Алексей Навальный вспомнил, что в стране своим ходом движется избирательная кампания, и поднял свою паству в ружьё.
Зима – не лучшее время для демонстраций, тёплой весной в каникулярную неделю народа собралось бы больше, да и нашлось бы больше желающих поваляться в ногах у полиции, изображая жертву кровавого режима.
Однако принципы управления толпой не позволяют оставлять на длительное время объект управления без своего окормляющего ока; время от времени требует трубить общий сбор, сосчитать ряды, укрепить дух и т.д.
В антигосударственных СМИ (других не держим-с) общероссийское мероприятие прошло под комментарии из шуток-прибауток. Дескать, уточки-котеки, детям нечем заняться, а тут флеш-моб, практически политическая акция, самое место для приложения предвесенней гормональной энергии. Знакомства, опять же.
Нелишне напомнить, что точно такие же подростки в 2004-м тусовались на Майдане-1, пропитываясь духом сопротивления диктатуре. В 2014-м им перевалило за двадцать, и вместе с накачанными ультрас они плечом к плечу кидали булыжники в Беркут, разливали коктейли Молотова, ломали скамьи в парках, били окна и вообще весело проводили время, аккурат до момента, когда с крыши высотки прозвучала команда «Fire!» Культовая «небесная сотня» создана, в том числе, и из таких онижедетей, которые ко второму Майдану уже ни с какой стороны не были детьми.
Алексей Навальный, названный деятельным парнем из числа участников флеш-моба «молодым и перспективным», а также «великим мыслителем», взялся окучивать молодёжь вовсе не потому, что ему нужен электоральный козырь на выборах в марте 2018-го. Сам он на пост президента не баллотируется (и судимость тут не причём), поскольку шоу-мэн соцсетей встраиваться в какую-либо вертикаль или горизонталь не стремится. К тому же его целевая аудитория ввиду возраста пока что ещё не располагает правом избирать.
Задача концентрации управляемого молодняка заключается в том, чтобы:
показать нынешним и будущим участникам, что политическая акция под видом флеш-моба – это не только ни чуточки не опасно, а даже прикольно, что нарушения правил согласования места для проведения мероприятий простым участникам ничем не грозит, всю кару правоохранительных органов примет на себя пастырь Навальный аки Христос;
поддерживать аудиторию в тонусе, поскольку для сохранения управляемости требуется проводить собрания не реже некоего количества раз в период времени, а то ведь просто позабудут о своём кумире, благо в Интернете всегда есть, на что отвлечься.
На видеороликах с мест собрания видно, что подростки дарят полицейским цветочки. Один-в-один по рекомендации Джина Шарпа, разработавшего технологию Майдана. Особенно умильно это выглядит из рук девочек.
Конечно, это они не сами додумались купить цветы и дарить полицейским; кто-то подсказал и вручил букеты для последующей раздачи.
Как солдат не ударит ребёнка, так полицейский не ударит девочку.
Расчёт безусловно верный; тысяча девочек с цветами лишит ОМОН маневра, ведь никакой боец не может быть уверен, что в толпе девчушек не окажется его дочь.
К тому же любое противодействие ОМОНа подросткам мигом облетит мировые СМИ с заголовками «кремлёвские псы мордуют детей, рвущихся на свободу!» Но и противодействия не требуется, достаточно чуточку грима-макияжа, кетчупа, и жестоко избитая жертва режима уже лежит на мостовой. Под прицелом десятков смартфонов. Кадры летят в соцсети, где заготовленными тысячами ботов тиражируются, репостятся, собирают лайки, выносятся в топ популярных, и тут же начинает прибывать негодующий народ, чтобы разобраться «по-взрослому» с омоновцами, распускающими руки против детей. И события принимают совсем другой оборот. Если добросердечные кураторы подгонят пару газелей с арматурой и горячительными напитками, считай, в отдельно взятом городе революция свершилась, поскольку наличного состава полиции со всеми службами и подразделениями просто не хватит. Не говоря о том, что в это время остаётся без оперативного реагирования весь город.
Два города. Три города. Десять городов.
А ведь это далеко не кульминация.
Дети в кетчупе – это хорошо, но мёртвые дети в реальной крови дают намного больше адреналина толпе. Киевляне знают.
Так что в шуме светошумовых гранат, в облаках слезоточивого газа, в пылу криков, воплей, шумелок и свистелок, в грохоте бьющегося стекла и переворачиваемых автомобилей никто не расслышит ни единого выстрела. Просто с какого-то момента толпа начнёт замечать, что тут лежит ребёнок без движения, там полицейский с простреленной головой (снайперы не дураки, чтобы бить в бронежилеты). Флеш-моб становится жарче, и обратно уже не открутить. В эту ночь город спать не будет, а особенно не будут спать мародёры. Будто бы стихийно, из ниоткуда, нарисуются народные силы правопордяка, комитеты самообороны, и прочие защитники демократии.
Взвейтесь кострами синие ночи,
мы – навальнята, до драйва охочи!
Если бы девочки с цветами родились в девяностые, то к 28-му января 2018-го половина их одноклассников лежала бы в гробу. Но, поскольку они не застали даже нулевых, и продираться сквозь прелесть 90-х им не пришлось, а из поп-культуры они знают только блатную романтику, то сейчас, в 2018-м, они лихо кидаются словами из песни «перемен требуют наше сердца», не в состоянии сформулировать, о каких переменах вообще речь. В 13 лет говорить о засилье власти просто смешно, это то же самое, что жаловаться на несменяемость папы с мамой. Они знать не знают про Беслан, Норд-Ост, Будённовск и московские многоэтажки, работорговлю в Ичкерии. Их мир – уютные паблики с котиками, которые вкрадчиво науськивают продемонстрировать гражданскую позицию, забравшись на фонарь.