20 лет страха. 20лет жизни «на вулкане». Стоят ли столько шубы и бриллианты? Или дело в любви?
Анька, быстро! Деньги, кредитки, побрякушки, документы! Сваливаем через десять минут максимум! Вадим привез меня в очередное «убежище». И оставил на пару дней. Пока, как он выражается, все «не рассосется». Сам уехал решать свои вопросы. А я, предоставленная сама себе, вдруг почувствовала желание выговориться. Обо всем, о чем молчала почти двадцать лет. Да и обстановка располагала. Океан. Бунгало почти на самом берегу. И практически полное безлюдье. Что тут делать? Только пить и говорить...
Вадика я увидела, когда мне оставалось две недели до двадцатилетия. Я работала крупье в казино, что в бандитские девяностые было настоящим ежедневным подвигом. И пистолет на меня наставляли. И матом орали.
И склонить к жульничеству пытались. И тяжеленными пепельницами швырялись. И пугали тем, что «закатают» в асфальт. Поначалу, конечно, я боялась. До обморока. До икоты. А потом... Привыкла. И бояться перестала. Наши «лихие» клиенты почти тут же отстали, осознав мою отчаянную, но искреннюю храбрость. Манипулировать мной с помощью страха стало нельзя, а потому — неинтересно. Мысли уйти с опасной работы даже не посещали. Куда? В институт поступить не удалось, образования нет. А на шее — неработающая мама и младший брат. Да, и еще Сэм — глуповатый, но добрый сенбернар. Которому невозможно было объяснить, почему хозяева его не кормят. Так что кроме казино вариант один — торговать. Но это оказалось совсем не мое. А в увеселительном заведении можно было хотя бы заработать. При всех рисках и неудобствах.
Привет, красотка! Я оторвала глаза от покерного стола. Ко мне обращался... Нет, Вадик и тогда, в юности, не быт красавцем. Но от него исходила мощная такая волна. Сейчас бы сказали — харизма. Плюс — какая-то абсолютная мужественность. И где-то в глубине сознания мелькнула мысль: «Я хочу за него замуж».
Наверное, это было то чувство, которое поэты и лирики называют любовью с первого взгляда. Я поняла как-то сразу, в одночасье, что за этим человеком пойду, куда бы он ни позвал. Самое интересное, что он почувствовал примерно то же самое, как потом рассказывал. Но «криминальный талант» оказался сильнее любви ко мне. Ну, или примерно таким же.
В то же утро, наплевав на все свои принципы и моральные устои, я уехала с работы с Вадиком. На его роскошном черном «BMW». Тогда все бандиты ездили почему-то на машинах этой марки. Словно отличительный знак какой-то. А когда ехали по утреннему пробуждающемуся городу, загадала: если привезет в гостиницу или на съемную квартиру, ничего, у нас дальше не будет. А если к себе — я не ошиблась. Это любовь. Взаимная и навсегда. Глупо, конечно. Но мне и лет-то было... Откуда уму взяться?
Он привез меня домой. Там я и осталась. В роскошной квартире в только что отстроенной многоэтажке. На работу Вадик меня больше не пустил. К маме за вещами свозил сам. Оставил им с братом денег — столько, что хватило бы на год безбедной жизни. И оплатил установку телефона — у меня для этого не хватало ни времени, ни средств. А мне подарил мобильник. Тогда они только-только появлялись. И поздравил с началом новой жизни — феерическим сексом и кольцом с бриллиантом.
У меня действительно началась совсем другая жизнь. Вадик мой оказался «водочным королем». Снабжал «паленым» спиртным половину области. Бизнес тот еще — постоянные разборки, «терки», переговоры. Каждый раз, когда он уезжал из дома, я молилась. Потому что в те годы человеческая жизнь не стоила ни копейки. Убивали за мелочь. А мой любимый привозил деньги домой в мешках, в которых хранят картошку. И всегда какую-то часть, не считая, отдавал мне — на тряпки и булавки. А я все переводила в доллары. И прятала. Сама не знаю зачем. Иногда мне казалось, что я попала в сказку. Только в какую-то сумасшедшую сказку. С искривленной реальностью. Потом, когда я впервые посмотрела фильм Тарантино «Криминальное чтиво», поняла, что вот оно.
Не жизнь у нас с Вадимом, а кино. Странный такой, полубезумный экшен. С разборками и погонями. С казино и бешеными деньгами. С безумными нарядами и бриллиантами таких размеров, что мне всегда страшно было их носить. И с постоянным привкусом опасности. Да что там, не с привкусом. Опасность и была «главной приправой» нашей жизни. Которая придавала ей совершенно неповторимый вкус... Мы жили легко и бесшабашно. За границу тогда выезжать было еще очень проблематично, но слетать на пару дней в Сочи — легко. В Крым. Полюбоваться Калининградом. Побродить по Питеру. В общем, все российские города, где было что-то интересное и привлекательное, мы объездили. Иногда, когда «дела» не отпускали, Вадик пытался отправить меня одну — отдохнуть и развеяться. Но я не могла. Просто физически. Мне казалось, что, как только я оставлю его одного даже ненадолго, с ним что-то случится.
Я думала, моя любовь всегда должна была беречь его. Не уберегла...
— Анюта... Собирай вещи. Срочно.
Вадим стоял на пороге. С абсолютно серым лицом. Привалившись к косяку. И в залитом кровью белом щегольском пиджаке... Как я тогда не умерла от ужаса — не знаю. Помню, как гнала по ночному городу, радуясь, что умею водить, к «доверенному» врачу. Как курила одну сигарету за другой, пока Вадик был в операционной. Как вышел хирург, взял у меня сигарету. — Повезло ему. Еще бы немного, и в сердце. И не спасли бы. Вот тебе, Аня, пуля. Из любимого твоего вырезали. Ты подумай, девочка... Надо ли тебе это все? Ты молодая, красивая. А он... Он в любой момент может на том свете оказаться. И тебя с собой забрать.
Наверное, это была самая страшная ночь в моей жизни. И судьбоносная. Именно сидя под дверью реанимации, где боролся за жизнь мой самый любимый человек, я и приняла это решение. Что у меня не будет детей. Родственников. Подруг. Постоянного дома и обычной человеческой работы. Скучной, но надежной. Всем этим придется пожертвовать, если я хочу остаться с Вадиком. И если он выживет... Свой выбор я тогда сделала. И на вторые сутки Вадим очнулся. Его бизнес перешел в другие руки. А нам пришлось спешно уезжать из родного города. В совершенно незнакомое место. И там начинать все заново. Сколько их было, этих мест? И «бизнесов»? После водки Вадик занялся мошенническими операциями с подержанными машинами.
Потом — «немножко ограбил» стекольный завод. Потом открыл собственный «обменник» и замутил аферу с долларами. Потом...
Вобщем, перечислять все его подвиги не хватит книги. Остап Бендер выглядел бы жалко и мелко рядом с моим мужем. Впрочем, не мужем. Любимым мужчиной. Потому что кольцо обручальное он мне подарил. Но в загс так и не сводил. Исключительно из соображений моей безопасности. Потому что если что, подруга всегда может отмазаться, что ничего не знает. А вот жена по-любому тоже попадет под пресс. А он меня берег. Как мог и умел, конечно. Однажды я забеременела. Не знаю, как так получилось — мы всегда очень строго предохранялись. Срок был маленький, но... Я испытывала совершенно противоречивые чувства. С одной стороны, знала, что нельзя. С другой — отчаянно хотела этого ребенка. И мучилась несколько дней. Пока Вадик сам не спросил — он всегда был очень чутко на меня настроен, как камертон.
— Солнышко... Ты беременна?
Я разрыдалась и кивнула. Люби¬мый обнял меня.
— Девочка моя... Я понимаю, что уже сломал тебе жизнь. И продолжаю ее ломать. Давай расстанемся, а? Я тебя поселю в каком-нибудь тихом и красивом месте, буду переводить деньги. А ты родишь, станешь добропорядочной дамой. Возможно, даже выйдешь замуж за приличного человека. А не такого проходимца, как я. А если меня таки достанут, я заранее тебе сообщу, где все деньги, которые на тот момент у меня будут. И все достанется вам с ребенком. Давай, а?
Я разрыдалась еще горше. Вадим предлагал вариант отличный, по всем параметрам. Кроме одного: в нарисованной им сказочной и прекрасной жизни не будет самого главного. Не будет его — моего любимого. Моего безбашенного. Моего воздуха, без которого мне просто реально нечем дышать. Мне пришлось снова принимать решение. Тяжелейшее. Но я его приняла. И детей у меня больше не будет. Никогда. — Анечка... Просыпайся, девочка. Я ухожу. Тебя не тронут. Живи здесь, я тебя найду, как только смогу.
Бывало и так: он бросал меня в чужом городе. Или в чужой стране. Потому что ему снова «сели на хвост». Полиция или свои же «братки». Сначала меня это пугало. Потом привыкла. Научилась менять парики, макияж, одежду. Даже окончила курсы гримеров и актерского мастерства, и это не раз пригодилось. Вообще, я постоянно училась. Где-то и чему-то. Говорю на шести языках. Имею степень по культурологии. Дипломированный флорист, психолог и мастер маникюра. Пока люби¬мый занимался своими аферами или в очередной раз был в бегах, мне тоже надо было что-то делать. И отвлекаться. От печальных дум. И постоянного страха за Вадима. Лети, как вы понимаете, при нашей жизни были исключены. Подруги тоже. Приятельницы у меня появлялись везде, где бы мы ни жили. Но так, для легкого трепа. И походов по магазинам. Я к ним не привязывалась и легко отвыкала — при следующем переезде-бегстве.
Наше последнее «пристанище» — чудесный остров в океане. Точнее, мое. Три дня назад Вадик привез меня сюда и велел ждать. Ну, как обычно. Я пишу эту исповедь. Пью мохито. Любуюсь бриллиантами на своих пальцах. И рыдаю. От страха за Вадима. От отчаяния, что у меня никогда не будет обычной человеческой жизни. И от любви — к этому совершенно безбашенному и опасному мужчине. Любви, которая заменила мне всю жизнь. Которая, наверное, и есть жизнь...
Спасибо за прочтение, подписывайтесь и ставьте лайк)
