Когда мой сын принес вторую двойку, я поняла: придется идти на крайние меры. Попляшет у меня этот учитель!
Димка стоял передо мной, насупившись и раздувая щеки: вот-вот заплачет. Я закипала от злости и едва сдерживалась — вторая двойка по математике за неделю!
— Ты мне скажи, ты на уроке был? — пыталась я быть справедливой.
— Был, — пробубнил сын.
— А дома учил?
— Учил, — обреченно вздохнул он.
— Тогда ответь мне, откуда это?! — ткнула я чаду дневником в нос.
Димон громко сопел, но молчал, как партизан.
— Отлупить бы тебя, как Сидорову козу, — резанула сгоряча.
— Ты серьезно, мам? — сынуля поднял голову — в его взгляде светился неподдельный интерес: неужто полезу драться?
— Нет, это невозможно! Просто невыносимый ребенок! Марш с глаз моих долой — и чтобы, пока все не выучишь назубок, из своей комнаты не выходил!
Я вернулась на кухню, где меня ждала соседка. У нее своих четверо — мал мала меньше. Но Лильке все равно было проще: она жила с мужем. А нас с малышом бросили, когда ему едва исполнилось четыре месяца. Димкин отец уехал в трехмесячную командировку, да так и пропал без вести: девятый год от него ни ответа ни привета.
Но, несмотря ни на что, сын у меня растет — настоящий мужичок: рассудительный, степенный, упрямый. И умный... Именно поэтому я недоумевала: откуда у него, одного из лучших учеников в классе, второй двояк по математике?
— Ты с классной говорила? — поинтересовалась подруга.
— Говорила, конечно, — махнула рукой. — Она сама ничего не понимает: математик у них новый, молодой; ходит вокруг да около, загадками ей отвечает, мол, невнимателен мальчик, неусидчив, мужского воспитания ему не хватает...
— А ему, какое дело! — возмутилась Лиля. — Тоже мне, великий педагог нашелся... Значит, так, — подумав, резюмировала она, — придется тебе, дорогуша, самой к этому Макаренко идти.
— Это еще зачем? Взятку нести? А если не возьмет — мне что тогда, Димку в другую школу переводить?
— Так ты ж с умом действуй, по-женски... Так, чтобы он отказаться не смог, — и Лилька, без одного дитяти мать-героиня, научила меня, как мне обуздать Димкиного математика.
На следующий день я, одетая неброско, но изысканно, в облаке ароматов Nina Ricci входила в кабинет математики.
— Здравствуйте! — замерла у порога. За столом перед стопкой тетрадей сидел светловолосый паренек с аккуратной бородкой и, подперев щеку, уныло смотрел в окно.
— Я — мама Димы из 4-А, — улыбнулась приветливо.
— А-а, да-да... — он вздохнул и решительно сдвинул брови, делая грозный вид. — Вы, конечно, полагаете, что я придираюсь к вашему сыну? — начал было он глубоким баритоном.
Разумеется, именно так я и думала: что этот зарвавшийся паразит строит из себя великого учителя и гнобит мое единственное чадо!
Но вслух парировала:
— Отнюдь! Я полностью на вашей стороне. Вы даже не представляете, как трудно воспитывать мальчика одной... — и, потупив глазки, попросила шепотом: — Я нуждаюсь в вашей помощи! Женщина, стоящая перед мужчиной и умоляющая о помощи, — это беспроигрышный вариант! В такой ситуации любой готов стать героем! Математик тут же вскочил:
— Ну что же вы стоите? Присаживайтесь, пожалуйста!
— Всего несколько дополнительных уроков для сына, но... в неформальной обстановке, у нас дома, — мой взгляд выражал невинность и робкую надежду. Математик покраснел, подергал себя за бородку и осторожно покашлял.
— Ну, вот и хорошо, что вы сразу согласились! — подбодрила я его. — Значит, до выходных?
В воскресенье все было готово к приходу дорогого гостя. Димка в ожидании учителя с умным видом восседал за письменным столом, в духовке, источая аромат ванили и яблок, золотился пирог, на столе в окружении хрустальных бокалов скучала бутылка итальянского кьянти. Математик появился в точно назначенное время, застегнутый на все пуговицы, с папочкой под мышкой.
— Простите, я не представился в прошлый раз, — он затоптался на пороге. — Олег Николаевич.
— Можно просто Олег? Ирина, — кивнула в ответ. — Проходите, пожалуйста. Дмитрий ждет вас.
Я прикрыла двери в комнату сына и помчалась звонить Лильке.
— Пришел... — прошептала я в телефон. — Сейчас у Димки в комнате...
— Отлично! Пирог пахнет, вино дорогое, импортное? Теперь он у нас в кармане! Не прошло и часа, как Димка сунул нос на кухню:
— Мам, а пирожок скоро будет готов?
— Уже, — прошептала я, делая страшные глаза, и повысила голос: — Олег, выпьете чаю? И откройте вино, пожалуйста, а то я... у меня не получается. Математик подхватил бутылку и, довольно ловко вскрыв ее, разлил кьянти по бокалам.
— Давайте за вас, Олег, — начала я, — за ваше терпение и понимание. За вашу человеческую мудрость и мужское достоинство...
Он поперхнулся и покраснел. Про «достоинство» это я, конечно, загнула, но ничто так не укрощает мужчин, как грубая лесть.
После третьего бокала мы расслабились — и разговор пошел веселее. Димкин учитель оказался прикольным парнем: веселым, остроумным, добрым. В школу он пошел работать, потому что поспорил с друзьями, что продержится на этой должности хотя бы год. А потом втянулся, привык, полюбил детей, а они — его.
...Поздно вечером, прощаясь, Олег обнял меня.
— Значит, вопрос с успеваемостью моего сына исчерпан? — обрадовалась я.
— Теперь все зависит от того, какую оценку получит его мама!
Спасибо за прочтение, подписывайтесь на канал и ставьте лайк)
