История эта давняя. В шальные девяностые, в самую июльскую жару я умудрился где-то подставиться под роковое дуновение сквозняка. Где и как, одному богу известно. Но состояние, о котором раньше я знал только понаслышке, ощутил на себе в полной мере.
Дружок, которому я с придыханием поведал о своих страданиях, постарался в меру сил меня ободрить:
— Поздравляю, Серега, у тебя — люмбаго! — вынес он свой вердикт. — Тот же радикулит, значит, по-научному. Болезнь избранных. Ею в свое время удостаивались страдать Дарвин. Ньютон, Марк Твен, Гиппократ. Бетховен, Шерлок Холмс, из современников — депутат Шандыбин и любимец женщин артист Александр Ширвиндт! Впрочем, вещь это распространенная, так что не горюй — жить будешь. От того факта, что и я — рядовой инженер муниципального предприятия — очутился волей случая в знатной когорте прошедших столь тяжелое испытание персон, легче не становилось. Не было у меня и желания по совету все того же товарища организовывать политпартию радикулитчиков и становиться ее рулевым. Зато была необходимость идти на работу, ведь в те лихие времена лишиться куска хлеба можно было и за меньший грех, чем бюллетень по временной нетрудоспособности.
Когда я, еле передвигая ногами-ходулями, словно статуя Свободы, перевалился через порог родного учреждения, на лицах коллег сначала появились саркастические улыбки. Потом они припомнили все анекдоты и приколы на тему моей несгибаемости, но затем все-таки склонились к простому человеческому состраданию, что меня, признаюсь, порадовало. Тут же на мою голову посыпались, словно осенние листья, народные рецепты, советы и остроумные рекомендации. Заместитель начальника конторы, например, тут же вспомнил фильм «Белые росы», в котором одного из главных героев товарищ пытался поставить на ноги с помощью раскаленного кирпича и пчел... Я, словно примерный студент, аккуратно конспектировал все возможные способы исцеления в блокнот.
До самого обеда работа в конторе была полностью парализована: все, вплоть до генерального директора, разрабатывали стратегию и тактику уничтожения «врага народа» — моего радикулита, сражаясь за здоровье собрата по жилищно-коммунальному хозяйству. При этом народ проявлял трогательную заботу обо мне лично, здоровое чувство коллективизма и даже патриотизм, то есть все те главные ценности человеческих отношений, которые подрастеряны обществом в последнее время.
По возвращении домой борьбу за свое выздоровление я начал с обыкновенных перцовых горчичников. Не помогло. И понеслось: «банки», мешочки раскаленного на сковороде морского песка и такой же соли, иглотерапия, топтание и катание по больной спине кошечек, собачек и хомячков, втирание в больное место змееподобных плевков супруги, а затем — свежей мочи новорожденного племянника. Воспользовавшись моментом, подруга жены продала ей втридорога циркониевые браслеты «Мимино — Кикабидзе», а выпивоха сосед за бутылку водки отловил в каком-то котловане отвратительных пиявок...
Однако ни одно из вышеупомянутых средств не возымело успеха. Все без толку. Болезнь только прогрессировала. Вскоре любое телодвижение отзывалось жуткой болью во всем организме — от кончиков волос на макушке головы до мизинцев на ногах. Что только не предпринимал я, чтобы вырваться из лап коварной болезни! Но радикулит не сдавался, как дом на соседней улице: построенный при царе Горохе, давно предназначенный на снос, он стойко сопротивлялся натиску современной крушительной техники. Доведенный до отчаяния и вконец разочаровавшийся в полезности и эффективности народных средств, я уже было совсем решился обратиться за «профессиональной» помощью в районную поликлинику. А это, поверьте, о многом говорит, ведь врачей я боялся с детства, прямо как безгрешная монашка венерических заболеваний...
Но тут в дверь квартиры кто-то настойчиво позвонил. Я бы сказал, по-хозяйски.
Вечерело. Жена ушла на работу в ночную смену, а я, совсем истерзанный злым недугом, тупо пялился в экран телевизора, плохо соображая, что там происходит. И тут этот звонок. Я героически дополз до двери и со стоном ее отворил. На пороге стояли трое бритоголовых мордоворотов в белых халатах, и с ними — симпатичная девица.
— Ну что, олигарх хренов, — слетело с ее прелестных губ, — будем исполнять главную заповедь рыночных отношений добровольно или как?
— Какую заповедь? — тупо поинтересовался я, совершенно растерявшись от нелепости происходящего.
— «Наворовал сам — поделись с ближним!» — любезно проинформировал один из громил пугающим рыком.
— Да вы что ребята, — ухмыльнулся я, подозревая чей-то розыгрыш. — Какое может быть богатство у рядового инженера? Зарплата убогая, и та с задержками.
— Знал я подобного нищего, — окинув взглядом скромную обстановку комнаты, пророкотал другой верзила, при виде которого в полутемной подворотне можно было сразу лишиться дара речи на всю оставшуюся жизнь. — Прикидывался оборванцем, в телогрейке ходил, а у самого, у паршивца, в швейцарском банке миллионы на счету лежали. Короче, колись, козел, где мани, золото и бриллианты прячешь?! Не то хуже будет! — И он деловито вставил в одну розетку вилку утюга, а в другую — мудреное, шипевшее, как змея, похожее на паяльник устройство...
Еще недавно еле двигавшийся, я из последних сил припустил по квартире, пытаясь избежать неминуемых жестоких пыток.
Короче говоря, к тому моменту, когда ребята из «скорой помощи» убедились, что ошиблись этажом, я прыгал по комнате, как молодой козленок, неожиданно очутившийся на капустном поле. От радости. Чувствовал я себя как после санатория. Никаких проблем. Жена, отпросившаяся с работы, чтобы пораньше доставить мне с десяток каких-то экзотических стручков перца, которые надлежало втереть в кожу до шелухи, была приятно удивлена моим состоянием. Радикулитом и не пахло. А сверху доносились душераздирающие вопли соседа:
— Садисты! Изверги! Нет у меня денег! Нет!
— Может, милицию вызвать? — взволнованно спросила жена, кивая в потолок.
— Думаю, пора, — согласился я. — Эдик недавно жаловался, будто его до смерти замучили запоры. Уверен, теперь он о них навсегда позабудет.
Спасибо за прочтение, подписывайтесь на канал и ставьте лайк)
