Мама сказала, что на зимние каникулы к нам из Норильска приедет погостить ее подруга тетя Алла. Со своим сыном, Владимиром. Ему уже одиннадцать лет, и он учится в пятом классе. Мне очень хочется с ним подружиться. Никогда в жизни у меня еще не было взрослого друга, только мои ровесники. Я все ходил, думал, как же мне произвести впечатление. Понравиться ему.
- Для начала приберись в своей комнате. Это твое лицо, - посоветовала мама.
А я подумал, причем тут лицо? Подошел к зеркалу, внимательно посмотрел на себя. Нормальное у меня лицо. Хороший такой нос в веснушках, глаза голубые, зубы блестят. Потому что я их каждый день чищу.
Зашел в свою комнату. И первым делом, убрал все мягкие игрушки. Пусть не думает, что я еще маленький. Только с зеленым зайцем с атласной бабочкой на шее и пуговицами на передних лапах расстаться не мог. От него приятно пахнет лавандой, которой набит его живот. Я всегда ложусь спать с зайцем. Кладу его рядом и ничего не боюсь. Даже темноты. Заяц охраняет меня ночью от пришельцев. Они раньше часто мне снились. А с появлением зайца перестали. Мама говорит, что пришельцы боятся запаха лаванды. Поэтому я спрятал его под подушку.
На столике я аккуратно разложил фломастеры и альбом, изрисованный танками, машинками и тракторами. Там еще цветочки есть, но это не считается. Просто я тренировался рисовать открытку для мамы.
И последний штрих: я небрежно бросил на кровать любимую энциклопедию про рыб. Увидит Владимир и спросит: «Рыбами интересуешься»? А я ему с умным видом начну рассказывать про морского черта, светящегося мешкорота, про пузатую рыбу-луну и смешную рыбу-свистульку. Уж очень я хотел подружиться с Владимиром!
Наконец позвонили в дверь. На пороге стояла мохнатая тетя Алла в шубе и ее сын Владимир, длинный, как лыжа. Он очень вежливо поздоровался с моей мамой и разулыбался во все зубы. А, когда я сказал «привет», он посмотрел на меня свысока и ответил:
- Угу.
Я думал, что у него растут усы, и искал следы от бритвы. Может, он их сбрил?
- Чего уставился? – совсем недружелюбно спросил Владимир.
Сначала я хотел приуныть, дескать, не задалось знакомство. Потом подумал, что он же еще мою комнату не видел!
Я еле высидел за столом, пока мама кормила гостей обедом. Все время ерзал на стуле: у меня чесались руки, ноги и живот. А Владимир медленно жевал котлету и долго ковырялся вилкой в овощном рагу. Когда мы пили чай, я незаметно разглядывал его и удивлялся, как можно так долго есть пирожное. Свое я слопал за пять секунд.
Обед закончился, и нас отпустили поиграть.
Владимир вошел в мою комнату и тут же спросил:
- А мягкие игрушки где? Спрятал что ли?
Я почувствовал, как начал краснеть. Обычно у меня краснеют только щеки. Но теперь горели еще и уши.
- Ничего я не прятал. Что я, маленький что ли в мягкие игрушки играть? – И покосился одним глазом на кровать. Из-под подушки предательски высовывалось зеленое заячье ухо. Я стал пятиться и сделал вид, что поправляю подушку. Ухо скрылось, но высунулась лапа. К сожалению, этого я не заметил.
Владимир подошел к моему столику и раскрыл альбом где-то на середине. На странице цвели цветы для мамы.
- Ха, цветочки-василечки! – И закрыл его, пришлепнув рукой по столу.
Я схватил альбом:
- Погоди, у меня здесь еще танки с глазами нарисованы!
- Ну да, танкист-окулист, - и он отвернулся от стола.
А потом, как было задумано, увидел энциклопедию:
- Рыбами интересуешься?
«Ага, - подумал я, - клюнул»!
- Хочешь, покажу мешкорота? Он может заглотить добычу…
Я даже договорить не успел.
- Да ну, про рыб не интересно. Динозавры круче.
Вот удача! У меня как раз была энциклопедия про динозавров. Но я ее не любил. Я ее боялся. На каждой странице на меня смотрел кровожадный монстр. Там есть еще добрые динозавры. Они траву едят и камни глотают. И все-таки злых больше. Но ради дружбы я готов был на все.
Я подошел к книжному шкафу. Он был весь заставлен книгами: маленькие, большие, толстые, тонкие. Не шкаф, а целая книжная страна!
- У меня и про динозавров есть, - я достал с полки большую книгу с красочными, слишком живыми картинками.
- Класс! – Восхитился Владимир.
Он увлеченно листал картинки. Потом остановился на самом ужасном динозавре, с гигантскими зубами.
- Страшно? – Он поднес картинку к моему лицу.
От неожиданности я вздрогнул.
- А-а, боишься! – торжествующе прокричал Владимир. Вдруг он жутко разинул рот, выпучил глаза, поднял вверх руки с растопыренными пальцами. И с диким ревом помчался за мной. А я удирал от него по всей комнате и тоже кричал.
Мы в очередной раз перескакивали через мою кровать, которая превратилась в настоящее место сражения. Моя нога зацепилась за одеяло. Я полетел вниз и услышал, как рвется пододеяльник. Владимир налетел на меня. И упал на пол верхом на моей подушке. Заяц приземлился рядом.
Владимир презрительно спросил:
- А этот ушастый что здесь делает?
Весь мокрый и запыхавшийся, я уставился на зайца. Мои уши снова кто-то поджег.
- А говорил, что в мягкие игрушки не играешь, - издевался Владимир. Он так и сиял от удовольствия, что разоблачил меня.
- А это не мой заяц! – выпалил я и почувствовал, что предаю своего друга. Мне стало очень стыдно.
Вдруг Владимир сказал, что ему со мной не интересно. Принял скучающий вид и пошел в другую комнату смотреть телевизор.
Я побежал за ним и стал дергать его за рукав:
- А хочешь в военный оркестр поиграем?
- Это как?
Я схватил барабан и отчаянно стал бить по нему палочками. Я маршировал взад-вперед по комнате. Как настоящий солдат на параде задрал голову и голосил во все горло:
- На границе тучи ходят хмуро,
Край суро-о-овый тишиной объят.
Наткнулся на кресло, наступил на машинку и чуть не снес горшок с фикусом. Вот бы мне от мамы влетело. Но продолжал петь и маршировать:
- На высоких берегах Амура
Часовы-ы-ые родины стоят!
- Это уже немодная песня, - перебил меня Владимир. – Вчерашний день.
- А какой сегодняшний? – Заинтересовался я и остановился с поднятой ногой.
- Учись! У нас в школе все эту песню поют – и он запел:
- Лада седан, ба-кла-жан!
- Лада, это машина, а баклажан – овощ. Я садист и то понимаю, что это глупая песня.
- Какой еще садист? – не понял Владимир.
- Ну, ты в школу ходишь, значит, ты – школьник. А я в садик , значит – садист, - объяснил я.
- Ну-ну, садист-натуралист.
Опять обзывается!
- А хочешь, я тебе свой палец на ноге покажу? Он у меня в бок растет! – я начал снимать носок с ноги.
Тут Владимир снова рассмеялся:
- Чего это у тебя носки разные? Один синий, другой черный?
- Как это чего? Чтобы отличать, где у меня правая нога, а где левая.
Владимир усмехнулся и взял пульт, чтобы включить телевизор. А я отчаянно думал, как его со мной подружить. И тут меня осенило – моя коллекция! Как же я сразу не догадался?!
Я никогда не приходил домой с пустыми руками. Всегда находил что-то интересное. Мама сначала ворчала, что я тащу домой всякий хлам. Но потом смирилась и даже дала мне большую коробку, чтобы я складывал в нее все ценное. И стала называть меня коллекционером. Мне очень нравилось это слово. Оно звенело и рассыпалось, как золотые монеты.
- Хочешь посмотреть мою коллекцию? – спросил я и неожиданно запрыгал от радости. Сейчас его так удивлю, и он обязательно захочет стать моим другом.
А Владимир лениво ответил:
- Ну, давай.
И даже зевнул при этом!
Мы снова пришли ко мне в комнату. Из шкафа я достал большую красивую коробку. Я изрисовал ее фломастерами и облепил наклейками. Чтобы она стала похожа на волшебный сундук из сказок. И, как настоящий фокусник, выдержал паузу в несколько секунд. А потом извлек из коробки первый экспонат.
- Да это же просто палка! – возмутился Владимир.
- Никакая это не палка, - терпеливо стал объяснять я. - Это рога оленя. Он их сбросил, а я поднял. Видишь, какие ветвистые.
- Вот ты глупый, - сказал Владимир. Он как-то с подозрением посмотрел на меня.
- Я не глупый, а умный и соблазнительный.
- Какой, какой?
- Соблазнительный, говорю.
- Может сообразительный?
- Может и сообразительный, - хмуро ответил я.
- Оно и видно, - усмехнулся Владимир и оставил рога в покое.
Я вытащил другую вещь.
- Ха-ха-ха, - рассмеялся он, - старые батарейки коллекционируешь?
- Вот ты непонятливый какой, - стал сердиться я. - Это же деталь космического корабля. Прилетели инопланетяне, а у них тарелка сломалась. Пришлось чинить. Их кто-то спугнул, вот они и забыли это в спешке.
- Ну, ты и заливать! - Владимир даже восхитился.
Обрадованный, я с гордостью вытаскивал новый экспонат.
- Магический шар – может предсказывать будущее!
- Слушай, ты, горе-гадалка! Ты еще долго мне всякую ерунду показывать будешь?
Но спорить он не стал, что это обычный елочный шарик. Еще бы, с магией шутки плохи.
Тогда я решился показать ему самую секретную карту в мире. Вытащил ее из коробки и положил на пол.
- Это же упаковка от сухариков, - удивился Владимир. Он недоверчиво посмотрел на меня.
- Сам ты сухарик! Это карта сокровищ. Секретная, - прошептал я.
Владимир почесал затылок и не нашелся, что ответить.
- Ты еще главного не видел! Самый ценный экспонат в моей коллекции.
Когда-то с родителями я ездил в гости к дяде Косте на дачу. Он разрешил мне поиграть в старой машине. Она уже много лет не двигалась с места. Может, машина и рада была бы куда-нибудь поехать, да только у нее колес не было. В ней я нашел резиновую масленку-клизму. Ею, наверно, смазывали заржавевшие детали. Ее было приятно держать в руках: холодная и шершавая на ощупь, с мелкими трещинками. Маленькая и круглая, она легко умещалась у меня в кулаке. А ее длинный тонкий носик, забавно смотрел вверх. От холода она стала твердой, как камень. Дядя Костя видел, что я целый день с ней не расстаюсь, и подарил мне ее. Так она оказалась в моей коллекции.
- Смотри! – говорю, - раритет!
И я вытащил масленку.
- А это что? Голова от Буратино? – спросил Владимир.
- Нет, просто резиновая масленка. Зато старинная.
Дома она отогрелась. Ее можно было сжимать и разжимать, такая она стала мягкая. Ну, я и нажал. Она как-то странно пыхнула, и из нее выскочила струя машинного масла. И прямо на лицо и волосы Владимира. Раздался дикий вопль:
- А-а-а-а, ма-а-ма! – закричал он. А по его лицу стекала черная жижа. Владимир схватил рога оленя и треснул меня ими по голове. Я не растерялся и ударил его книгой про динозавров. Хорошо, что она лежала рядом. Так я перестал бояться этих кровожадных монстров.
- Мальчики, что вы там ссоритесь? – спросила из кухни мама.
- А мы не ссоримся, - в ответ крикнул я ей, - мы просто деремся.
После моих слов в комнату прибежали мама и тетя Алла. Владимир размазывал по лицу масло вместе со слезами. Он жаловался на меня, да еще и соврал, что я первый его ударил. От обиды я даже сказать ничего не смог. Только стоял и пыхтел. Я-то думал, у него усы растут, а он ябедничает, да еще и плачет.
Не буду дальше рассказывать, как мне в тот вечер влетело. Владимир все смотрел на меня и злорадно хихикал.
Мама забрала мою коробку и выбросила ее. Я весь вечер ходил расстроенный.
- Больше никаких раритетов! Никаких экспонатов! – грозила она пальцем.
Меня наказали и рано отправили спать.
А я лежал в кровати с открытыми глазами и думал: «Неужели я теперь никакой не коллекционер?»
Утром Владимир вошел в мою комнату. На его лице были следы въевшегося машинного масла.
- Не спишь? – неуверенно спросил он.
- Не сплю, - буркнул я.
- У тебя действительно была интересная коллекция.
- Ага, - грустно отозвался я.
- Знаешь, я тут подумал, что ты и вправду молодец. Такой маленький, а уже такой увлеченный! Настоящий коллекционер. Да еще и фантазер к тому же!
Я рассмеялся и несколько раз попробовал произнести это слово «фантазер». Оно приятно щекотало язык и лопалось во рту.
- А знаешь, что? – продолжил Владимир. - Пусть у тебя будет новая, настоящая коллекция.
Он вытащил из кармана связку ключей. Отцепил от них брелок и протянул его мне.
На цепочке висел вытянутый гладкий камень черного цвета с бледно-серыми прожилками.
- Ух ты, - от неожиданности выдохнул я. – Настоящий брелок!
- Это не брелок, - сказал Владимир таинственным голосом. Он посмотрел на меня так, будто открывает мне страшную тайну. - Это осколок метеорита!
Теперь я точно знал, какой будет моя новая коллекция.
