Повесть. Напечатана в № 12 (декабрь) 2004 журнала "Наш современник". Публикуется с разрешения автора.
Автор: Юрий Солоневич
Читайте Часть 1-2, Часть 3-4, Часть 5-6 повести Юрия Солоневича "Лучшие из лучших" в журнале Покет-Бук
7. Старый таксист
На вокзале было пусто и уныло. В сквере на скамейке спал какой-то нищий, положив под голову свою грязную сумку. Уличный фонарь тускло освещал место стоянки такси. Двадцать первая «Волга» бежевого цвета прижалась к самому тротуару — больше машин не было. За рулём сидел дед — «левак».
Ребята подъехали к нему, вышли из машины, и Андрюха, поздоровавшись, спросил:
— А где Длинный?
— Нету. Никого нету. Загулять они решили сегодня. Куда-то в лес пить поехали.
— Будем считать, что ему повезло. А что, Длинный тут всеми командует?
— Не знаю я ихних порядков. Они меня на стоянку не пускают — прогоняют: я же без лицензии. Так я всегда в конце вокзала становлюсь. Только когда никого нету, на стоянку заезжаю.
— Значит, достал я его.
— Он тебя тоже, — сказал Костя.
— А у тебя, дед, водка есть? — снова спросил Андрюха.
— Нет, что вы, ребята, что вы! — замахал руками дед. — Я не торгую, боюсь.
Потом опасливо огляделся по сторонам и добавил:
— Самогонка есть. Хорошая: горит. Для себя держу, мало ли чего. Но вам могу продать: вижу, вы хлопцы надёжные.
— С дихлофосом самогонка? — спросил Андрюха.
— Что вы, что вы, ребята! — снова замахал руками дед. — Разве можно такое делать? Меня тут все знают: я с шестьдесят первого года таксую. Сначала на государственной, а теперь на своей. Я никому ещё плохого не сделал. Если хотите, я могу сам отпить.
— Давай, — сказал Андрюха.
Но дед понял это по-своему. Он достал откуда-то из-под сидения бутылку, вытащил пластмассовую пробку и сделал большой глоток.
— Вот это молодец! — Андрюха улыбнулся. — А ГАИ не боишься?
— Ха! — сказал дед. — Такую дозу ни один анализ не покажет. Я старый шофёр и знаю все способы, как их обмануть. Один раз бутылку выпил — и не показало.
— Не может быть.
— Запросто. Хочешь, научу?
— В другой раз.
Андрюха отдал деду деньги и забрал бутылку.
— Ну, тогда счастливо вам, ребята, — и дед приветливо помахал им рукой.
8. Цыганка
— Давай где-нибудь перекусим, — сказал Костя. — А то я уже захмелел.
— Давай, — согласился Андрюха.
Они подъехали к киоску у здания вокзала, купили несколько пирожков и съели там же, у киоска. Костя отошёл немного в сторону, стал рассматривать витрину и не увидел, откуда к Андрюхе подошла цыганка.
— Сам ты здесь стоишь, а мысли твои далеко летают, — скороговоркой выдала цыганка. — Через доброту свою много страдал, много зла от людей видел. О других заботишься, о себе не думаешь. Счастье своё видишь, а взять не можешь. Потерял свою любовь и сам потерялся. Не жди помощи ни от кого: иди сам смело и бери то, что у тебя отняли.
Цыганка была самая обыкновенная: ни старая, ни молодая — таких множество ходит по людным местам. Только Костя увидел, как от её слов будто тёмная волна пробежала у Андрюхи по лицу.
— Я всё это слышал много раз, — пожал плечами Андрюха. — На вот, возьми сигарету.
Цыганка взяла сигарету и положила в карман старой болоньевой куртки.
— Знак тебе будет. Сегодня будет. Только не проспи его. Если проспишь — уйдёт от тебя твоё счастье, и не воротишь его больше.
— Не просплю: бессонница у меня.
— Крепко спишь. И сейчас спишь, и всё, что видишь — это сон. А как знак тебе будет — не медли и не бойся.
— Какой знак? — Андрюха выгреб из карманов все оставшиеся деньги и отдал цыганке.
Та задержала Андрюхину руку и посмотрела на ладонь, потом отстранила её от себя и сказала:
— Будет тебе сильное испытание, а больше не скажу ничего, потому что плохо мне придётся. Только, как знак увидишь — помолись.
— Зачем?
— Я за тебя тоже помолюсь. А ты не бойся, сам ведь знаешь: кто бежит от судьбы, тот встретит её в бегах.
Цыганка повернулась и быстро пошла к зданию вокзала.
— Погоди, — крикнул ей вслед Андрюха.
Но цыганка уже скрылась в тёмном проёме дверей.
— Я и не боюсь, — тихо сказал Андрюха.
— Чего она нагородила? — спросил Костя.
— Попробуй, разбери, — ответил Андрюха.
Они вернулись к машине и сели в неё.
9. Валя
Смазливая бабёнка, слегка пошатываясь, подошла к ним и наклонилась к открытому окошку.
— Ребята, угостите сигаретой.
Андрюха протянул ей раскрытую пачку и щёлкнул зажигалкой.
— Ребята, отвезите меня домой.
— Мы никуда не едем. Такси возьми.
— Нет ни одной.
— Вон, дед стоит на «Волге».
— Я с дедом не хочу. Я с тобой хочу.
— Что ты со мной хочешь?
— Переспать хочу.
— Со своим мужем переспи.
— С ним не хочу.
— Со мной нельзя: я импотент, — сказал ей Андрюха.
Та постояла, размышляя, сделала затяжку и сказала:
— Ты — просто хам. Вот кто ты.
И отошла в сторону, всё так же слегка покачиваясь.
Андрюха взял из пачки сигарету и закурил.
— Скажи, Костя, неужели мы действительно изгои какие-то? Почему даже вокзальная проститутка считает себя выше нас? И этот мужик, похожий на учителя? Я уже молчу про Длинного.
Андрюха навалился грудью на рулевое колесо и повернулся лицом к Косте.
— Не все. А Петрович? А дед-таксист? — сказал Костя.
— Петрович, конечно, крепкий мужик. А остальные? Что мы им сделали? Непонятно мне это.
— Просто мы не такие, как они.
— И только? Нет, здесь тоже есть какая-то загадка. Есть что-то такое, чего мы не осознаём. А что мы осознаём: выпить да закусить? Так стоит ли ради этого за жизнь держаться? А ещё на проститутку обижаемся. Может, мы действительно чего-то главного не понимаем?
— Может быть, — сказал Костя. — Давай спросим у Полковника или у Петровича.
— Давай, — согласился Андрюха. — Думаешь, они знают?
Он несколько раз глубоко затянулся, выбросил окурок в окно и потёр виски руками.
— У меня такое ощущение, что я не то делаю. Точнее, делаю всё, кроме того, что надо.
— Я ничего не понимаю, — вздохнул Костя.
— Петрович — мудрый человек. Он только два слова сказал, а я уже сообразил: про меня он говорит, про мою жизнь. Спасибо ему.
Андрюха немного помолчал, снова потёр виски руками и сказал:
— И я, кажется, теперь знаю, что мне делать. Подожди немного.
Затем он вышел из машины и подошёл к той же пьяной бабёнке, которая стояла теперь со скучающим видом у киоска.
— Ну что, передумал? — спросила она.
— У вас жетончик для телефона не найдётся? — вопросом на вопрос ответил ей Андрюха.
Та молча открыла косметичку, покопалась в ней и протянула Андрюхе жетончик.
Андрюха поблагодарил её, подошёл к телефону-автомату, висевшему на стене у входа в здание вокзала, и стал набирать номер. Несколько раз он сбивался, дёргал рычаг и набирал снова, пока, наконец, не услышал в трубке длинные гудки. На другом конце провода долго не отвечали, и Андрюха уже собирался дать отбой, когда вдруг такой знакомый голос, пробиваясь сквозь помехи на линии, сказал:
— Я слушаю.
Голос звучал тихо и как-то печально, и Андрюха почему-то растерялся настолько, что не мог ничего ответить.
— Говорите же, — снова услышал он.
И с трудом произнёс:
— Это я. Здравствуй, Валя.
Несколько минут они оба молчали, а потом Валя сказала:
— Здравствуй. Не думала я, что ты ещё когда-нибудь позвонишь.
— Почему? — спросил Андрюха и сразу же мысленно отругал себя за такой глупый вопрос.
— Разве трудно догадаться, почему? Ты хоть знаешь, какое сегодня число?
— Конечно: второе августа.
— Ах, да! — спохватилась Валя. — Вот почему ты позвонил! Поздравляю тебя с праздником.
— Спасибо. Но ты не думай, что я позвонил, потому… что выпил.
— Я и не думаю. Я — знаю. Я очень хорошо тебя знаю. Ты не находишь?
— Я сильно изменился за это время.
— Я бы тебе поверила, если бы ты был трезвым.
— Но ведь сегодня мой праздник!
— Хорошо, когда жизнь — сплошной праздник. Только пока мы были вместе, у меня каждый день был кошмаром.
— Но ведь не всегда так было.
— Мне кажется, что всегда. Только в первое время я этого не замечала: влюбилась, как дурочка.
— Не говори так. Разве у нас было только плохое?
— Не хочу ничего вспоминать: ни хорошего, ни плохого. У меня сейчас совсем другая жизнь. Ты тоже можешь меня поздравить: я замуж вышла.
— Валя, я был не прав. Во всём не прав.
— И давно ты это понял?
— Сегодня.
— Случилось что-то?
— Да, но дело не в этом. Просто я увидел всё в другом свете. Как говорит Полковник, понял, что главное, а что второстепенное.
— И что теперь для тебя главное?
— Ты для меня — главное.
— Что же ты раньше этого не понимал, когда я была твоей?
— Ты и сейчас моя.
— Нет. У меня есть муж. Он меня любит, не бьёт, не пьёт, деньги домой приносит.
— Я не хочу ничего знать. Я не верю, что ты могла забыть, как земля уходила у нас из-под ног.
— Я и не забыла. И не забуду: ты ведь у меня был первым. Только это уже отгорело.
Андрюха немного помолчал, а потом сказал:
— Валя, я люблю тебя. Очень. Давай уедем.
— Куда?
— На Украину.
— От других ты можешь спрятаться, а от себя ты никуда не спрячешься. Недельку потерпишь, а там всё пойдёт по-старому. Не хочу я повторять своё прошлое. Да и поздно: у меня будет ребёнок. Если родится сын, назову его твоим именем, и будет у меня мой Андрей. Вот так.
Андрюха снова ненадолго замолчал.
— Я украду тебя, — наконец сказал он. — Ты меня знаешь, я это сделаю.
— Сумасшедший. До утра ты проспишься и забудешь о том, что звонил мне.
— Я тебе ещё позвоню сегодня, когда домой приду.
— Лучше не надо: муж с работы вернётся. И вообще не надо больше мне звонить.
— Я ничего не хочу знать. Я уверен, что мы не сможем прожить друг без друга. Я ведь знаю, что ты любишь меня. Скажи мне только одно слово.
Но Валя ничего не сказала, и Андрюха услышал, что она плачет.
— Я люблю тебя. Жди моего звонка, — и он повесил трубку.
10. Полковник
Когда ребята вернулись с вокзала, у Полковника уже горел свет, и от этого в домике стало очень уютно. Так уютно, что не хотелось отсюда уходить.
«Прожить бы здесь всю жизнь», — подумал Костя.
В домике вкусно пахло печёной картошкой: Полковник испёк её в электромангале для шашлыков. Там же приготовил сало на шампурах. Потом они втроём опять сидели за столом, выпивали и закусывали, и Косте казалось, что никогда в жизни он ещё не ел такой вкусной еды.
Андрюха сказал:
— Ты не думай, Полковник, что я пьян. Это мне не мешает видеть всё так, как оно есть. Даже помогает: злость притупляет. Я никому ничего не должен. И откупаться не буду — не дождутся они, чтобы я перед ними унижался. Поэтому их надо обмануть. Так, как обманывают они. И я кое-что придумал. Только мне нужна будет ваша помощь.
— Всё, что надо, — сказал Полковник.
— Я помню, у тебя было ружьё.
— И сейчас есть.
— Можешь мне его подарить?
— Это часть твоего плана?
— Да. Какие у тебя будут неприятности из-за небрежного хранения?
— Штраф.
— Много?
— Это уже второстепенно.
— И всё?
— Разрешение заберут, наверное.
— Переживёшь?
— Как-нибудь. Ты только хорошо всё продумай. Несколько раз всё хорошо продумай.
— Не волнуйся. И — спасибо. Ты сам не знаешь, что вы для меня значите: ты и Костя.
Полковник встал, немного поразмышлял, глядя в пол, тряхнул седой головой, махнул рукой — мол, двум смертям не бывать, — затем подошёл к сейфу, который находился в углу комнаты, накрытый каким-то жёлто-коричневым покрывалом, открыл ключом замок и достал зачехлённое ружьё. Затем оттуда же извлек коробку с патронами.
— Здесь разные, — он показал патроны Андрюхе. — Хватит столько?
— Да, — кивнул Андрюха.
Полковник завернул всё в покрывало и обвязал шпагатом. Затем положил свёрток сверху на сейф:
— Забирай.
Андрюха промолчал и только кивнул головой.
Полковник вернулся на своё место за столом и спросил:
— Скажи всё-таки, что ты собираешься делать? Я почему-то чувствую себя неспокойно. Может, и я с тобой?
— Я не подведу вас, ребята. И ещё: завтра утром понадобятся деньги. Кроме тебя, Полковник, помочь некому.
— Деньги — не вопрос, — успокоился Полковник. — Я только одного хочу: ты должен помнить, что я всегда рядом.
— Спасибо тебе, Полковник. Я вам, ребята, вот что скажу — только не подумай, что это я спьяну, — снова сказал Андрюха. — Часто бывает, что тебе сначала плохо. Всё плохо: и сидеть, и молчать, и есть, и спать; и кажется, если заплачешь, то станет легче. А после тебе становится всё безразлично. А потом даже и в удовольствие. Ты понимаешь, о чём я?
— Примерно понимаю, — ответил Полковник.
— Вот мне сейчас всё в удовольствие. Я хочу довести всё до самого конца. Я только сейчас понял, что ждал всего этого.
Продолжение следует...
Нравится повесть? Это результат кропотливого писательского труда. Помогите автору освободить время и создать условия для работы. Поддержите творчество Юрия Солоневича денежным переводом с пометкой "Для Юрия Солоневича".
Продолжение повести Юрия Солоневича "Лучшие из лучших" читайте в нашем журнале завтра в понедельник 5 февраля.
Подпишитесь на канал Покет-Бук, чтобы не пропустить новинки!