…Было это в середине двухтысячных. Работала я тогда приёмщицей в химчистке. А она у нас была престижная – «немецкая». Чистили там по заграничным технологиям на немецком оборудовании. Конечно, цены у нас были «кусачие», но клиентов хватало: без работы мы не сидели. Особенно весной и летом. Некоторые клиенты ходили к нам годами. Мы многих знали по фамилиям и по вещам, которые они сдавали в чистку.
- Ой, девчата! Сегодня Макарова приходила.
- Что, снова мужнин пиджак принесла?
_ Его родимого! Сколько можно носить этот раритет. Купили бы уже новый…
Вот что-то в таком духе.
А с некоторыми даже устанавливались вполне приятельские отношения.
…Ходила к нам одна клиентка. Евфросинья Трофимовна. ( Блин, язык сломаешь, пока выговоришь!) И сдавала она постоянно одну и ту же вещь – дублёнку мужа. Оба они на те поры были уже пенсионерами. Возрастом она была где-то в районе семидесяти лет. Статная, как сейчас принято говорить, «корпулентная», с тяжёлым узлом поседевших волос на затылке. Она всегда держалась очень прямо, достойно, несмотря на годы. Назвать её старухой ни у кого бы язык не повернулся. Евфросинья Трофимовна была в полном смысле этого слова дамой. Она производила впечатление жены некоего ответственного работника, коим в прошлом и являлся её супруг.
Поскольку жила я в том же районе, то порой видела их чету, прогуливающуюся под ручку по здешнему скверику. Супруг Евфросиньи Трофимовны был тоже высок ростом, дороден. В чертах лица его читалась некоторая властность: видимо, бывшая должность давала о себе знать. Но с женой он держался очень приветливо.
Евфросинья Трофимовна обладала отличной памятью, всегда при встрече узнавала меня, здоровалась. Иногда мы даже перебрасывались парой фраз. Со временем и её величественный супруг стал здороваться со мной.
- Добрый вечер, Верочка! Как там дела у бойцов хозяйственного фронта?, - и он приветственно поднимал руку.
Так вот, собственно, о его дублёнке. Была она из разряда «номенклатурных». Добротная, качественная, отлично сшитая. Несмотря на свой долгий жизненный путь, выглядела она очень моложаво. Ну, к этому то и мы раз в год «прикладывали руки». Эта «шоколадная» красота была произведена не то в Австрии, не то в Австралии.(Господи, ну почему я так плохо учила географию в школе, и теперь постоянно путаюсь в названиях!)
Принесла нам эту дублёнку Евфросинья Трофимовна, как всегда в конце марта. У нас в Сибири и март – месяц зимний. Порой так завернёт, что мама не горюй! Вот клиенты и привыкли заканчивать зимний период в конце марта – в начале апреля. Смена была моя. Приняла я вещь, оформила, как полагается.
- Приходите, - говорю, - недельки через две, а не как написано в квитанции – через месяц. Вы у нас клиентка постоянная, мы постараемся Вам почистить вещь поскорее.
… Что ж, проходит неделя, вторая уж средой обозначилась. Тут решила я взглянуть на эту «номенклатурную» дублёнку: успели ли вычистить, не осталось ли где грязи. Туда – сюда, а…дублёнки то нет! Как нет, если я сама её принимала!
Переполошились мы всем коллективом, понять не можем, отчего так вышло? Не могла же эта несчастная дублёнка «стартануть» прямо из нашей химчистки на Луну! Пол-дня мы искали пропажу, строили догадки. Пока кто-то не вспомнил:
- А ещё надо бы у Валентины спросить. Вчера же её смена была, а сегодня она выходная.
Валя – молодая деревенская девушка, провалившаяся на экзамене в медучилище. Её пристроила к нам начальница по просьбе какого-то знакомого. Пусть девчушка поработает, подготовится, а там, глядишь, и поступит. Сказать, что Валя плохо работала, значит не сказать ничего: вечно у неё всё валилось из рук, она могла запросто что-то напутать. При этом она всегда смотрела на нас честно-изумлёнными глазами, словно не понимая, какие к ней могут быть претензии. За это наши языкастые девчата прозвали Валю «валенком».
Вызвали нашего «валенка» на работу. Бились – бились, пока, наконец, она не вспомнила, что не далее, как вчера, отдавала коричневую дублёнку клиенту. Глянули квитанцию – так и есть, перепутала! Хорошо, что там был указан номер телефона заказчика. Короче говоря, утрясли это дело! А сколько нервов смотали! Зато с этого дня наша Валя перестала быть «валенком» и начала более внимательно относиться к работе. Забегая вперёд, скажу, что выучилась она не только в медучилище, но и в институте. И стала довольно приличным врачом.
В назначенное время я вручила, ничего не подозревающей Евфросинье Трофимовне, вычищенную дублёнку. И снова всё пошло своим чередом: работа, клиенты, вещи…
С Евфросиньей Трофимовной и её супругом мы так же виделись порой. И, так же, на протяжение ещё нескольких лет, она сдавала в чистку уже старящуюся дублёнку…
Но настал момент, когда она не пришла в привычное время. С тех пор я не видела ни её, ни её супруга. Как знать, возможно они переехали в другой район, а может… Ах, нет! Так не хочется о грустном! И, хотя я отлично понимаю, что возраст их был уже очень преклонный, мне всё равно хочется верить, что они живы – здоровы и выгуливают в каком-то другом сквере так нежно хранимую от моли свою «номенклатурную» дублёнку…
Ирина Михайлова