На страницах сайта «Русская вера» был размещен материал, посвященный так называемой «Пилатовой титле» (Исус Назорей царь Иудейский). Это надписание, появившееся на никонианских крестах и иконах, попало на какое-то время и в старообрядческую среду. Споры о том, следует ли поклоняться Кресту, если на нем изображена «Пилатова титла», возникли с самого начала раскола. Продолжаясь более 100 лет, они стали одной из причин разделений в старообрядчестве. Кое-где и сегодня возникают подобные споры.
Чтобы понять суть процессов, происходящих в современном старообрядчестве, необходимо обратить внимание на сущность современных в нем разделений по вероучительным вопросам. Произошедшее в последние десятилетия разделение сибирско-американских старообрядцев на «однокрестников» и «двукрестников» — одно из таких недавних разделений.
----------------
Суть спора такова: можно ли молиться только на иконы с общепринятым в староверии двуперстием или приемлемы и такие, где перстосложение несколько иное? Например, когда три малых перста не соединены концами, как это можно наблюдать на многих произведениях, хранящихся в музейных коллекциях древнерусского искусства.
----------------
Мы предлагаем нашим читателям ознакомиться со взглядами противоположных сторон, точнее, одной стороны и силы, стоявшей за другой. Как это было в начале раскола Русской церкви, когда важную роль в его событиях сыграло постороннее религиозное влияние. Так и в этом недавнем разделении важную роль сыграли усилия по примирению старообрядцев с зарубежной новообрядческой церковью со стороны выпускника Американской военной академии и его друзей — представителей РПЦЗ.
***
За последний год мне довелось получить опыт личного общения с представителями Джорданвилля и перевести интереснейший рассказ из истории современного межрелигиозного диалога, опубликованный на сайте rocorstudies. Дело в том, что информация об этом разделении активно скрывается и замалчивается. А теперь она становится достоянием общественности. За последний год мы серьезно поработали с Терентием Ефремовичем Мурачевым, который стал голосом сибирско-американского старообрядчества, донесшимся до ушей образованной публики.
И хотя даже просьба митрополита Корнилия (Титова) и распоряжение президента Путина не смогли изменить материальную и жилищную ситуацию Терентия Ефремовича и его многодетной семьи, вернувшейся из Южной Америки по программе переселения соотечественников, мы, по крайней мере, продолжаем улучшать информированность публики об этой важной части русского мира.
Кирил Меламуд: Как возникло разделение по вопросу о почитании икон с иным, помимо принятого у староверов, перстосложением?
Терентий Мурачев: Когда мои деды приехали в Америку, они привезли иконы только с одним крестом (перстосложение, принятое в старообрядческом иконописании — прим. ред.), и убеждение было только об одном. Наши предки всегда старались, чтобы не вникло что-нибудь неправильное. А был один Селивёрст Валихов (Селивестр — прим. ред.), он ездил по всему миру. А потом появились и другие, которые ездили по миру и нахлебались всякой, правильно сказать, ереси. А они, которые ездили, были родственники одним иконописцам, и вот этим иконописцам подавали эти вот сколки (видимо, образцы или фотографии древних икон — прим. ред.). Они начали писать с них иконы и ставить в соборе. Стали люди поднимать сильные вопросы: а отчего, где это взяли, если этого искони не было? Господь Исус Христос одним крестом благословлял и одним крестом учил всех.
От редакции: Очевидно, что среди иконографических особенностей, прямо унаследованных от древнерусской иконописи, первое место принадлежит двуперстию. При этом в иконописи встречаются разные варианты изображения перстов у Спасителя и святых, поскольку жесты на иконе имеют разное значение: моление, обращение, указание, сосредоточение, призыв к вниманию и проч. Но жестом именно благословения на большинстве древнерусских икон является двуперстие. При этом действительно есть ряд древних памятников, на которых изображены иные виды перстосложений.
Селивестр из Северной Америки?
Он из Северной Америки, хотя из наших родственников. Но вот таких много проявилось, что отклонились от нас и удалились.
Это веяние появилось от староверов США?
Да, из США. Сейчас уже и в Южной Америке некоторые повернули на эту тему. Немного там, но есть.
Ну это, может, они на древнюю икону хотят помолиться в музее? Или писать такие же?
Да-да, написать. Вот именно, они написали икону, принесли в собор, чтобы поставить в церковь. А тут грамотные люди сказали, что таких икон у нас никогда не было.
Известно, что сын Селивестра Валихова учился в Джорданвилле.
Сын его учился у никониан. Где он только не учился, он ездил по миру и учился. И он начал писать. Писал он эти иконы, и ему собором запретили такие писать. Это Михей.
Он погиб потом...
Божьей судьбы мы не испытуем, но... он потом упал с грузовика — переезжали они на другое место — и разбился, и вот на этом закончил. И их родственник еще, Павел Кузнецов, он туда же, на эту же тему. Он был наш иконописатель, а повернул на новую тему. Был нашего убеждения иконописатель. Начал писать Михей, а потом после него Селивёрста Валихова сестра, Анфимия, привезла Селивёрста сколки Павлу, своему брату. И она дала (образцы) ему, чтобы он ей написал икону. Ну, он написал, а когда на собрании общины начали вопрос поднимать, он говорит: «А мне что принесли, то я и написал, вот так». Ну, ему запретили после этого писать. Он сейчас и сам против этого стал.
А «сколки», фрагменты старых икон, откуда у вас берутся?
Ну оне там... этот Селивёрст Валихов сам не знает. Он неискусный в божественном. Где-то что-то собирал, где-то видел. И приносил вот этим вот людям и говорил: «Красиво? Понравилось? Давайте напишите». А написали — всё, она (новая икона — прим. ред.) уже остаётся. И вот когда были соборные раздоры, уже дальше и дальше они пособирали тех людей, которые с ними были заедино. Ну это долгое время тянулось, лет 15 где-то. Потом приехали люди из России, они начали снова поднимать вопросы об иконах, и опять начались большие раздоры. Говорили, указывали на российские скиты (скиты часовенных староверов — прим. ред.), что якобы они у них такие же, старинные иконы. Они (в России) все иконы принимают, всякообразные. И разницу ни за что не считают. Они думают, что раздоры (о разнице перстосложения на старообрядческих и древнерусских иконах — прим. ред.) поднимать — это не очень хорошо.
От редакции: На самом деле споры о том, можно ли писать «недосложение» и иные формы перстосложения, встречающиеся на древних иконах, возникают и в среде российских старообрядцев. Однако до разделений они не доводят. Чтобы не искушать прихожан, в среде старообрядческих иконописцев принят обычай писать строгое двуперстие, за исключением редких случаев, когда делается список с древней иконы по частному заказу.
А ваши ездят в эти российские скиты, или только североамериканские староверы?
В Северной Америке и в Южной соборы собирали насчет этого (чтоб не принимать новых икон — прим. ред.). Споры были, и разделились они уже. Те, которые не за истину, себе даже особо в церкви молятся. А которые за истину — те стоят в своей церкви.
Селивестр написал письмо, что надо соединяться с никонианами...
Ага! Он много чего хочет. В общем, если его потомки и он хотят с никонианами сближаться, это их дело, их произволение. Но как по нашему убеждению, вы знаете, что был раскол церкви (XVII века — прим. ред.), это было большое дело такое, что никак с никонианами невозможно соединиться...
А возможно никонианам покаяться, если они захотят?
Возможно, если они воистину захотят принять, как бы сказать, древнюю православную веру.
Но они уже тогда потеряют священство, или как?
Ну как же они и где его взяли, от кого благословились? Они давно ушли, отбились от православной христианской веры, от истины, а значит, какое может истинное быть священство? Я даже на соборы не стал ездить. Наш дед родился еще задолго до революции, и всё это слышал и видел. Строго держались большие сёла истинной веры. Но приходили и такие, как Селивёрст, и говорили: «Мы хотим как бы с вами...». И вот дед рассказывал, что один пришел вроде такой верующий. Его спросили:
— А что тебя понудило к нам прийти?
— Я вот хочу по-вашему жить.
— Ну тогда ты возьми — поставили ему купель и дали ему в руки полено. Каким образом вы крестите дитя?
И он начал крестить — и всё на левую сторону. Как бы сказать, и поворот на левую. И когда начал крестить — задом к иконам. Не к иконам ребенка, а задом сам встал. Ну ему и сказали, что, мол, иди, по-своему веруешь, иди как верил, где-то живи, но мы таких не принимаем. Я что слышал и что читал в Писании, и наши деды заповедовали: на вере нашей твердо стоять. А сейчас кто-то нашел что-то новое и берет его, а новое это неправедно бывает, не подходит нам.