Он находился на берегу реки Уборть. Здесь было очень красиво. В 200 метрах от лагеря начинался великолепный бор. Сосны были высокие, стройные, казалось, на них опирается небо.
• Кто кидает землю?
Лагерь был палаточный. Огромные жилые палатки передали нам военные. Кухня и столовая находились под навесами, на открытом воздухе. Электростанцию, разрушенную немцами, еще не восстановили. Поэтому света не было. К счастью, летом рано светало и поздно темнело. Нас, детей, переживших оккупацию и повидавших всякое, отсутствие электричества не смущало. Мы были счастливы уже потому, что никто не стрелял. Пионеры пели песни, большей частью военные, разводили костры, играли в «войнушку». Кормили нас - по тому времени - хорошо. Так мы прожили не¬сколько дней.
И вдруг как-то глубокой ночью я проснулась. Было такое ощущение, что кто-то ритмично бросает на нашу палатку комья земли. Причем я ощущала, что этот некто, весьма разозлен. Стало страшно, и не только мне: через пару минут все дети уже не спали. Многие стали кричать и плакать. На наш плач прибежал сторож дед Трофим. Мы наперебой стали рассказывать, что палатку со всех сторон забрасывают комьями земли. Он принялся нас успокаивать, говорил, что на улице никого нет.
- Ложитесь и ничего не бойтесь, - сказал он, наконец, - я с вами посижу. А то проспите завтра свою линейку!
Мы улеглись, и минут пять было тихо. Затем все началось опять. Снова, еще активнее, чем раньше, на палатку посыпались комья земли. У деда Трофима вытянулось лицо. Потом мы увидели, как он крестится. Но в его присутствии нам все, же было спокойнее.
• Камень в голову
На рассвете все стихло, и мы постепенно уснули. Линейку, конечно же, проспали. Вожатый стал нас укорять. Когда мы ему рассказали о том, что пережили ночью, он только посмеялся. В течение дня мы постепенно забыли о своем страхе. Новый день - новые детские заботы. Спать улеглись как обычно. Но не тут-то было! Все повторилось снова. В этот раз мы кричали от ужаса так, что прибежал сначала наш вожатый, затем воспитатели других отрядов и начальник лагеря. Взрослые решили зажечь большие смоляные факелы, которые были заготовлены на всякий случай. И вот они стали обходить палатку со всех сторон, осматривать расположенные вблизи деревья. Подумали, что это ночные пастухи, молодые ребята, решили нас припугнуть. Одна из воспитательниц, подняв голову кверху, стала призывать к порядку неизвестно кого:
- Прекратите безобразничать, дайте детям спокойно отдыхать!
И вдруг схватилась за голову и, пригнувшись, убежала в палатку. Потом воспитательница рассказывала: было полное ощущение, что в лоб ей угодил камень.
В общем, все стихло только с наступлением нового дня. Утром я попросилась домой. Наша повариха отправилась за продуктами и проводила меня до городка (благо пионерлагерь находился всего в нескольких километрах от него). Дома я с ходу заявила маме, что не вернусь в лагерь, и подробно рассказала ей обо всем, что происходило у нас после отбоя.
• Совет Автонома
Внимательно выслушав меня, мама решила вместе со мной сходить к местной бабке-шептухе Арине. Это была наша городская знаменитость. Когда врачи не могли поставить диагноз пациенту, Арина лечила его своими «шепотами», и, надо сказать, небезуспешно. Но, услышав мой рассказ, она сразу заявила, что помочь не сможет. Правда, посоветовала обратиться еще к одному местному, как сейчас бы сказали, экстрасенсу (тогда таких слов не слышали).
Звали этого пожилого мужчину довольно странно - Автоном. Жил он на самой окраине города. Автоном внимательно нас выслушал и сказал:
- Единственное, что могу посоветовать, - перенести палатку. Колышки пусть останутся. На этом месте не устраивайте никаких игрищ, особенно танцулек. Лучше сорвите в лесу какой-нибудь цветочек и положите на место, где сейчас стоит палатка. Видно, там кто-то похоронен.
Потом обратился ко мне:
- Ты, конечно, можешь меня и не слушать: все же пионерка, в загробный мир не веришь. Но это единственный способ избавиться от духа, который вас беспокоит. А другим детям можно сказать, что палатку поставили неудачно: место плохо освещается, продувается ветром - сама придумай что-нибудь. Больше ничем помочь не могу.
• На братской могиле
Мы пошли в лагерь. Здесь мама добилась встречи с администрацией и рассказала о визите к Автоному. Естественно, слова наши были восприняты в штыки. Вдруг вышестоящее начальство узнает! За подобные вещи в эпоху торжества атеизма можно было и с работы вылететь. Но третья ночь прошла так же, как и две предыдущие. Ничего не оставалось делать, кроме как последовать совету Автонома.
Мы собрали свои вещички и перенесли палатку метров на 150 ближе к сосновому лесу. Колышки от палатки оставили на прежнем месте. Цветов насобирали уйму, было их множество на полянах: колокольчики, ромашки, незабудки. Усыпали ими все вокруг.
На новом месте мы прекрасно себя чувствовали. До конца смены никто не потревожил наш счастливый отдых. Но случай этот настолько врезался в мою память, что я до сих пор отчетливо слышу, как стучат комья земли по нашей палатке.
Кстати, впоследствии выяснилось, что наша палатка действительно стояла на братской могиле наших погибших солдат.
Спасибо за прочтение, подписывайтесь на канал и ставьте лайк)
