Изучая материалы, касающиеся войны 1812 года, я как-то наткнулся на упоминание белорусской деревни Бочейково, краткое и довольно расплывчатое. Якобы отступающие французские войска неподалёку от этой деревеньки оцепили квадрат 1,5×1,5 км, зарыли там пресловутый «клад Наполеона», сожгли повозки и ушли.
Заняться активными поисками, имея столь «достоверные» указания, — это всё равно что идти туда, не знаю куда, и искать то, не знаю что. А впрочем, попытка не пытка. И вот что мне удалось узнать.
Кавалер Легран
11 июля 1812 года (задолго до отступления из Москвы!) французский император, двигающийся с войсками на Бешенковичи, остановился на ночлег в новом Бочейковском дворце. Очень удивился, что все, кроме управляющего, одного лакея и мальчика из прислуги, разбежались. Не удовлетворил его и завтрак, приготовленный управляющим. Наполеон выразил недовольство приёмом и наутро двинулся на Бешенковичи. Так что о кладах и речи нет.
А вот другое упоминание о присутствии французов в Бочейкове меня заинтересовало. Оказывается, в октябре 1812 года в деревне останавливалась французская дивизия генерала Леграна, выгребла весь провиант и дочиста разорила усадьбу. Генерал Легран... Ну, конечно! Под его началом была пусть и потрёпанная, но всё же дивизия — многотысячное скопище людей и лошадей, — которая вполне могла иметь в своих боевых порядках и излишне обременяющий их обоз. Хорошо бы выяснить, откуда и куда передвигался генерал и почему ему потребовалось срочно избавиться от обозов.
Как сообщают доступные источники, во время злополучной кампании в России Клод Легран отличился в боях при Янкове, Обояни, Полоцке. 21 октября 1812 года он заменил маршала Л. Сен-Сира на посту командира 2-го корпуса. Прославился отважными действиями в сражении при Березине (28 ноября), где получил серьёзное ранение и вынужденно покинул действующую армию. 5 апреля 1813-го Легран был назначен сенатором. После выздоровления в январе 1814-го служил в корпусе маршала Ожеро. В феврале 1814-го руководил организацией обороны Шалон-сюр-Сон. После отречения Наполеона отошёл от дел. 4 июня 1814 года Людовик XVIII даровал храброму генералу титул пэра Франции и произвёл в кавалеры ордена Святого Луи. Но от полученной при Березине раны Клод Легран так и не оправился. 9 января 1815 года он скончался в Париже. Его останки перенесли в Пантеон, а имя этого достойного генерала увековечили в камне Триумфальной арки.
Вот так. Перед нами не только храбрый, но и весьма опытный командир, отдающий отчёт в целесообразности своих действий. Давайте теперь подумаем: что за грузы были им уничтожены? Но прежде посмотрим, откуда прибыла в Бочейково его дивизия.
Бои неместного значения
Нам известно, что она воевала под Полоцком. Не на жизнь, а на смерть сражались там корпуса маршала Удино, мечтающего пробиться к Санкт-Петербургу, и войска Петра Христиановича Витгенштейна, всячески препятствующего намерениям французов. Бои шли жесточайшие, и инициатива не раз переходила из рук в руки. Удино был тяжело ранен, его сменил маршал Сен-Сир. Был ранен и наш Витгенштейн. Мало того, он даже попал в плен, но сумел бежать. Вот выдержки из мемуаров генерала де Марбо:
«Теперь враг использовал настолько превосходящие силы, что, даже понеся огромные потери, Витгенштейн сумел овладеть укреплённым лагерем. Но, встав во главе дивизий Леграна и Мезона, Сен-Сир отбросил противника штыковым ударом. Русские семь раз ходили в ожесточённые атаки, и семь раз французы и хорваты отражали их и в конце концов остались хозяевами всех позиций (речь идёт об укреплениях в предместьях Полоцка. — А.К.). Хотя маршал Сен-Сир и был ранен, он, тем не менее, продолжал руководить войсками. Его усилия принесли полный успех... 50 тысяч русских были разбиты 15 тысячами. Во французском лагере царила радость, но утром 19 (ст. стиль) октября стало известно, что генерал Штейнгель во главе 14 тысяч русских переправился через Двину перед Дисной и двигался по левому берегу в обход Полоцка, чтобы овладеть мостами и зажать армию Сен-Сира между частями, шедшими вместе с ним, и армией Витгенштейна. И действительно, вскоре стал виден авангард Штейнгеля, появившийся перед Начей и двигавшийся в направлении Экимани, где находились дивизия кирасир и полки лёгкой кавалерии, из которых маршал сохранил в Полоцке лишь один эскадрон».
Это был поворотный, самый драматический момент всей Северной кампании, после которого отступление французов и их союзников стало неизбежным. Последовало заключительное жесточайшее ночное сражение в пылающем Полоцке.
«Полоцк полностью сгорел. Обе стороны понесли значительные потери, однако отступление наших (французских. — А.К.) войск осуществлялось в полном порядке. Мы увезли тех раненых, кого можно было перевозить; остальные, а также множество раненых русских погибли в огне пожара. Штейнгель начал принимать меры, чтобы атаковать нас, лишь 20 октября (ст. стиль) утром, после того как Сен-Сир, оставив город, оказался вне пределов досягаемости Витгенштейна, предав огню мосты через Двину. К этому моменту все французские части соединились на левом берегу, и Сен-Сир направил их против Штейнгеля, который был отброшен, потеряв свыше 2 тысяч человек убитыми или взятыми в плен».
Итак, дивизия Леграна, в составе которой было несколько тысяч человек, пользуясь ночной темнотой и поднявшимся с реки туманом, благополучно выскользнула из обречённого города и, отбросив угрожающего зайти во фланг Штейнгеля, отступила к югу. Надо сказать, что на помощь отступающим Наполеон незамедлительно направил довольно крупные силы. Маршал Виктор во главе 9-го корпуса, насчитывавшего 25 тысяч человек (половина из которых — войска Рейнской конфедерации), быстро двинулся из Смоленска, чтобы соединиться с Сен-Сиром и отбросить Витгенштейна за Двину. Этот план наверняка был бы удачным, если бы главнокомандующим оставался Сен-Сир. Однако Сен-Сир не пожелал служить под командованием Виктора. И передал 2-й корпус генералу Леграну.
Интересующая нас дивизия начала отступление от стен Полоцка и через десять дней оказалась около деревни Смолянцы (неподалёку от селения Чашники). Поскольку Бочейково расположено как раз на перекрёстке важнейших дорог, то миновать его французы не могли никак. И, что немаловажно, вошли они в деревню с запада. А покинули её уже на следующий день, направившись строго на юг, вдоль реки Улла.
Витгенштейн разбил войска Удино и Виктора у деревни Чашники и отбросил их к Сенно (примерно 30 км к востоку от Чашников). После этого, опасаясь быть охваченным с фланга и отрезанным от Двины, он не продолжил наступление, оставался в Чашниках, ожидая известий о действиях Кутузова и Чичагова.
Таинственный обоз
Вот теперь давайте вернёмся к нашей поисковой задаче. Нам требуется выявить то место вблизи Бочейкова, которое было оцеплено солдатами Леграна и где бесследно исчез некий таинственный обоз. Почему бесследно? Да если бы столь значительные по массе и ценности предметы были найдены, то скрыть такое событие в провинциальном местечке не было бы ни малейшей возможности.
Прежде всего нам нужно понять, что именно было брошено. Известно, что Полоцк, равно как и окрестные селения, за четыре месяца оккупации был ограблен подчистую. Кроме того, во время предыдущих сражений за контроль над городом французы захватили большие трофеи у русской армии. Поскольку всё это добро удалось эвакуировать, то оно всё ещё находилось в боевых порядках отступавшей группировки.
И вот настал момент, когда французский командующий должен был решить, что дороже: награбленное и трофейное или скорость передвижения? Ведь к тому времени сожжённые французами мосты через Западную Двину были восстановлены и наступление Витгенштейна продолжилось. А впереди ещё сотни километров скверных дорог, зима, бои.
Исходя из предпосылок, что груз уничтожали со всевозможными предосторожностями (оцепление и прочее), можно понять, что он имел и несомненную ценность, и значительную тяжесть.
Взглянем на карту местности. Славное наше Бочейково, к несчастью для генерала Леграна, стояло (и стоит поныне) на обширном холме, вокруг которого нет крупных лесных массивов. Так, небольшие рощицы. Снега ещё нет, а трава уже увяла, замаскировать крупное захоронение не было ни малейшей возможности. Единственный выход — груз затопить. Но где? Рядом течёт речка Улла, замечательная такая речка, очень живописная. Только очень мелкая — метр с кепкой. Топить в ней ценности не умнее, нежели просто бросить их на обочине. Гораздо лучше утопить вещички в озере. Особенно если озеро достаточно глубокое. А если не глубокое?..
Возьмём карту Бешенковического района и попробуем отыскать нужное озёро, расположенное в удобоваримой близости от Бочейкова. На мой взгляд, только одно на все сто устроило бы французского генерала. У этого озера есть несколько неоспоримых преимуществ перед прочими окрестными водоёмами. Оно достаточно обширное: метров двести в ширину и почти восемьсот в длину. Неплохо прикрыто густой прибрежной растительностью. А главное, французы видели его собственными глазами, когда подходили к месту своего суточного постоя. Недостаток один — озеро не слишком глубокое (о чём упоминает справочник по белорусским водоёмам). Но на этот случай у военных всегда есть достойный выход — оцепление. Именно так и поступил Клод Легран.
Разумеется, техника затопления может быть разной. Но вряд ли французы нашли на берегах Забельского озера пригодные для транспортировки грузов лодки. Сомневаюсь, что они стали строить плоты — уж очень они тихоходны и неповоротливы. Уверен, что было построен так называемый П-образный причал.
Принцип работы такого причала прост, и собирается он всего за пару-тройку часов. Не нужны ни гвозди, ни скобы. Десяток топоров и несколько мотков прочной верёвки — и в тридцати метрах от берега можно запросто затопить прорву крайне обременительного имущества. Причём перегрузка одного фургона по циклу «земля — вода» занимает не более пятнадцати минут. Ведь солдаты с грузом бегут по кругу, друг другу не мешая, оттого и разгрузка столь стремительна. Тяжёлые предметы мгновенно погружаются в ил на достаточно большой площади (до 50 квадратных метров) и поэтому не образуют заметных куч. Причал по окончании работ разрушается быстро, достаточно перерезать скрепляющие брёвна верёвки. Вот и всё. Единственное условие — жесточайшая секретность. А здесь был полный порядок. Французы поутру ушли на битву при Чашниках, а на поверхности озера не осталось никаких следов, кроме плавающих брёвен...