Читайте больше на канале "Бич"
Почему вы, взрослый человек с крепкой психикой и твёрдой жизненной позицией, испытываете тревогу в комнате с манекенами и не можете уснуть, если напротив кровати сидит кукла с огромными глазами? Потому что вы маменькин сосунок. Шутка.
________________________________________________________________________________________
В 1970-ом году японский учёный-робототехник Масахира Мори опубликовал исследование, посвященное эмоциональной реакции человека на антропоморфного робота.
Согласно Мори, чем сильнее робот напоминает человека, тем привлекательнее он кажется наблюдателю. Но лишь до определенной степени.
Когда уровень схожести достигал уровня, на котором андроид начинал ассоциироваться с живым существом, эмоциональный фон испытуемого резко приобретал негативный оттенок.
К примеру, злобный двойник R2-D2 под названием C2-B5 кажется нам комичным, и не вызывает негативных эмоций. Робот C3-PO, напоминающий человека лишь по строению, выглядит дружелюбным. Но когда смотришь на видео с современным андроидом по имени София, который с удивительной точностью копирует повадки и мимику человека, становится не по себе.
Почему так?
Самый очевидный ответ — “Потому что мы боимся, что эти твари захватят мир и поработят нас”. Но на деле всё не так романтично.
Самая популярная теория заключается в том, что такие объекты (назовём их “гуманоид”) ассоциируются с чем-то болезненным и даже мёртвым: бледная кожа, неестественное выражение лица, пустой застывший взгляд.
В 1985 году советский лётчик-испытатель Марк Галлай написал автобиографическую книгу “С человеком на борту”. В одном из эпизодов он поделился своими эмоциями от соседства с манекеном в тренировочной кабине:
Изготовители манекена постарались, чтобы всё — во всяком случае, всё доступное обозрению — в нём было «как у человека». А посему сделали ему лицо совершенно человекоподобное: со ртом, носом, глазами, бровями, даже ресницами… Я не удержался от реплики, что, мол, увидев такую фигуру где-нибудь в поле или в лесу, наверное, в первый момент принял бы её за покойника.
И действительно, было в сидящем перед нами манекене что-то мертвенно-неприятное. Наверное, всё-таки нельзя, чтобы нечеловек был чересчур похож на человека.
При коммуникации с гуманоидом, человек испытывает дискомфорт из-за отсутствия эмпатии с обеих сторон.
Мы не понимаем ход мыслей собеседника, не замечаем привычных шаблонов поведения. Оказываемся беспомощными, понимая, что приобретенный за всю жизнь социальный опыт в этом случае становится совершенно бесполезным.
Человек ждёт реакции, но не получает ее, или получает не ту, которую ожидал. Он не может предугадать ход диалога. Иными словами, он испытывает панику, воспринимая гуманоида как психопата, чьи действия никак не подкреплены логикой и шаблонами.
Именно поэтому Джокер Хита Леджера кажется гораздо опаснее, чем любой другой вымышленный злодей. Он совершает преступные действия без логического объяснения, не пытаясь достичь какой-либо цели.
И что с этим делать?
Снимать эффектные хорроры, ломать зрителям психику и рубить кассу — “Зловещая Долина” давно стала эффективным инструментом хоррор-режиссеров.
Годзилла, Кракен и динозавры из “Юрского Периода” могли испугать, но лишь разок-другой, и то при помощи резкой смены кадров и мощного звукового продакшна.
Глубоко проникать в детские кошмары умели совсем другие монстры — человекоподобные. Тут можно привести много примеров — от классического Чудовища Франкенштейна до Самары Морган из “Звонка” или куклы Чаки.
С этим эффектом считаются и мультипликаторы. Негласное правило диснеевских художников — “положительный персонаж не должен быть слишком похож на реального человека”. Именно поэтому у любимых рисованных героев всегда проблемы с пропорциями тела или лица.