В начале 90-х Айрис Мёрдок написала свой новый роман, 25-й по счёту. Но в этот раз произошло нечто ужасное. Её протагонист, английский лакей Джексон, некогда тщательно продуманный в её голове, стал ей совершенно чужим. Позже Мёрдок рассказала журналисту The Guardian Джоанне Коулс, которая посетила её в Северном Оксфорде в 1996 году, что после выхода книги «Дилемма Джексона» у неё начался творческий кризис. И сейчас он всецело поглотил её жизнь. «Я просто падаю, падаю…падаю и всё. Я думаю о некоторых вещах, а затем они исчезают навсегда», — заявила в интервью Мёрдок.
«Дилемма Джексона» провалилась. Некоторые обозреватели назвали её «индийской верёвкой, на которой у всех людей…исчезают личности» и «работой 13-летней школьницы, которая не дотягивает до полноценного романа». По сравнению с её ранними работами, наглядно демонстрирующими богатый словарный запас и тонкое понимание грамматики, «Дилемма Джексона» изобилует простыми предложениями, в которых отсутствуют изысканные обороты, стиль скучен и приглушён неопределёнными существительными. В финальной главе книге Джексон сидит на траве и думает, что «он пришел к месту, где нет дороги», словно Лир блуждающий по пустоши после шторма.
Спустя два года после публикации Мёрдок поставили диагноз «болезнь Альцгеймера». Эта новость вызвала небольшую вспышку интереса со стороны СМИ, побудила к изданию язвительных мемуаров её мужа, Джона Бэйли, и к их последующей экранизации с участием Кейт Уинслет и Джуди Денч. «Она не плывёт в темноте. Путешествие окончено и в мрачном сопровождении болезни Альцгеймера она прибыла сама не знает куда», — пишет в конце книги Бэйли.
В 2003 году профессор невропатологии Питер Гаррард, долгие годы занимавшийся изучением слабоумия, заинтересовался работой романистки. Он получил докторскую степень под руководством Джона Ходжеса — врача, который и поставил диагноз Мёрдок. Однажды жена Гаррарда вручила ему копию «Дилеммы Джексона», заявив: «Ты интересуешься языком и Альцгеймером; почему бы тебе не проанализировать это?». И Гаррард решил исследовать язык художественной литературы Мёрдок в поисках дегенеративного эффекта Альцгеймера.
До того, как Гаррад заинтересовался медициной, он изучал античную литературу в Оксфорде. В то время появилась новая дисциплина — анализ вычислительного языка или компьютерная лингвистика. Приверженцы этой области разработали нечто, что они назвали Oxford Concordance Program — компьютерная программа, которая создавала списки всех типов слов и токенов в тексте. (Токен — количество слов в тексте, и тип — количество разных слов, встречающихся в тексте). Гаррард посчитал, что такие списки могут помочь литературоведам в понимании текстов, авторство которых всё время оспаривается. Также, как эксперты по Рембрандту, изучая слои краски, могут назвать картину фальшивкой или оригиналом, компьютерный лингвист способен рассчитать типы слов и токенов в тексте, а затем использовать эту информацию для идентификации работы неоднозначного авторства.
Гаррард подумал, что подобную технику можно применить и к книгам Мёрдок. Исследователи полагают, что нарушение когнитивных функций при Альцгеймере начинается прежде, чем очевидные симптомы начнут проявлять себя. Гаррард решил, что если взять три романа Мёрдок, написанные в разные периоды её жизни, то можно обнаружить признаки деменции, читая между строк.
Учёные полагают, что болезнь Альцгеймера возникает из-за гибели клеток и потери тканей в результате аномального накопления сенильных бляшек и клубочков белка в головном мозге. Распространяющееся заболевание влияет на речь. Яркое тому доказательство — повреждение областей Вернике и Брока, которые отвечают за восприятие и воспроизводство речи. И талантливая писательница Мёрдок, которая в своих работах всегда делала ударение на стиль речи, может представлять богатую область для исследования.
Художник, по сути, может быть полезен науке. Если компьютерный анализ позволит определить самые ранние признаки умеренных когнитивных нарушений до появления очевидных симптомов, то он предоставит ценную информацию для исследователей, стремящихся диагностировать заболевание прежде, чем оно нанесёт серьезный вред мозгу.
Профессор человеческого развития, лингвистики и когнитивной науки в Корнельском университете Барбара Ласт полагает, что понимание изменений в структуре языка — потенциальный способ лечить болезни Альцгеймера. «Воспитатели, как правило, не замечают ранних изменений в языке, но это критически важный момент для ранней диагностики и исследований. Многие исследователи пытаются разработать лекарства, которое остановит развитие болезни Альцгеймера, и им должны быть известны все этапы проявления болезни», — утверждает Ласт.
Прежде, чем Гаррард и его коллеги опубликовали статью об исследовании Мёрдок в 2005 году, учёные предложили использовать язык в качестве постановки диагноза болезни Альцгеймера. Как Гаррард объясняет, словарный запас пациента становится ограниченным, они используют меньше специфических слов. Например, назвать золотистого ретривера «животным» вовсе не неправильно, хотя это меняя точная характеристика, чем назвать его «ретривером» или «собакой». Пациенты с Альцгеймером скорее всего назовут ретривера «собакой» или «животным», чем «ретривером» или «Фредом». Помимо этого, Гаррард утверждает, что люди с Альцгеймером реже используют в обыденной жизни абстрактные существительные, например, слово «метаморфоза». Скорее всего, они заменяет его на слово «изменение» или «переход».
Исследователи также обнаружили, что в речи больных уменьшается использование определённых слов, а модель «существительное-к-глаголу» меняется на простые глаголы (быть, прийти, делать, получить, дать, идти, иметь); неопределенные существительные (что-то, что-нибудь, что-угодно, ничего) используются чаще, чем их необычные «братья». Также увеличивается количество пауз, как будто «они рыбачат между слов», говорит Гаррард.
В исследовании 2005 года, Гаррард и его коллеги отметили, что оценка языковых изменений у пациентов с болезней Альцгеймера основана во многом на стандартизированных задачах: беглости слов и наименовании образов. Такие тесты подвергаются критике из-за невозможности провести «реальную проверку». Но это нельзя сказать о писательстве. Это действие происходит по собственному желанию и без знаний о заболевании, что устраняет любые отрицательные и компенсаторные реакции, которые мог вызвать тест у пациента. Благодаря Мёрдок, Гаррард и его коллеги смогли проанализировать язык, «продукты когнитивных операций», её книг, которые создавались в различные временные промежутки от 30-х до 70-х годов. «Я полагал, что будет интересно показать, как язык может измениться прежде, чем пациент или кто-либо другой узнает о симптомах», — утверждает Гаррард.
Для анализа работ Мёрдок Гаррард использовал программу Concordance. В ней он сосчитал токены и слова из трёх её романов: дебют «Под сетью»; роман «Море, море», который получил Букеровскую премию в 1978 году; её последняя работа «Дилемма Джексона». Он обнаружил, что словарный запас Мёрдок значительно сократился в последней книге. По сравнению с ранними работами, язык в нём «совершенно непримечательный», утверждает Гаррард.
Исследование Гаррарда и его коллег доказало влияние болезни на язык. Преподаватель английского языка в Университете Торонто Йен Ланкашир провел свой собственный анализ текстов. И хотя он долгое время работал в области ренессансной драмы, Ланкашир был вдохновлен появлением корпусной лингвистики, которая включает в себя изучение языка с помощью специализированных программ. В 1985 году он основал Центр по вычислительной технике гуманитарных наук в Университете Торонтно (Сегодня Ланкашир — заслуженный профессор, который поддерживает лабораторию в Университете Торонтно).
Пытаясь создать всеобъемлющею теорию о происхождении творчества, Ланкашир занялся разработкой ПО с целью изучения языка на основе анализа текста. Программа получила название TACT (Textual Analysis Computing Tools). Она позволила Ланкаширу рассчитывать типы слов и токены в книгах нескольких его любимых авторов, включая Шекспира и Мильтона.
В юности Ланкашир был поклонником Агаты Кристи, поэтому решил применить аналогичный метод на двух ранних книгах Кристи и её предпоследней работе «Слоны умеют помнить». То, что он обнаружил, ошеломило его: словарный запас Кристи «истощился» в конце её карьеры на 20 %. «Я был шокирован, потому что это было настолько очевидно. Несмотря на то, что объем «Слонов» ничем не уступает её другим работам, в нём существенно уменьшился лексикон, зато возросло повторение фраз. «Словно, она даже и не пыталась найти более точное выражение или подходящее слово», — говорит он.
Ланкашир представил результаты исследования в Университете Торонто в 2008 году. Компьютерный лингвист Грэйм Херст из отдела информатики Торонто также был в аудитории. Он предложил Ланкаширу сотрудничество в статистическом анализе текстов. Команда использовала более широкий спектр переменных и более огромные образцы текстов из работ Кристи и Мёрдок, чтобы найти лингвистические метки, говорящие о болезни Альцгеймера (В отличие от Мёрдок, нет никакой официальной информации о том, что у Кристи была болезнь Альцгеймера).
Объектом исследования команды стал Филлис Дороти Джеймс — писательница, которая умерла, по-видимому, без каких-либо нарушений когнитивных способностей. В команду вошли доцент кафедры логопедии университета Торонто Регина Йокель и один из аспирантов Херста — Сан Ле. Они пропустили через программу Staford Parses книги всех трёх авторов, акцентировав внимание на таких вещах, как размер словарного запаса, отношение размера словарного запаса к общему количеству слов, количество повторений, специфические слова, филлеры, грамматические сложности, а также использование пассивного залога.
«У каждого типа деменции существует свой языковой паттерн. У сосудистой деменции он будет отличаться от прогрессивной афазии болезни Альцгеймера. Слабоумие любого рода воздействует на все формы воспроизводства языка, т.е могут быть проблемы с выражением как в словесной форме, так и в письменной», — говорит Йокель.
«Дилемма Джексона» стала очевидным примером для исследователей, который занимались случаем Мёрдок. Отрывок из «Море, море», который показывает разницу в стиле с последующими работами:
Обида, неистовое честолюбие, которое Джеймс (совершенно, я уверен, бессознательно) пробудил во мне, — все это росло постепенно и бушевало с перерывами. (перевод Мария Лорие)
В «Дилемме Джексона» её словарный запас кажется скудным:
Он поднялся с кровати и распахнул шторы. Сияло солнце. Он не стал смотреть в окно. Он открыл один из чемоданов, затем закрыл его снова. Он спал в одежде, лишь снимая пиджак и ботинки.
Кажется, что после создания своего персонажа Мёрдок утратила возможность воссоздавать его вновь. По словам Ланкашира, это вероятно были ранние признаки деменции: «Болезнь Альцгеймера… повреждает нашу способность видеть личность в нас самих и в других людях, в том числе в придуманных персонажах. Профессиональные романисты, которых постигла эта болезнь, забывают, как выглядят их персонажи, что они сделали и какими характеристиками обладают».
Исследование команды Торонто «Три британских романистов», как его стали называть, повлияло на ряд других исследований, в том числе на одно из Университета штата Аризона. Используя аналогичное программное обеспечение, исследователи изучили пресс-конференции бывших президентов Рональда Рейгана и Джорджа Герберта Уокера Буша, которые проводились без сценариев. По их словам, у президента Рейгана наблюдается «значительное сокращение количества уникальных слов и поразительное увеличение разговорных филлеров и неспецифических существительных на протяжении долгого времени». Чего нельзя сказать о Буше. Исследователи пришли к выводу, что во время президентства у Рейгана наблюдалось снижение лингвистических способностей аналогичных тем, что бывают у пациентов с деменцией.
Брайан Баттерворт — почетный профессор когнитивной нейропсихологии в Институте когнитивной нейропсихологии и в Университетском колледже в Лондоне — «диагностировал» у Рейгана болезнь Альцгеймера в середине 80-х до официальной постановки диагноза. Баттерворт сравнил показатели дебатов Рейгана и Джимми Картера из 80-х с дебатами Рейгана и Волтера Мондейла четыре года спустя.
«В дебатах с Картером Рейган был более или менее безупречным, но в 1984 году он делает различные ошибки, незначительные оговорки, длинные паузы и путается в речи. Он сослался на неправильный год в одном случае». Если человек забывает много фактов, как это делал Рейган, вполне возможно, что это следствие повреждения лобных и височной долей, а также центра Брока. «На мой взгляд, разница между речью 1980 и 1984 годами никак не связана со стилистикой. Рейгану стал хуже, вероятно, потому что его мозг изменился существенным образом. Да, его подстрелили. Но несмотря на это, он всё равно делал много ошибок», — говорит Баттерсвот.
Идея, что язык может быть биомаркером для выявления болезни Альцгеймера, частично благодаря литературоведению, становится всё более авторитетной. В 2009 году Национальный институт по проблемам старения и Ассоциация Альцгеймера поручили группе видных неврологов пересмотреть критерии болезни Альцгеймера, который в последний раз обновлялись в 1984 году. Исследователи стремились включить критерии, которые позволят поставщикам услуг общего здравоохранения, у которых нет доступа к диагностическим инструментам таким, как нейропсихологическое тестирование, передовые визуализации и забор образца спинномозговой жидкости, проводить диагностику деменции. Часть их критериев включают функции нарушения языка в устной речи, в чтении и в письме; трудности во время разговора; запинание; речевые, орфографические и письменные ошибки.
Использование языка в качестве диагностической стратегии позволило появиться на свет множеству диагностических инструментов. Херст начал работать над программами, которые используют речь реальных пациентов в режиме реального времени. На основе работы Херста, кандидат в доктора философии Кэтлин Фрейзер и доцент кафедры информатики в Университете Торонто Фрэнк Руджич, который занимается машинным обучением и обработкой естественного языка в медицинских учреждениях, разработали программное обеспечение, анализирующее короткие образцы речи — от 1 до 5 минут в длину. Это ПО позволит обнаружить, может ли человек показывать признаки когнитивных нарушений. Программа использует 400 или около того переменных прямо сейчас, говорит Руджич, такие как несоответствие, выразительность, паузу другие качественные аспекты речи.
Руджич и Фрейзер основали стартап под названием Winterlight Labs и работают над подобным программным обеспечением, которое может стать полезным для врачей. Некоторые организации уже взяли на вооружение их технологию. Они надеются привлечь внимание фармацевтических компаний к своей программе, с помощью которой можно быстро определить лучших кандидатов для клинических испытаниях, которые, как правило, очень дорогой и трудоёмкий процесс. Также программа позволит отслеживать когнитивные состояния у людей, которым был поставлен диагноз «болезнь Альцгеймера». Исследователи также надеются, что в один прекрасный день у них появится возможность использовать язык, чтобы разобраться в общих когнитивных состояниях людей, что позволит получить более чёткое понимание обо всём: от депрессии до аутизма.
Ласт и другие исследователи согласны с этим, однако использование языка в качестве биомаркеров для болезни Альцгеймера и других форм когнитивных нарушений всё еще находится на раннем этапе. «Мы нуждаемся в каком-то недорогом, простом в использовании и неинвазивном инструменте, который позволит определить, кому требуется более интенсивное наблюдение. Например, браслет на руку, обнаруживающий высокое кровяное давление, который способен предсказать болезни сердца. Сейчас у нас нет такого проверенного инструмента. Во всяком случае, насколько мне известно», — говорит Хизер Снайдер, молекулярный биолог и старший директор медицинских и научных операций при Ассоциации Альцгеймера.
Говард Филлит — основатель и главный научный сотрудник Фонда Alzheimer’s Drug Discovery — говорит, что язык как способ тестирования на выявление болезни Альцгеймера и других форм деменции вполне реализуем. «Если кто-то приходит с жалобами на когнитивные нарушения, и вы хотите провести диагностику и узнать насколько серьезно его языковая проблема, то мне кажется, что [такое программное обеспечение] будет полезным», говорит он. Но также Говард утверждает, что анализ языка необходимо сочетать с другими тестами, измеряющими когнитивные функции. «Иначе вы можете испугать многих людей без всякой необходимости».
Одна из главных причин почему Гаррард предпринял исследование Мёрдок в начале 2000-х годов — он видел её романы как своего рода большой и неструктурированный набор данных языка. Учёный любил работать с наборами данных, «чтобы увидеть, рассказывают ли они историю или подтверждают гипотезу». С компьютерными программами, которые анализируют язык на наличие когнитивных нарушений, будущее диагностики болезни Альцгеймера выглядит противоречиво. Мало кто из нас — плодовитые романисты, но большинство оставляют огромные неструктурированные массивы данных языка: электронная почта, социальные сети и так далее. Эту информацию можно использовать «для прогнозирования чего угодно, возможно, в том числе слабоумия».
Гаррард убеждён, что у компьютерной программы, которая помогает ученым-медикам в диагностике когнитивных заболеваний, большое будущее. «Это как отбор людей для лечения диабета. Вы не хотели бы заболеть им, но лучше быть в курсе, чем наоборот».
Оригинальная статья: Nautilus
Автор: Эдрианн Дэй
Дата: 29 сентября 2016