Сокровище

СОКРОВИЩЕ. ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН.
Публикуется по главам ежедневно.

Автор: Николай Соснов

Читайте в журнале Покет-Бук Пролог, Главу 1, Главу 2, Главу 3, Главу 4, Главу 5, Главу 6, Главу 7, Главу 8, Главу 9, Главу 10, Главу 11, Главу 12, Главу 13, Главу 14, Главу 15 романа "Сокровище".

ГЛАВА 16. В ПЛЕНУ У ДИКАРЕЙ

Старая сорока соскочила на нижнюю ветку, но не застрекотала. Нет причин для тревоги. Тот, кто прошел под деревом, пока что неопасен. Она слишком умна, чтобы поднимать тревогу понапрасну.
Приближение постороннего Айрат почувствовал сквозь пелену сна. Чуткий ко всякому движению бородатый человечек, засевший в Айратовой голове с босоногого детства, услышал перелет сороки и энергично позвонил, встряхивая золотой колокольчик. Человечек перескочил в голову Айрата Абдуллаева из рваной книжки, раскопанной на развалинах древнего дома во время поисков ценностей для обмена на пищу. Поселившись у мальчишки, гном — таково его имя — постепенно взял на себя обязанность охранять сон нового друга.
Айрат открыл глаза в тот же миг, как рядом с ним выросла огромная черная тень. Тень накренилась и протянула руку к связному.
- Я не сплю, - поспешил отозваться Айрат, чтобы предотвратить касание.
- Девчонка пропала из видимости, - сказал Суханов. - Пошла погулять и забрела в лес. Покарауль, я проверю.
Девчонка это Иринка. Галю Суханов почти всегда величал Галиной Михайловной. Только в порыве гнева или минуты смеха красноглазый называл ее Галей или Галкой.
Айрат подполз ближе к каменному ложу костра и протянул руки к огню. Июль, а холодно ночами.
Руки дрожали. Старый, старый Айрат. Лекарь в последний осмотр пробурчал странную фразу «нервы расшатались». На вопрос Айрата ответил, что по всему телу имеются отростки, передающие боль и другие ощущения. Когда долго живешь в постоянной тревоге, когда каждую минуту готов встретить опасность, отростки устают работать. Тогда начинают дрожать руки. Потом бывает еще хуже.
Суханов, приблизившись в своей стремительной манере, шлепнулся рядом на корточки.
- Ее похитили люди. Опытные, подготовленные, ни травинки не умяли. Буди молодежь, пойдем следом, пока тепло следов не остыло.
Как Суханов углядывает во тьме невидимые Айрату метки тепла, старый связной не знал, а спросить почему-то стеснялся. Суханов находил бестелесные следы просто и естественно, будто это самое обычное дело. Недоверчивые покачивания головой он встречал зловещими улыбками. След всегда приводил к добыче.
Айрат по указанию Архонта забрал странную парочку из металлического домика, спрятанного в развороченном древним взрывом карьере на самой границе ядовитой территории. Архонт не вдавался в подробные объяснения, а Айрат благоразумно не стал допытываться у начальника кто они такие и откуда взялись. Ему скажут ровно столько, сколько нужно и ни слова больше. Таковы жесткие условия необходимой маскировки. Не знаешь — не расскажешь врагу.
Жуткий облик провожаемых к хранилищу людей Айрата испугал лишь вначале, но не смутил и не вызвал отторжения после знакомства. Его предупредили, как они выглядят, но, конечно, одно дело услышать описание и совсем другое собственными глазами узреть подобные чудеса.

Первый страх быстро прошел. Перед ним были именно люди, они говорили по-русски, носили русские имена, Архонт советовал доверять им абсолютно. Внешность же и странные повадки значения не имели. Гонимый и травимый в детстве из-за выделяющегося широкого и плоского лица, узких глаз и маленького роста, Айрат отлично понимал, каково быть непохожим на других. Неудивительно, что Суханов и Галя засели в глуши за десятки дневных переходов от ближайшего поселения.
Куда больше, чем необычные глаза, цвет кожи или волосы, Абдуллаева поразили способности и таланты отшельников, а также их превосходное снаряжение. Не будь он убежденным рационалистом, несомненно поверил бы в демоническую природу подопечных и в колдовской характер имеющихся в их распоряжении предметов.
Небо совершенно очистилось. Густая сетка звезд опутала мир, словно готовясь поймать тайного, слившегося с ночной мглой, зверя. Некоторые ячейки сетки двигались, менялись местами, но заметить это мог только наметанный глаз.
Дети проснулись резво и поспешно сворачивали лагерь. Суханов подошел к Айрату и равнодушным тоном пресыщенного победами охотника произнес:
- Пойду вперед. Галина Михайловна поведет вас за мной. Слушайся ее до конца охоты. Парней придержи, дров наломают. Пусть не мешают.
Хищник повернулся и бесшумно исчез в лесу, отыскивая на деревьях и кустах невидимую цепочку тускнеющих отпечатков. Ни одна ветка не закачалась следом за ним.
На другом конце цепочки следов шестеро похитителей, затаившись в густой траве, выжидали, пока в отдалении пройдет пересекший их путь медведь. Иринке на всякий случай заткнули рот вонючим куском шкуры, жесткой веревкой стянули руки и ноги. Она уже опомнилась от вызванного удушьем сна, и, кто знает чужую самку, могла закричать, накликав опасного зверя, или броситься бежать. Распадающиеся волокна кислой шкуры касались горла девушки, вызывая тошноту. Тошнота перекрывала страх и омерзение от запаха немытых тел, от нечесаных замусоренных бород, от крепких крючковатых пальцев, щупавших ее, и редко мигающих заплывших жиром глазок, без слов признающихся для какой цели ее несут ночью сквозь лес.
Мысли роились пчелами, складывая мед выводов в аккуратные соты. Шесть ужасных мужчин в волчьих шкурах, мужчин проворных и осторожных, мускулистых и молчаливых. Общаются жестами, дополняя их короткими непонятными словами. Из оружия кривые луки, каменные топорики и ножи.
Переждав медведя, они очень быстро и поразительно бесшумно побежали. По-видимому легко ориентируются в кромешной тьме. Иринку один из мужиков держал на плече, прижимая ладонью мягкое место пониже спины.
Гонка по ночному лесу прекратилась столь же внезапно, как и началась. Расчищенная полянка приютила десятка три шалашей из кустарника, крыльями раскинувшихся по обе стороны более прочного сложенного из древесины сооружения, напомнившего Иринке рабочие навесы в поселке. Узкий длинный навес отличался от поселкового лишь наличием двух стен, превращавших его в подобие прямоугольной трубы с завешенными шкурами входными отверстиями на концах. На известном расстоянии от жилья обитатели селения сложили очаги, на них готовилась пища.
Огонь очагов освещал мирную картину ночного отдыха. Там и здесь прямо на земле спали, завернувшись в шкуры, бородатые мужчины, женщины с лоснящимися жиром волосами и дети. Из шалашей торчали ноги и головы. Тихий сон деревни нарушил гортанный вскрик невидимого часового, предупредившего о возвращении отряда с добычей. В мгновение ока все пробудились и пришли в движение. Иринка вдруг оказалась в центре внимания десятков любопытных глаз и рук, оглядывавших и ощупывавших ее. Мужчины оценивающе цокали и переговаривались с ухмылками, женщины шипели и норовили укусить, ущипнуть или оцарапать девушку. Иринка забилась на плече носильщика, стремясь увернуться от тычков и щипков, но тот так прижал ее, что оставалось только тихо плакать и терпеть.
Внезапно шум смолк. Толпа расступилась и оставила девушку в покое. Из-под большого навеса появился сухонький старичок в окружении пяти крепких молодцев с толстыми заостренными палками. И старичок и его приближенные не носили одежды кроме набедренных повязок. Тела их покрывало татуированное переплетение волнистых зеленых узоров.
Носильщик грубо свалил девушку на землю у ног старичка. Тот наклонился и, схватив Иринку за волосы, подтянул немного вверх. От боли девушка замычала. Старикашка, выдернув кляп, осмотрел Иринкины зубы. Удовлетворенно хмыкнув, он отпустил девушку и молча указал на одного из своих спутников. Тот просиял улыбкой. Иринкин носильщик, до того спокойно ожидавший в нескольких шагах, возмущенно заговорил. Иринке показалось, что она различает некоторые слова. То был русский язык, но язык искаженный настолько, что невозможно понять даже общий смысл речи.
- Дорож...дорож...критер...сыскал... - тараторил мужчина, перемежая исковерканные слова рычанием и обильно дополняя монолог разнообразными жестами.
Наконец старик поднял руку и вновь указал на того же самого парня. Говоривший мужчина замолк и помрачнел. Двое спутников старика подняли Иринку и под шушуканье женщин понесли прочь. Она думала, что ее тащат под навес, но мужчины поместили ее за пределами деревни в своеобразную пустую хижину, изготовленную из натянутых меж четырех деревьев медвежьих шкур.
Руки и ноги Иринки оставались связанными и изрядно затекли. Некоторое время она старалась освободить руки, но веревки только сильнее стягивались на запястьях. Наконец, девушка прекратила бесполезные попытки и расслабила мышцы, вытянувшись на спине. Вспомнился волшебный свисток в кармане штанов. Ее не обыскали, хотя должны были наткнуться на различные предметы, когда лапали. Видимо, не догадались как открыть карманы. Дотянуться до свистка не представлялось возможным.
Шум снаружи через некоторое время утих, селение вновь уснуло. В щель между шкурами задувал ветерок, создавая в хижине миниатюрную вьюгу песчинок, мятых листьев и обломков веточек. Мусор несло в глаза, он забивался в уши и рот. Иринка завертелась в поисках защищающей от ветерка позы, потом ей пришло в голову подползти к щели и поглядеть наружу.
Она так и поступила. Извиваясь и крутясь, сгибая и разгибая тело, девушка подскреблась к шкурам. Теперь сквозь щель Иринка могла наблюдать происходящее непосредственно перед хижиной. В нос сразу ударила характерная для местных мужчин смесь запахов мокрой псины и пота. У входа близ костерка на корточках сидел один из спутников старика и каменным ножом резал кусок жареного мяса, отправляя по ломтику в рот. Это был не тот парень, на которого указал старик.
Как-то давно, еще в поселке, Иринке приснилось бегство по бесконечному извилистому пути меж высоких и прочных деревянных заборов. Бежать требовалось очень быстро, потому что заборы постоянно смыкались за спиной, не давая ни мгновения передышки. Наконец она выбилась из сил, упала и ощутила себя крохотным щенком перед огромным матерым волчищем, щелкающим заборами как челюстями.
Пробудилась Иринка тогда внезапно в ознобе. Внутри что-то защемило, мешая свободно дышать. Она заерзала на ложе, зашумела, беспорядочно выстукивая пальцами по дереву. Ее услышали, позвали отца Сергея, привели в себя.
Теперь девушка не телом, а душой ощущала ту же сдавленность. Кошмар обратился в явь. Услышать Иринку некому. Она проснется лишь для худшего страдания, чем страх ожидания боли.
В поселке, уважая предписанное Законом невежество, мало говорили о таких вещах, а день для предбрачного разговора с отцом Сергеем пока не наступил. Иринке и сейчас недоставало двух месяцев до пятнадцати лет, до шестнадцати же и подавно далеко. Тем не менее, имеющихся скудных сведений и помноженного на инстинкт воображения девушке хватало, чтобы в общих чертах представить уготовленную ей судьбу.

Старик, скорее всего, местный начальник, определил ее в жены одному из ужасных бородачей. Ей придется жить среди нелюдей, жить в шалаше с чужим отвратительным, неспособным даже связно говорить, существом. Она представила, как после дневных трудов на закате он берет ее за руку и ведет в жилище. К горлу вновь подкатила тошнотная волна.
Между тем, едок вдруг прервал свое занятие. Он встал, напряженно вслушиваясь в пространство. Из леса вышел тот самый похититель Иринки, протестовавший против обнародованной воли старого вождя. Униженно нагнув голову, мужчина приблизился к охраннику и протянул мех с плещущейся внутри жидкостью. Часовой осклабился, принимая подношение. Даритель, попытался пройти мимо него к хижине, но был остановлен недовольным ворчанием.
В свете костра Иринка, наконец, толком разглядела упорного поклонника. Им оказался стареющий, но еще очень крепкий мужчина. Заросли темных волос на его голове тут и там перемежались снежными дорожками седины. Часовой прикрикнул, ожидая, видимо, что незваный гость скроется обратно во тьму. Тот, однако, не ушел. Снова, как и на поляне, он принялся что-то требовать и доказывать, брызжа слюной и порой срываясь на тихий визг, словно не человек говорил, а скулило раненое животное. Иринка сумела разобрать некоторые слова и, поняв, несмотря на искажение, их смысл, обмерла. Гусиная кожа стыда, дрожь смущения, спазм отвращения, — все это девушка испытала в один миг.
Охранник, выслушав речь пожилого собрата, сухо рассмеялся ему в лицо. Тот часто задышал и внезапно с нелепо восторженным вскриком прыгнул, молниеносно подмяв стражника под себя. Иринку окатил настолько холодный поток озноба, что зубы застучали. Часовой пытался вывернуться из рук врага, чтобы применить оставшийся у него в руке нож. Пожилой не сдавался, очевидно, рассчитывая быстро задушить противника.
- Пожалуйста, только не кричи, - знакомый равнодушный голос прозвучал четко на грани слышимости. Озноб сменился взрывом тревоги. Горячий пульсирующий шар метнулся от груди к горлу, желая криком оповестить мир об опасности, но белые пальцы уже зажимали рот.
Демон в мгновение ока разорвал Иринкины путы. Первоначальный мгновенный испуг сменился невероятно сладким чувством облегчения. Девушка вдруг разом успокоилась и расслабилась, убежденная в полнейшей безопасности. Суханов, без лишних слов взяв ее на руки, вынес вон из хижины через разрез в обозначавшей заднюю стену шкуре.
Предусмотренная природой реакция наступила позже, когда Алексей Иванович отнес девушку достаточно далеко. Ослабленная внезапным чудесным спасением пружина, прежде удерживавшая эмоции ради выживания, наконец распрямилась. Иринка, ощутив нечистоту перепачканной похитителями одежды, осознав привязавшийся к ней зловонный аромат, почувствовав как саднят натертые веревками запястья и лодыжки, вспомнив какой опасности избегла, ткнулась в рубаху демона и, с горьким наслаждением отпуская себя на волю, зарыдала.
- У тебя что-нибудь болит, девочка? - предположил Суханов.
- Нет, - солгала Иринка. Слезы забирали с собой душевные страдания, но, конечно, не физическую боль.
- А, это от потрясения, - понял Суханов. - Сядь-ка на пенек.
«Съешь пирожок», - не прекращая плакать, невольно вспомнила Иринка сказку из похищенной Кортиковым книжки и еще крепче прижалась к демону. Суханов по наитию или по знанию поступил так, как поступил бы на его месте отец девочки, да и вообще любой сильный взрослый человек.
- Не бойся, не бойся, нечего плакать, все прошло, - монотонно повторял он. - Ничего больше не будет, я смогу тебя защитить. Только не уходи больше от меня, ладно? Будь на виду, хорошо?
Иринка утвердительно зашевелила головой.
- Тебе надо успокоиться, скоро мы встретим Афанасия, ты же не хочешь показаться ему с опухшей физиономией? Недалеко я заметил ручей, мы к нему сходим, быстренько приведешь себя в порядок, хорошо?
Иринка вновь шевельнула головой. Она будет слушаться Алексея Ивановича. Мгновение облегчения в хижине и безопасность, принесенная страшным бледнолицым демоном, открыли ей глаза. Бережно сжимавшие ее истомленное тело руки предназначены для защиты добра, а не зла. Иринке захотелось нарисовать Суханова так, чтобы все могли увидеть это.
- Алексей Иванович, можно будет нарисовать вас?
Демон подпустил было к губам коронную усмешку, но передумал и просто ответил:
- Конечно, ты можешь написать мой портрет.
- Как написать? Что такое портрет? - не поняла Иринка. - Картины рисуют.
- Нет, это каляки-маляки рисуют, а портреты пишут, - Суханов, не удержавшись, ухмыльнулся во весь рот.
Они побывали у ручья, а вскоре Алексей Иванович вывел Иринку к своим. Афанасий бросился к ней, встревоженный, вопросительно заглядывая в глаза.
- Все в порядке, - громко, чтобы все услышали, сказала Иринка, пожимая руку жениха повыше локтя.
- Новый бивак ставить не будем, - решил Суханов. - Надо уходить подальше. Айрат, дай-ка карту, ночью лучше я поведу. Так, до прохода еще две версты по предгорью и столько же по кручам. Если прошагаем остаток ночи, к обеду будем в поместье.
Свернув карту, Алексей Иванович устремился во мрак, уверенный в том, что остальные следуют за ним, как обычно, цепочкой. Позади всех шел, нервно зыркая по сторонам, будто видел в темноте, дедушка Айрат.
Отряд начал подъем в гору, когда погруженный прежде в шелестящую тишину лес вспыхнул десятками огней и разразился неистовыми криками разочарованной злобы. Иринка поняла, что дикие жители деревни обнаружили ее исчезновение.
- Им нас не догнать, - шепнула на ухо Галя.
- А и догонят, пожалеют, - грозно добавил услышавший Галины слова Костя.
- Тихо! - оборвал начинающийся разговор Айрат. - Кто хочет остаться живым должен уметь молчать как мертвый.
Невидимая тропа закручивалась круто вверх по спирали. Суханов приказал взяться за пояс впереди идущего, чтобы не потеряться в темноте. Иринка прицепилась к Афанасию, позволив Гале сделать то же самое с ней. Движение замедлилось, но это было к лучшему: все чаще ноги подвертывались на вырастающих невесть откуда камнях.
Они шли, как казалось Иринке, целую вечность. Тончайшая ниточка красноватой ткани мелкими стежками протянулась по нижнему краю неба, начиная дневное полотно.
Когда рассвет разгорелся во всю силу, путники перевалили через гребень горы. Афанасий остановился столь резко, что Иринка толкнула его в спину.
- Что это? - спросил он, указывая на открывшийся противоположный склон. Иринка, выглянув из-за его плеча, увидела торчащие прямо из камня четыре толстенные железные спицы, поддерживающие на высоте роста в три хаотично крутящийся черный блин величиной с лесную поляну. Весь их отряд мог свободно улечься на поверхности блина и еще осталось бы место для костра.
- Башня, - ответил Суханов. - Ориентир прохода к хранилищу и усадьбе. Мы достигли цели.

Нравится роман? Это плод тяжелого и кропотливого труда. Помогите автору освободить время и создать условия для работы. Поддержите творчество Николая Соснова денежным переводом с пометкой "Для Николая Соснова".

Глава 17 романа "Сокровище" будет опубликована завтра в субботу 27 января.

Подпишитесь на канал Покет-Бук, чтобы не пропустить новинки!