«Друг, давай сыграем в «Иду по Невскому проспекту». Правила просты: нужно всего лишь мысленно пройтись от Адмиралтейства до Московского вокзала, не пропуская ни одной важной приметы», - поднимали друг другу боевой дух фронтовики вдали от дома, отдавая дань уважения великому городу, который не горел…
А давайте теперь мы пройдем по Невскому проспекту осенью сорок первого года.
Мороз. Безлюдно. Тихо. Вечер. Люди возвращаются с работы. На общественном транспорте, в безмолвии. Или пешком, то и дело прижимаясь к зданиям на правой стороне Невского. А напротив - трафаретом: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна».
За спиной – здание Адмиралтейства. Можно, не оборачиваясь, смело сказать, что отличительной чертой является его знаменитый золотой шпиль с корабликом на верхушке. Что говорите? Не видите шпиля? Это хорошо, значит и враг не увидит. Он (шпиль) укутан в громадный чехол, дабы не повредить тончайшие листы золота серой краской, которой выкрашены остальные купола и шпили города. А значит, целиться в них не будут.
Впереди вы видите… нет, не развалины, это Зеленый мост. Раз уж машины едут, то и мы обойдем бутафорские руины, благодаря которым ни один мост не пострадает.
Казанский собор, перед которым стоят-таки Барклай-де-Толли и Кутузов, во чтобы то ни стало, стоят и подают пример бойцам на фронте. А вот кони Клодта проводят долгие годы войны под землей, вместе со скульптурами из летнего сада и памятником Александру третьему.
Но что это за ужасный шум? Истребители, все ближе и ближе. Уже слышен звук воющих бомб и осколков, падающих на крыши. Сверху летят «зажигалки». Это отряды дежурных на крышах не дают зажигательным бомбам сожрать дома. Скидывают их палками, клещами, всем, что под руку попадется.
Вон на крыше мальчонка лет двенадцати. Худой, еле на ногах стоит, а такой серьезный! Машет палкой во все стороны, но одно неверное движение, не удержался и поскользнулся, проехал вниз по крыше и уже не может подняться. Туда, где он только что стоял, обрушилась партия зажигалок и пропалила стальную крышу. Сейчас разгорится такой пожар, что от целого квартала не останется и деревянного стропила.
Но спустя многие минуты, часы, месяцы и годы именно эти деревянные стропила и останутся нетронутыми. Еще до начала блокады девяносто процентов чердачных перекрытий было покрыто не горючим суперфосфатом вперемежку с водой, по истине волшебной находкой работников Государственного Института прикладной химии. Обрабатывали перекрытия чердаков все, кто только мог: старики и дети, врачи и искусствоведы, пожарные и работники библиотек…
Специальные отряды МПВО (Местная противовоздушная оборона) до самого последнего дня блокады дежурили не покладая рук, не смыкая глаз, забыв об усталости, голоде и морозе. Тушили пожары песком, снегом и водой из ближайших каналов. Обезвреживали неразорвавшиеся бомбы и убирали осколки после бомбежек.
Эти люди сражались во имя жизни, во имя истории, для будущих поколений, которые до слез благодарны своим предкам-героям.