Дело не в том, что она была плохой женой. Нет, женой-то она была хорошей. Просто замечательной.
Не в этом же дело. Не в этом, нет. Почему в принципе нужно делать выбор в пользу кого-то? За или против? Как их можно сравнивать?
В его мозгу пульсировала тонкая жилочка, а в пальцах крутилась неподкуренная сигарета. Он испугано обернулся на слегка слышимый шорох. Теперь опять уставился в окно подъезда.
Они совершенно разные. Тут никого не хочется выбирать. Точнее: зачем ему делать этот выбор?
Он любит свою жену. Безусловно. Нет, он ходит к ней, не потому что не любит жену. Это какое-то извращенное понятие, что нужно обязательно разлюбить свою половинку, чтобы сходить налево.
Он поморщился – какая же тупая фраза.
Он чувствовал, что сердце бьется быстрее, а она опаздывает уже минут на восемь точно. Ноги становятся слегка ватными и это даже не переживание – это легкое волнение. Ему сложно будет сказать себе – но для него оно приятное. И это легкое негодование, что она опять опаздывает и заставляет его прочувствовать страх – этот комплекс чувств – это нечто настолько новое, что он не расскажет никому и никогда: насколько сильно ему нравится, как подкашиваются его ноги. Как кружится голова от его прикосновений к ней, как захватывает дыхание от каждого маленького предательского шороха в квартире, как все сильнее напрягается член от подсчета оставшегося времени в чужой постели.
И ее тело - не пьедестал. Красивое и возбуждающее, не мечта, не вожделенная цель. Зачем обязательно нужно кого-то выбирать? Любовница ни умнее, ни красивее – это просто спорт, просто определенная галочка. Как дописать жизненно важный экзамен или успеть забежать в последнюю электрику. Просто успеть, и всё. И голова погудит, и напряжение сразу же уходит, и появится лёгкость, которую хочется нести домой, в теплую квартиру, чтобы припасть к родной макушке, зарыться в волосах, и вдохнуть в себя запах домашнего печенья и корицы.
В туманной голове молнией проносится мысль, похожая на утреннюю каждодневную: «ещё пять минут точно». Громкие похотливые стоны – но он их уже как будто не слышит, хотя они проносятся, тут, прямо над ухом. Ему приходится крепко взяться за изголовье постели, так, что пальцы слегка белеют от напряжения. Точно мух отгоняя – другие мысли, он настраивает себя на частый ритм, закрывая глаза и стиснув зубы, другой рукой он жадно хватается за ее волосы – времени остается все меньше, ему надо добить всё – до последней минуты, даже до последней секунды. Потому что этот спорт предполагает одного победителя и всё решают только последние мгновения. Женщина под ним извивается, как кошка, впивается в его спину, всё это время стараясь поймать его взгляд. Он знает это, и намеренно закрывает глаза. Последней мыслью было разочарование, что темнеет теперь намного раньше.
Уже у метро он промахивается и не попадает бычком в урну. Когда женский голос объявляет станцию «Чертановская», его глаза сонно и устало бродят по полупустому вагону. Но ничего, еще несколько минут и он снова в тепле, там, где пахнет его настоящим домом.
Там, где они сядут, пусть и в маленькой, но их, и такой уютной кухне, пить горячий чай с чабрецом. А потом лягут в их мягкую постель, и он обнимет её крепко, так, как когда-то обнимал её после того, как в первый раз проводил до дома.
Когда он зашел, слегка продрогнувший от осеннего холода, на кухню, его жена встрепенулась как от легкого сна.
Ее голубые глаза как будто как-то грустно ему улыбнулись в ответ, и когда он потянулся её, по привычке, обнять, уже на маленьком расстоянии – она точно отталкивалась.
От волос послышался непривычный запах.
Раскалённой иглой в разъеденное сердце проникла мысль: неужели ей захотелось забежать в последний вагон?
