Иногда он напивался до такой степени, что я всерьез думал, что он уже отдал коньки и теперь мне предстоит вызывать милицию.
Потом я выяснил, что у деда была дочь, которая желала заиметь его двухкомнатную квартиру. И хотя она была медицинским работником, она советовала «папеньке» всё то, что ускорит его кончину. Живя не очень далеко, она навещала его примерно раз в месяц (наверное, проверяла – жив или уже пора оформлять квартиру).
А почему я не съехал? Было дешево и буквально две минуты до университета. Пришлось терпеть. До конца учебного года я насмотрелся всякого:
- однажды дед привел очередного собутыльника. Сидели они тихо, но, когда собутыльник ушел, дед радостно сообщил мне «Он ведь туберкулезник, собак жрет. Идиот да ведь?».
- дед бегал чуть ли не за полкилометра в магазин, потому что «там макароны на рубль дешевле», хотя постоянно стонал, что плохо ходит.
- однажды он сказал, что у его внука сегодня день рождения. Я спросил, а чего он не идет к нему на праздник. «Да нах.. они нужны! Деньги еще тратить на подарок!» - лаконично ответил он.
- а еще тараканы. Я никогда их в жизни не видел. А тут увидел. Оказывается, тараканы у них по всей пятиэтажке. Как объяснил дед, бороться с тараканами бесполезно, так как в каждом подъезде имеется бабка с тоннами накопленного мусора. Тараканы хорошо в мусоре размножаются и распространяются по всему дому. Дед, как Хома Брут, раз в неделю обводил мелком от тараканов обеденный стол, мой диван и свою кровать.
Каким-то образом я смог прожить до конца учебного года и с прекрасным чувством, сдав последний летний экзамен, съехал.
Между прочим, уже осенью проходя мимо этого дома, я увидел, что окна в той квартире сменены на пластиковые и висят красивые шторы. Видимо, дочь дождалась.
А впереди у меня еще было 4 года учебы. Об этом во второй части.