НАДЕЖДА КАЛИНИНА, ЗАВТРА ТВОЕЙ СТРАНЫ
Говоря о миграции, власти обычно оперируют экономическими категориями: выгодно это или затратно, оценивают людей как ресурс, распоряжаясь судьбами целых семей. А ведь многие из них используют миграцию как аварийный люк, когда жить там, где тебя родили, просто невозможно и ты ищешь спасение в чужой стране.
Почему мигранты выбирают Беларусь и как им здесь живется?
«После начальной школы мы едва говорили по-русски»
Нилаб Сидики приехала в Беларусь из Афганистана, когда ей было девять лет. В 2000 году Нилаб, ее мама и четыре сестры бежали от войны и возможных преследований после гибели отца.
— Маме было не так важно, куда переезжать, главное — подальше от того ужаса, который был вокруг. Опасно было оставаться в Афганистане семье, в которой нет мужчины, — рассказывает девушка. — Мы получили удостоверение беженца и остались жить в Беларуси.
Первые годы были очень тяжелыми. Мама работала на дому. В Афганистане она была учителем. В Беларуси сначала подрабатывала неофициально, потому что без знания языка получить работу было невозможно. Да и маленьких детей дома одних не оставишь. Позже устроилась кухонной рабочей в кафе.
Фото: УВКБ ООН. Снимок носит иллюстративный характер
Нас с сестрой отправили в третий класс. Мы ничего не понимали, языка ведь не знали. Каждый день мы приходили в класс и просто сидели, часто даже засыпали. Мы боялись отвечать на уроках и общаться, думали, что все будут смеяться. После начальной школы мы немного стали понимать русский язык, но практически не говорили на нем.
В пятом классе нас перевели в другую школу. Классный руководитель сделала так, что нам в классе было комфортно, нас вызывали на уроках, был факультатив по русскому языку. До самого окончания школы нас поддерживали все учителя и одноклассники.
Все мы учились в белорусской школе. В позапрошлом году моя сестра-двойняшка закончила экономический факультет столичного университета. В этом ей очень помогла финансовая поддержка Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Другие три сестры сейчас учатся в вузах.
Я в этом году заканчиваю университет по специальности международное право, о которой мечтала с самого детства. Я не могла пойти на дневное обучение, потому что надо было зарабатывать, чтобы себя содержать, платить за обучение и по возможности помогать маме. Поступила на заочное.
Фото: со страницы Facebook УВКБ ООН. Снимок носит иллюстративный характер
С 2014 года Нилаб работает в Красном Кресте переводчиком языков дари и фарси. А еще зарегистрирована в Едином реестре переводчиков нотариальных контор и бюро Минска.
В Беларуси семья Нилаб уже семнадцать лет, но гражданство оформили только в 2016-м.
— Имели право на этот статус спустя семь лет после получения вида на жительство, но для этого нужно отказаться от гражданства своей страны. То есть нужно было в посольстве, которого, кстати, нет в Беларуси, лично взять документ, который подтверждает отказ. Но нам было очень рискованно обращаться в государственные органы Афганистана за такой справкой. В итоге в 2016 году я написала заявление в Департамент по гражданству и миграции и попросила рассмотреть наши документы на гражданство без нее. Департамент принял положительное решение, — рассказывает Нилаб.
Но в общении, если заходит разговор о стране или национальности, девушка сразу говорит, что она из Афганистана.
— Если сказать, что я живу в Беларуси, все равно люди спрашивают: «А сама откуда?». Восточная внешность, видно, бросается в глаза, — поясняет Нилаб.
По отношению к себе она никогда не сталкивалась со стереотипами. Но поскольку работает с беженцами как переводчик, видела разные ситуации.
— Самый запомнившийся случай произошел в 2016 году в одной из минских больниц, где возник конфликт с заведующим отделения платных услуг, который настаивал, что беженцы из Афганистана должны лечиться платно. Он мне сильно хамил, говорил: «Если бы я приехал в Афганистан, как бы вы меня принимали?», — вспоминает девушка.
Спустя столько лет о переезде и тяжелых временах в ее семье почти не говорят.
— Мы смотрим в будущее, — сказала мне Нилаб.
С 1997 года статус беженца в Беларуси получили 934 иностранных гражданина. Больше всего из Афганистана, Грузии, Сирии, Таджикистана и Азербайджана.
«На работе поговаривали, что муж занимает место белорусов»
Дарья приехала в Беларусь из Донецкой области в Украине.
— Дома повсюду была стрельба, окна трясутся — одним словом, война, — рассказывает она. — Сначала мы хотели переехать к родственникам в Житомир. Но там проблемы с работой. Решили ехать в Минск. У меня здесь сестра живет. Она и приютила моего мужа, пока тот три месяца искал работу.
Поиск был трудным. Никто не хотел связываться с иностранцем из-за сложностей с оформлением такого работника. Найти работу, даже имея хороший опыт за плечами, непросто.
А потом и мы с ребенком приехали. В 2016 году из группы ВКонтакте, где собрана информация для беженцев из Украины, я узнала о возможности оформить статус дополнительной защиты, помощи от Красного Креста.
Фото: со страницы Facebook УВКБ ООН. Снимок носит иллюстративный характер
Сначала муж Дарьи работал в одной организации, потом территориальный менеджер предложил ему должность получше. После выхода из декрета сама девушка стала работать заведующей магазином.
— Чтобы устроиться на работу, попасть к врачу в поликлинике, надо носить с собой кипу бумаг, разъяснять, кто мы, откуда, почему в Беларуси. Со статусом дополнительной защиты, конечно, во многих смыслах проще. Но все равно приходилось объяснять, например, что иностранный гражданин с дополнительной защитой обслуживается в поликлинике на тех же условиях, что и граждане Беларуси: главврачу, юристу поликлиники, педиатру, — вспоминает Дарья.
А вот устроить ребенка в детский сад было не так уж и сложно. Просто пошли в управление образования, и оказалось, что в ближайшем к дому садике есть одно место.
— На работе бывало, поговаривали, мол, муж занимает место белорусов. Но в остальном нет предвзятого к нам отношения. Мы особо никому не досаждаем, стараемся делать все сами, поэтому и окружающие не считают нас нахлебниками, — говорит Дарья.
А вот остаться в Беларуси навсегда получится вряд ли. Для этого нужно иметь свое жилье.
— Но даже если мы продадим однокомнатную квартиру в Мариуполе, получим за это копейки, где-то четвертую часть того, что нужно для покупки квартиры в Минске, — говорит Дарья. — Стать на очередь и иметь надежду на низкий процент по кредиту возможно только с видом на жительство. А период дополнительной защиты не учитывается в стаж для его получения. Более того, нет даже гарантии, что в будущем году мы получим этот статус – его ведь каждый год надо продлевать. Поэтому перспективы жизни в Беларуси у нас временные.
Дополнительную защиту с 2009 года, когда этот статус начал предоставляться в Беларуси, получили 2397 человек. В основном это граждане Украины, Сирии, Йемена, Ирака и Афганистана. Статус этот схож со статусом беженца, но предоставляется на один год с возможностью продления.
— Беларусь провела достаточно хорошую работу в отношении принятия большого количества граждан Украины. Но число обратившихся за защитой значительно меньше тех, кто переезжал из Украины в Беларусь — чуть больше 2 тысяч человек. Всего в Беларусь въехало около 100-150 тысяч украинцев, — отмечает представитель Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев Жан-Ив Бушарди.
Язык и работа – главные сложности в новой стране
Травма, которую получили люди, только что покинувшие зону вооруженного конфликта, существенно влияет на их способность адаптироваться в новой стране. Ключевым моментом в адаптации становится возможность коммуникации с обществом. В выигрышной ситуации оказываются граждане Украины, потому что у них нет языкового барьера, отмечает Жан-Ив Бушарди.
Жан-Ив Бушарди. Фото: БелаПАН
— Экономическая ситуация в Беларуси сейчас достаточно тяжелая. Беженцы должны идти на рынок труда для того, чтобы иметь возможность заработать. Значит, они конкурируют с гражданами Беларуси. Именно поиск работы является одной из ключевых трудностей, с которыми они сталкиваются, — считает собеседник Завтра твоей страны.
До недавнего времени среди проблем была также невозможность получения бесплатной медицинской помощи.
— Благодаря усилиям нашего агентства и правительства Беларуси, в июле 2017 года вступило в силу законодательство, позволяющее гражданам стран СНГ, которые имеют дополнительную защиту, получать экстренную и плановую медицинскую помощь бесплатно, — говорит Жан-Ив Бушарди.
Представитель УВКБ ООН отмечает, что дополнительные возможности и льготы, упрощающие доступ на рынок труда и к получению образования, существенно облегчают адаптацию мигрантов и повышают возможность стать на ноги.
Некоторые вместо статуса беженца получают срок в изоляторе
— Па міжнародным вызначэнні бежанцы – гэта вымушаныя мігранты, якія вымушаны пакінуць сваю краіну па прычынах страху быць пераследаванымі, маюць пагрозу жыццю і здароўю і звяртаюцца за міжнароднай абаронай у іншых краінах, — объясняет правозащитница организации Human Сonstanta Наста Лойко.
В Беларуси беженцем человек считается только после того, как получит такой статус.
— Ёсць, праўда, краіны (Афганістан, Ірак, Іран), жыхарам якіх нельга адмаўляць у статусе бежанцаў. Тым больш высылаць іх назад, — говорит правозащитница.
Беларусь, по ее словам, редко бывает конечной точкой, где люди хотят остаться. Большинство ищет условия жизни получше, как правило, в Евросоюзе.
— Паколькі Беларусь мае агульную мяжу з трыма краінамі ЕЗ, часта бежанцы выкарыстоўваюць яе як транзітную тэрыторыю. Паколькі Еўразвяз дае Беларусі шмат грошай для ўзмацнення мяжы, атрымоўваецца, што часта такія людзі едуць праз Беларусь, а іх затрымліваюць за тое, што не зарэгістраваліся цягам пяці дзён альбо ехалі праз Расею, — рассказывает Наста .
Задержания правоохранителями она называет главной проблемой беженцев на их пути к новой жизни. Есть случаи, когда группы беженцев проводят много месяцев в изоляторе. Так как чаще всего они не знают русского или белорусского языка, им так и не удается объясниться.
— Сама працэдура атрымання статуса бежанца вельмі складаная, асабліва калі чалаваек знаходзіцца ў ізалятары. Аднойчы спрабавалі падаць зварот праз адваката. Але яго не разглядалі, паколькі хадайніцтва падавалася без прысутнасці самога чалавека. Можна падаваць яго праз орган па дэпартацыі і міграцыі, праз Памежны камітэт і Міністэрства ўнутраных спраў. Але людзям пра гэта зразумела і сваечасова не тлумачаць, — говорит Наста Лойко.
Сложности вызывает достаточно забюрократизированная процедура оформления статуса. А также то, что получить его имеют шанс переселенцы далеко не из всех стран. Например, это невозможно для жителей Чечни, входящей в состав Российской Федерации.
«Беларусь не очень привлекательна для переселенцев»
Беженцы переезжают в другие страны не ради собственного удовольствия. Они вынуждены это делать, убегая от преследования и вооруженных конфликтов, отмечает Жан-Ив Бушарди. В случаях, когда число беженцев не превышает возможности страны, она не несет более серьезную экономическую и социальную нагрузку, чем получаемые выгоды. Беларусь, принявшая 3 тысячи беженцев на почти десятимиллионную страну, способна эффективно их адаптировать.
— В конечном итоге страны, принимающие беженцев, получают что-то положительное от присутствия тех, кто приносят свою культуру. Например, сирийцы, которые уже адаптировались в Беларуси, открывают свои заведения, где местное население может попробовать их кухню, — считает представитель УВКБ ООН. — Кто знает, возможно, в числе беженцев, оказавшихся в Беларуси, найдется свой Эйнштейн, который также был беженцем, или спортсмен, который прославит новую родину.
Фото: со страницы Facebook УВКБ ООН
Беженцев и получивших дополнительную защиту в Беларуси немного. Их число не оказывает влияния на разные сферы жизни. Актуальней говорить про ситуацию и проблемы переселенцев, прежде всего украинских, которые статуса беженца не имеют, считает сооснователь варшавского аналитического центра EAST Андрей Елисеев.
В Беларуси, по его подсчетам, находится 30-40 тысяч переселенцев из Украины. Это намного меньше указанных в официальной статистике 150 тысяч приехавших в страну украинцев. Для большинства переселенцев Беларусь была транзитным пунктом, поясняет эксперт.
— Рост переселенцев соответствует интересам Беларуси. Ведь в концепции демографической политики стоит цель достичь положительного сальдо с помощью привлечения мигрантов, — отмечает Андрей Елисеев.
Однако картина с мигрантами, в том числе вынужденными, мало изучена. Понять плюсы и минусы от роста мигрантов помогло бы знание их профиля: какова доля переселенцев работоспособного возраста, какими они обладают квалификациями, как хорошо знают язык?
— Эта группа людей может принести экономическую и дополнительную пользу в плане квалификаций, — считает Андрей Елисеев.
Так как привлечение мигрантов обходится недешево, а миграционная политика требует детального изучения ситуации, следовало бы провести социологические исследования, позволяющие узнать, какая часть переселенцев предпочитает остаться в Беларуси, а кто в будущем планирует вернуться на родину.
— От результатов такого исследования зависит совокупность мер, направленных на мигрантов. Для тех, кто остается не на один год, важны всеобъемлющие меры интеграции в общество, — подчеркивает сооснователь варшавского аналитического центра EAST.
Все же Беларусь не стоит в ряду стран, привлекательных для вынужденных мигрантов и беженцев.
— В 2015-2016 годах ВВП был в минусе два года подряд только в 10-15 странах мира, в том числе в Беларуси. С такими социально-экономическими показателями быть миграционно привлекательной страной невозможно, — считает эксперт.
Миграционная привлекательность Беларуси, по его оценке, достаточно низкая.
По данным Национального статистического комитета
Хоть официальная статистика показывает положительное миграционное сальдо, все же белорусов, уезжающих из страны на постоянное место жительства больше, чем приезжающих иностранцев, убежден Андрей Елисеев.
Социолог: Маленькая зарплата может разрушить и самое сильное государство