- Слыхали? У нашего-то почетного гражданина района из Сепыча двойня родилась, а ему ведь уже 82 годка стукнуло! – эта весть быстро облетела Верещагинский район.
Небольшой район этот притулился на самой окраине Пермского края. А село Сепыч раскинулось и вовсе возле самой границы с Удмуртией.
- Да, есть такое дело! – рассмеялся в телефонную трубку почетный гражданин, 82-летний Николай Федорович Шатров, когда мы до него дозвонились. – Вот, решил помочь району с исправлением демографической ситуации. Это ведь раньше в нашем селе по 30 свадеб за осень играли! А сейчас многие из сел бегут.
«Мы не Кирокоров с Пугачевой, чтобы нами интересоваться!»
Связаться и договориться о встрече с молодыми счастливыми родителями оказалось не сложно.
- А вот мы вам сейчас номер телефона дедушкиной внучки дадим, - сразу согласились в одном из сельских ведомств. – Наташа-то до декретного отпуска в сельской администрации работала. А Николай Федорович давно уже на пенсию вышел.
- А почему – дедушкиной внучки? – не поняли сначала мы.
- Да у нас их раньше так звали, супругов Шатровых-то, мол, вот идут дедушка с внучкой,- смутились на том конце «провода». - Наташу, правда, внучкой уже не назовешь, ей уже 39 лет стукнуло. Но все-таки разница у их 43 года, как ни крути. А тут еще и двойняшки родились.
Когда мы подъехали к селу, то зашли в придорожный ларек-магазинчик узнать, как найти дом Шатровых. Попытались порасспрашивать продавщицу, как отнеслись на селе к рождению у «дедушки с внучкой» двойни.
- Да всякое люди болтают! – отмахнулась та. - На чужой роток платок не накинешь. Захотят – сами про себя расскажут.
Но как проехать, объяснила.
Дом мы нашли не сразу – таких на улице оказалось несколько. Двухэтажный, из белого кирпича. Такие раньше для сотрудников крепких колхозов строили.
Пока стояли перед воротами, подкатил черный джип. Водительница лихо выскочила из машины с коробкой в руках, в ней мы разглядели ароматные пироги. Позже выяснилось, что их в столовой местной школы напекли к нашему приезду.
«Пусть говорят. Мы привыкли»
- Вы журналисты? – обратилась к нам молодая женщина невысокого роста. – А я Наташа. Вот я не понимаю, и что у нас может быть интересного?! – пожала плечами. – Мы ведь не поп-звезды московские какие-нибудь. Не Киркоров с Пугачевой.
Но в дом пустила. Только предупредила: «Личики детей фотографировать не дам, даже не просите – плохая примета!»
Мы сразу вспомнили, что читали по село Сепыч перед поездкой – это край переселенцев-староверов. И до сих пор, как объясняют краеведы, здесь сохраняются кержацкие суеверия.
Моложавый и подтянутый с виду хозяин крепко пожал нам руки.
Рядом с молодой женой он не казался ее дедушкой.
- Ну, правильно, правильно, называли нас раньше злые языки дедушкой с внучкой, - засмеялся он. – Я не обижаюсь. Пусть говорят. Мы привыкли.
Живут они с Наташей уже 12 лет. История из знакомства оказалась -«производственно-романтической».
- Я тогда бобылем жил, прежних двух жен уже не было в живых, - рассказывает Николай Федорович. – Дети – они от первой жены – жили давно отдельно. Ну, дочки заглядывали, они обе в нашем селе живут. Сын иной раз из Перми заедет проведать – он сейчас в городе на такси подрабатывает. А я колхозом нашим местным руководил, который потом агропредприятием стал называться. Времени мало на домашние заботы оставалось. Вот дочки и помогали по хозяйству. Нашему предприятию требовался ветеринар. И я вспомнил, что девушка из нашего села в Перми в сельхозинституте выучилась. Когда она один раз приехала к родителям, к ним в дом и нагрянул.
- Я тогда на нефтебазе на железной дороге в Перми работала заместителем начальника, - вспоминает Наташа. – Зарабатывала очень прилично. Ясно было, что в ветеринарах столько не заработаю. Хотела сразу отказаться, но посмотрела на Николая и почему-то не смогла. Я тогда одна в городе жила, семьи у меня не было. Сказала, что подумаю.
Николай Федорович два месяца ждал ответа.
А потом пошел на хитрость. Купил две путевки на местный курорт, который стоит на живописном берегу уральской реки Кама – в Усть-Качку. И пригласил туда Наташу.
- Позвонил ей и сказал, что надо там провести совещание о ее трудоустройстве, - улыбается Николай Федорович. – Не сильно надеялся, но она согласилась.
«Когда племянница купает своих маленьких дядю и тетю – это надо видеть!»
Взрослые дети поначалу приняли молодую мачеху в штыки.
- Конечно, они ее подозревали в чем-то, мол, неизвестно ведь, что у нее на уме? – говорит Николай Федорович. – Но потом они подружились между собой.
Сейчас, когда мы сидим с ним и с Наташей на первом этаже особнячка - за столом в просторной столовой, отделанной «под евроремонт» - на втором этаже дочка хозяина Ольга нянчится с восьмимесячными Георгием Николаевичем и Анастасией Николаевной – одевает двойняшек на прогулку.
- Когда я впервые взяла вот эту сестренку на руки, то обомлела, - смеется Ольга, покачивая на руках запакованную в комбинезончик Настю, - Она ведь буквально на двух ладошках помещалась. Подумала: а может, и мне еще малышку завести? Дети уже взрослые.
- Какие ощущения испытываете, когда водитесь с сестренкой и братиком? С ними ведь у вас разница в 47 лет? – спрашиваем.
- Это-то ладно, а вот когда моя дочка своих дядю и тетю в ванночке купает – это надо видеть! – смеется старшая сестра.
Про вкусный мед и овсяную бражку
- Как вам удается так молодо выглядеть? – деликатно интересуемся у молодого отца. – Как поддерживаете бодрость духа? Может, поделитесь секретом?
- Я почти никогда не болел, хотя голодали до войны, в войну и после войны страшно, - говорит он. - На моих глазах двухлетняя сестренка от дистрофии умерла, из 11 детей в семье нас осталось пятеро. Меня мама до войны в леспромхозе родила, было голодно, и у нее не было молока. Говорят, меня до года вскармливали овсяной бражкой – у нас издавна такой безалкогольный напиток местный готовится из овса и без дрожжей. Может, в этом секрет?
А еще у нас наш сепычевский мед особенный. Я когда колхозом руководил, у нас 300 ульев было. Наш первый секретарь обкома Коноплевчастенько в гости приезжал и всегда просил угостить медком. Говорил, другого такого нигде нету. Еще я не курил никогда, хотя выпить никогда не чурался. И до сих пор утром зарядку делаю по часу.
«Я всю сознательную жизнь решал демографическую проблему»
- Как вы все же решились завести детей? – не удержались мы и принялись пытать молодого отца.
- А меня певица Екатерина Шаврина разозлила! - интригует он нас.- Она ведь наша землячка, жила в соседнем селе Шаврино. Приезжала к нам несколько лет назад, выступить перед земляками. Мужчин в зале было мало. Я ей после концерта поднес букет. А она мне с иронией: «Надо же, у нас в Верещагинском районе еще даже настоящие мужики остались!» Я и подумал, мол, а что? Чем я не мужик? Возьму и докажу.
Потом выяснилось, что певица-землячка все же не при чем.
- Мы с Наташей сначала думали, ну так, баловство, - рассказывает Николай Федорович. - Ну, поживем немного вместе да разбежимся. А потом выяснилось, что прикипели друг к другу, не разорвать. А ведь ей детей нужно. Она вон сначала кота Умку с улицы принесла, потом Рыжика. Тянулась ко всему живому.
Мы несколько лет к рождению детей с Наташей вместе шли. Чего только не перепробовали. Несколько раз ездили на исток Камы – уральская красавица-река в 23 километрах от нашего села маленьким ключиком из трубы начинается. Вода в роднике ледяная, вкусная и, говорят, целебная. Но помогла нам медицина, которая научилась смешивать две жизни в одну в пробирке. Так вот и помог родному селу решить демографическую проблему.
Впрочем, Николай Федорович ее и раньше решал, эту самую прблему. Только по-другому.
- Я закончил пять классов в нашей школе, и меня еще до армии пригласили в заместители председателя колхоза, - говорит он. – А потом, когда после армии стал им руководить, стал думать, как задержать молодежь на селе? Женихов на селе оставалось мало – парни в город тянулись. Ну и придумал. Удалось зазвать телевизионщиков из Москвы, чтобы сняли про то, какие у нас замечательные невесты есть. Потом фильм по центральному ТВ прокрутили. Он так и назывался «Сепычевские свадьбы». И к нам пачками стали писать письма солдаты-срочники из армии. Но все они интересовались, мол, а жилье у вас есть? Стали строить жилье, чтобы молодые семьи удержать. И даже в 1990-е годы еще продолжали строить. Дом, в котором сейчас живу, мне тоже от колхоза достался. Построили мне кирпичные стены, а все остальное сам доводил до ума. И сауну в доме, и спальню, и гостевую комнату, и теперь вот детскую.
«Надо жить и не думать, сколько тебе отпущено»
После выхода на пенсию Николай Федорович стал понемногу фермерствовать. Благо огород большой – почти полгектара.
- В позапрошлом году откормили с женой телочку и бычка к осени, выручили за них больше 100 тысяч, да картошки несколько тонн сдали, - говорит он. – Но прошлой весной скотину решили не заводить, понимали, что из-за хлопот с малышками будет не до этого. Сейчас у меня в планах – огородить огород хорошим штакетником. Чтобы детишки смотрели и вспоминали. Кто его знает, сколько мне еще отмеряно? Хотя все мы у создателя, как мне кажется, младенцы. Надо жить и не думать, сколько тебе отпущено.
- Сейчас у папы два правнука, шесть внуков и нас трое детей, - перечисляет дочь Николая Федоровича Ольга. – Ой, нет, теперь ведь уже у папы нас пятеро! – смеясь, поправляется она.