Проходя каждый день по центральной улице столицы вы, наверняка, должны встретить эту красивую старушку в шубе, с зонтиком и собачкой медленно прогуливающуюся по тротуару.
Но что это за женщина сегодня знает не каждый. А ведь было время когда её носили на руках и мечтали поцеловать ей ручку миллионы мужчин а миллионы женщин любовались её нарядами и романами.
Легендарная оперная певица с арией Чио-Чио сан из оперы Дж.Пуччини "Мадам Баттерфляй" объехала полмира. Ей рукоплескали в Лондоне, Париже, Риме и Нью-Йорке, ежегодно приглашали в Японию. Японской публике очень нравилась Тамара в роли мадам Баттерфляй.
Тамара Афанасьевна Сорокина, народная артистка РСФСР, родилась в 1931 году в Клинцах, в семье ткачей, рабочих Троицкой фабрики. Мама, одаренная прекрасным голосом, заметила у дочери музыкальные способности и в шестилетнем возрасте посадила ребенка за фортепиано. Но началась война, отец ушел на фронт, а мама с детьми уехала в Барнаул. Десятилетняя Тамара выступала в госпиталях, пела перед ранеными и аккомпанировала на аккордеоне. В эвакуации умер брат и мама, девочка осталась на попечении бабушки, но продолжала заниматься музыкой. К 16 годам стало ясно, что у Тамары прекрасный голос. На запрос, посланный в Ленинградскую консерваторию, пришел вызов на экзамены в училище при консерватории. Бабушка напекла пирожков, дала в дорогу 50 рублей и проводила внучку на поезд.
На экзамене по вокалу абитуриентка не произвела должного впечатления, и Тамаре предложили приехать на следующий год. И тогда девушка проявила характер. Она стала ежедневно приходить в приемную директора училища и наставать, чтобы ее приняли. Через месяц Тамара добилась своего, ее зачислили в студенты. Стипендии первое время не было, Тамара работала курьером-уборщицей в Ленэнерго, а остальное время проводила в училище.
В 1954 году Тамара Сорокина стала солисткой Большого театра и пела на сцене Большого почти 30 лет.
Сегодня вы еще можете услышать голос Тамары Афанасьевны, если будете проходить с ней рядом, когда она прогуливаясь со своим постоянным спутником, пуделем, тихонько напевает ему любимую арию:
«Цветок мой ароматный, малютка дорогая!» –
так прежде называл он меня, лаская.
Это всё будет так, как ожидаю.
Верь мне, моя Сузуки,
пройдут и наши муки.
Я знаю!