Во Вьетнам через Бангкок

Наши корреспонденты продолжают изучение Индокитая. После путешествий в холодную Монголию и прохладный Пекин, решено освоить новые направления. Пользуясь длительными рождественскими каникулами, был сделать бросок в теплые страны: Тайланд и Вьетнам. Правда, в этом маршруте Тайланд, а точнее его столица Бангкок, был транзитной страной и многого за двое суток пребывания там увидеть не удалось, но то, что попалось на глаза, впечатлило.

Что за событие отмечали тайцы 25 декабря, я так до конца и не понял, но, судя по огромным плакатам, развешенным повсюду, с изображениями короля и поздравлениями в его честь, происходил какой-то монархический праздник. Но более чем окружающая и впечатляющая мишура поразило отношение простого народа к этому событию. Практически поголовно весь Бангкок был облачен в желтые футболки с профилем короля. Очевидно, что людей силой заставить так обрядиться невозможно. Подданные Его королевского высочества Рама IX (в миру Пумипон Адульядет) так выражали искреннюю любовь к своему монарху.

Королю Таиланда уже более 80 лет. Пумипон за более чем 60 лет своего царствования, кстати самого долгого в мировой истории, показался на публике всего шесть раз. Возможно, как раз в этом и кроется секрет народной симпатии. Как бы там ни было, но тайцы трепетно относятся к своему национальному лидеру и иноземцам не позволяют плохо о нем отзываться. А тот, кто попробует это сделать, запросто сядет на десять лет в тюрьму, как это случилось с гражданином Швейцарии, который, находясь в состоянии алкогольного опьянения, пять раз осквернил висевшие на улице плакаты с портретами короля Таиланда и королевы Сирикит, забрызгав их черной краской. И он еще легко отделался, поскольку первоначально ему грозил срок до 75 лет.

В день этого национального праздника был закрыт доступ в королевский дворец, который в обычное время бывает доступен, но зато ворота многочисленных пагод и монастырей были широко распахнуты. Пользуясь случаем, я заглянул в некоторые из них. Буддизм – государственная религия Тайланда и я слышал, что даже вывозить статуэтки Будды из этой страны запрещено. Но куда тогда уходит продукция многочисленных мастерских, которые производят предметы культа?

Я уже как-то отмечал, что восточные религии толерантны: ну кто бы в православном храме позволил мне ходить во время службы по залу и фотографировать прихожан и священников, а здесь это запросто. Более того, если адепт не находится в состоянии нирваны, то он охотно еще и попозирует. Да и монашество здесь особо себя не истязает: продавец благовоний коротает время за игровой приставкой, но быстро ее прячет, увидев наведенный на него объектив. Многочисленные статуэтки Будды, кажется ,колышутся на ветру – это из-за того, что прихожане наклеивают на них тонкие полоски золотой фольги, а та понемногу отстает от основания.

Кроме этого праздничного, парадного Бангкока есть и другой, и для того, чтобы попасть в него, достаточно свернуть с центральной улицы и углубиться внутрь жилого массива. Вот район, где, похоже, все население занято продажей футболок: конца-краю не видно магазинчикам и лоткам. Понятно, что в Тайланде это основная часть одежды, но, сколько же здесь должно быть покупателей, если сквозь строй продавцов еле продираешься? А ведь, кроме того, здесь во всю идет торговля пищей насущной. Вообще, такое впечатление, что тайцы постоянно что-то жуют: выхватил какую-то плошку из передвижной харчевни, присел на корточки, если нет стула, и давай закидывать в себя продовольствие… Впрочем, может ненасытность объясняется тем, что порции у них какие-то маленькие, не успел еще эту уговорить, а уже снова проголодался.

В местах массового скопления народа концентрируются и особые запахи. Как правило, это смесь ароматов готовящейся пищи и быстро гниющих во влажном и теплом климате отходов жизнедеятельности. Амбре непередаваемое словами, но, похоже, местным населением незамечаемое.

Чтобы не создавалось впечатления о Тайланде, как о какой-то сплошной помойке, пару слов скажу не о ночных рынках, а о просторных супермаркетах с кондиционированным воздухом и запахом не гнили, а чего-то неуловимо приятного. Право слово, туда следует ходить только на экскурсии, а не за покупками. А то случится то, что произошло со мной. Что-то у меня в дороге забарахлила батарея мобильного телефона (кстати, БВК в Бангкоке работает без проблем), разряжалась просто моментально. И тут заметил салон «Нокиа» и решил приобрести в нем новенькую. Продавец, как мне показалось, назвала вполне доступную цену, и я попросил завернуть товар. При расчете выяснилось, что я ослышался буквально в десять раз. Гордыня заела, и я заплатил-таки за этот окаянный аккумулятор почти 50 долларов. Это была моя самая крупная покупка в огромнейшем супермаркете «Парагон». Хорошо хоть не стал приценяться к спортивному автомобилю «Лотус», который сиротливо ждал своего покупателя то ли на 4, то ли на 5 этаже этого торгового мегаполиса.

Кстати, коль мы тут вспомнили об автомобилях, расскажу о дорожной ситуации в Бангкоке. Движение там правостороннее. Кроме «Лотуса» выставленного на продажу, видел еще несколько салонов престижных автомобилей, но в потоке не заметил ничего примечательного. По сравнению, скажем, с Пекином, все выглядит довольно однообразно. Впечатление такое, что если развернуть движение, отсечь мотоциклы и всунуть в поток десяток «Жигулей», да пару «Москвичей», то можно получить ту же дорожную картину, что и в Братске: сплошное засилье «Тойот», «Ниссанов» и «Хонд».

Не знаю как в провинции, но по столице движение довольно плотное. Удивили светофоры: кроме огоньков на них отображалось время, через которое должен смениться зеленый цвет на красный или наоборот. Не только пешеходы, но и местные собаки терпеливо ожидают, когда разрешат движение, а до этого момента на проезжую часть ни-ни. Возможно, такая дисциплинированность объясняется высокой концентрацией дорожной полиции в Бангкоке.

От центра города до аэропорта можно добраться двумя путями: обычной дорогой и платной. Последняя, практически сплошной виадук, поднятый над землей на десятки метров – скорость под сотню. Можно, конечно, и бесплатно, но раза в два медленнее.

Общее впечатление от столицы Тайланда такое: посмотреть есть что, особенно связанное с королевской семьей и храмами, а вот долго находиться в Бангкоке удовольствие не из приятных : слишком жарко и очень высокая влажность, может потому весь туристический поток здесь задерживается не надолго, все стремятся в Паттаю, Пхукет – там море и развлечения!

НА БЕРЕГУ ВЫСОКИХ ВОЛН

Покидаю Бангкок потрясенный аэропортом. Сразу же за линией таможни и пограничников расположилась огромная сеть самых разных магазинов, магазинчиков, кафе, едален и спа-салонов. Попав сюда, можно забыть о том, зачем ты здесь оказался и шататься по бесконечным коридорам, переходя от одного прилавка к другому, прицениваясь то к духам от Диора, то к китайской лапше, то к экзотической выпивке. Но если уж взял бутылку, то лучше ее не открывать и сохранить в специальном пакетике до посадки в самолет, иначе, как одного наше соотечественника, попросят на контроле оставить тару. Но наши ребята тоже не промах: тут же высадили содержимое (то ли коньяк, то ли бренди) из горла, а остатки слили в специально подготовленную для таких целей емкость.

Я пересаживаюсь во вьетнамское воздушное судно. Это синенький аэробус. Лету до столицы Вьетнама города Хошимина, который по привычке все зовут Сайгоном, что будем делать и мы, менее часа. За это время стюардессы успевают разогреть обед, и салон самолета наполняется запахом специй. Хоть питание и адаптировано к международным стандартам, но местная специфика угадывается, так что идущие в комплекте соусы отвергаю, зато прошу налить бокал вина. Неплохого, кстати сказать, хоть и местного. И не удивительно: долгое время французы здесь хозяйничали, и уж вино делать вьетнамцев научили.

Не успел сделать последний глоток, как пошли на посадку. Аэропорт в Сайгоне не маленький, но ни в какое сравнение с бангкокским, конечно же, не идет. Еще одно сильное впечатление: всем существом своим чувствуешь, что прилетел в соц. страну, у которой граница на замке. После тайской расслабухи, тебя тщательно сличают с изображением в паспорте, заставляют заполнять какие-то бумажки и пришпиливают к ним заранее запасенные фото 4х6 (2 шт.). Затем документы долго бродят в недрах пограничной конторы, прежде чем ты оказываешься по ту сторону занавеса. Встречающая девушка по имени Лиен, радуется больше меня тому, что удалось пройти процедуры всего-то за 2 часа.

- Социализм, бюрократия, - комментирует она происходящее, - иногда и по 6 часов приходится ждать.

Похоже, действительно повезло, не так как русскоговорящим путешественникам из Украины. Они планировали побывать еще и в Камбодже, но части группы визу дали, а другим – нет. Без всяких объяснений.

От аэропорта до курортного местечка Муй Не, где я должен быть прожить две недели, предстояло проделать путь в 220 километров. Сколько времени на это понадобится микроавтобусу «Мерседес»? Два, ну, три часа? Плохо мы еще знаем вьетнамскую специфику. Как оказалось, по главной дороге страны невозможно передвигаться со скоростью более 50 километров в час. Почему? Сейчас расскажу.

Собственно дорога - это довольно гладкий асфальт. Посередине две полосы для автомобилей, по краям велосипедные дорожки, по которым двигается и оживленный мотоциклетный поток, а где нет тротуара, то и пешеходы. Мотобайки (как их называют во Вьетнаме) - основное транспортное средство. Восседающие на них – короли этих дорог. Я наблюдал как запросто, со второстепенной дороги беспечный ездок выруливал прямо перед «Мерседесом» и катил себе впереди, совершенно не реагируя на сигналы водителя. В общем, впечатление такое, что если бы в Братске наши мотоциклисты и велосипедисты так перемещались, то последнего мы бы похоронили через неделю.

Такой какафонии из непрекращающихся гудков и бибиканья я даже в центре Каира не слышал. Но то, что я первоначально принимал за хаос, оказалось своеобразной организацией дорожного движения. Автомобилей во Вьетнаме немного (об этом поговорим отдельно), а раньше, когда процветали велосипедисты, было и того меньше. Как мы помним, у велосипеда нет зеркала заднего вида, и потому редкий в ту пору водитель нажимал на все звуковые приборы, давая знать ездоку на бицикле, вот, мол, я еду, стой, где стоишь и не дергайся по сторонам, не то задавлю. Похоже, эта привычка дудеть на всю ивановскую вошла в кровь местных водил. Но и при таком звуковом сопровождении им редко удается разогнаться до 50 км. Да и как разбежишься, если надолбы посреди дороги сменяются пунктами оплаты за проезд (социализм социализмом, а платные дороги без вариантов), а встречная фура может запросто начать поворот налево, не ожидая, когда появится просвет во встречном движении: а иначе и не получится, полос-то всего две… Первоначально у меня были планы арендовать какой-нибудь автомобильчик для поездок по окрестностям, но, оглядевшись, понял, что могу обагрить руки невинной кровью, поэтому ограничился велосипедом и правильно сделал: за десять дней видел две серьезные аварии, и это на улицах, по местным понятиям, небольшой деревни.

Во Вьетнам я попал в канун католического рождества и долго не мог понять, что за толпы людей концентрируются у каких-то культовых сооружений. Как разъяснила Лиен, это католики, которых во Вьетнаме очень много: результат миссионерской деятельности французских колонизаторов. Впрочем, к религии в этой социалистическом стране отношение такое: не лезь в политику и хоть замолись. Не случайно на ряду с буддистами, христианами и мусульманами здесь получило распространение и такое необычное и чисто местное религиозное течение как Као Дай (более миллиона последователей). Оно основывается на учениях Будды, Христа, Конфуция, Виктора Гюго, Льва Толстого и других философских и религиозных деятелей. Как мне кажется, позже я попал в храм каодаистов. Снаружи все выглядило как обычная пагода, но во дворе, рядом с фигурой Будды, почему-то стояла скульптура девы Марии. К сожалению, поговорить ни с кем не удалось – монахи просто разбегались…

Долго ли, коротко, но через пять часов я оказался в пункте назначения – четырехзвездочном отеле «Панданус». В полуночном мраке окрестности разглядеть не удалось, но номер очень порадовал, куда там равному по звездам бангкокскому отелю, даром, что тот в центре тайской столицы стоит. Понятно, где спать придется, но ведь и есть хочется. А вот это совсем не проблема: огромный пустой ресторан словно только меня и ждал. Выбираю в меню картинку поярче, как выяснилось позже, это оказались креветки, изготовленные сто сорок пятым вьетнамским способом. С пивом пошло очень даже неплохо. Ночное кулинарное гуляние обошлось в 10 долларов или 160 тысяч донгов (если в местной валюте), что, как позже выяснилось, недешево, особенно по сравнению с ценами в других заведениях общепита, натыканных буквально на каждом углу. Но я то не знал… Да и почему бы ни шикануть! Тем более что близкий рокот океана обещал с утра новые впечатления и приключения.

С утра, толком даже не позавтракав за богатым шведским столом в уже знакомом ресторане, я схватил маску и ласты и двинулся к океану. Точнее, к Южно-Китайскому морю, которое рычало буквально в сотне метров от домика, в котором меня поселили. Двигаясь по кокосовой аллее, с изумлением наткнулся на огромный бассейн и про себя подивился: ну кто же будет плюхаться в этой лоханке, если рядом есть настоящее теплое море. Как я заблуждался!

Море действительно было большое и теплое, но неспокойное. Я даже решил, что штормовое. Конечно же, ни о каком нырянии с маской и речи не могло идти. Побарахтавшись немного в прибое и нахлебавшись соленой воды, я пришел к здравой мысли, что, возможно, завтра шторм закончится, тогда и покупаюсь. И теперь уж мне не казался лишним бассейн отеля, где, кстати, и собралась основная часть разноязыких постояльцев.

Не знаю, как вас, а меня в первый же день пребывания в чужой стране обуревают всякие идеи: поскольку водные процедуры сорвались, решено было совершить поход в ближайшую рыбацкую деревню, видневшуюся в нескольких километрах по побережью. Путешествие, хоть и оказалось гораздо более продолжительным, нежели первоначально планировалось, но не очень сложным: отлив освободил большую полосу идеального пляжа, по которому было легко и интересно передвигаться. На каждом шагу ждали находки: обломки разноцветных раковин, выброшенные на берег медузы, морские звезды и раздолбанные кокосы (как в кино). Берег был иссечен ходами и норками песчаных крабиков, а уходящая волна то и дело обнажала сотни мелких моллюсков, которые упорно закапывались в песок в ожидании следующей. И так до бесконечности.

За этими неторопливыми наблюдениями и сбором всякого блестящего мусора, который позже был безжалостно оставлен на балкончике номера, прошло несколько часов. Пора было подумать об обеде. А что думать, когда вот он, только выбирай: у небольшого кафе рыбачки организовали мини-рынок. В тазах перебирали клешнями крабы, морские улитки норовили сбежать от хозяйки, а рядом с емкостью, в которой томился морской гребешок, тлел костерок, и продавщица жестами объясняла, что сейчас, мол, и поджарю деликатес. Как не велико было искушение, но все же предпочел за лучшее занять столик в кафе. Принесли здоровенный кокос, набитый креветками – их просто сварили в кокосовом молоке и, конечно, к блюду кучу разных приправ. Ничего вкуснее мне попробовать во Вьетнаме не довелось, и стоило это блюдо сущие копейки. Запил, понятно, пивом. Кстати, подробнее про этот дивный напиток. В продаже три-четыре сорта местного пива, из которых, на мой взгляд, этим словом можно назвать только одно - «Тигр». Из импортного имеется «Хайникен». Видимо, у этой компании хорошие отношения с вьетнамскими коммунистами, поскольку продукции конкурентов обнаружить не удалось, при том, что крепких напитков был большой выбор, начиная от рома, кончая «Советским шампанским». «Хайнекен» идет где-то по доллару за банку 0,33, а местное еще дешевле. У пивоваров похоже бизнес развивается хорошо. В уездном центре, куда позже вывезли на экскурсию, рядом с супермаркетом поставили большую елку, при ближайшем рассмотрении она оказалась составлена из зелененьких бутылочек «Хайникена».

Но вернемся на побережье. Бухта, где укрылся деревенский рыболовецкий флот, оказалась небольшой. Кораблики, которые издалека выглядели весьма симпатично, оказались просто большими лодками, причем сильно потрепанными. Но больше, чем весь этот флот поразило круглое плавсредство, которое первоначально я принял за большую корзину. Местные называют ее тхунг чай или basket boat, что означает небольшая лодка круглой формы. При всей своей неказистости она может вместить четырех человек (по 50 кг, подчеркнул здешний краевед), и на ней выходят в ночь на промысел кальмара. Поскольку лов ведется в прибрежной полосе, то округлая форма этого судна позволяет сохранять устойчивость на волне. Я видел, как и из чего делают эту посудину. Во дворе храма кита (самого крупного животного в Индокитае – 33 метра, найденного мертвым еще в 18 веке и обожествляемого местными рыбаками), что расположен в уездном городке Фантхиет есть небольшая мастерская. В ней плетут из пальмовых ветвей эти суденышки а затем обмазывают, чем-то похожим на деготь, для того, чтобы не пропускали воду. Дело идет бойко: видимо, во Вьетнаме это такой же востребованный вид транспорта, как и мотобайки.

Вот такая вышла кулинарно-этнографическая экспедиция. Очень даже насыщенная для первого дня пребывания во Вьетнаме.

Итак, предыдущий день был прожит не зря. А утро нового дня оказалось точь-в-точь таким же, что и прошлое. То, что я, по простоте душевной, первоначально принял за шторм, оказалось обычным состоянием здешнего моря, и в этом были свои плюсы и минусы. К очевидным минусам следует отнести, то, что о плаванье, как таковом, стоило сразу же забыть (и зачем тащил из Сибири, через тысячи километров, тяжеленные ласты, которые так и не одел?).

Но то, что мне казалось недостатком, для других было несомненным преимуществом. Именно за таким постоянным ветром и волной гоняются по всему миру серферы, точнее одна из их разновидностей – кайтсерферы, использующие в качестве двигателя парус, запущенный высоко в небо. Как я позже выяснил, местечко Муй Не, где расположился наш отель именно этим и знаменит, кое-кто называет его даже столицей кайтинга. Среди разноязыкой речи можно было услышать и русскую. К сожалению, я слишком поздно узнал, что есть даже местная школа кайтеров с русскоязычными преподавателями, и обучение в ней, как и многое другое во Вьетнаме, совсем необременительно ни в материальном плане, ни во временном. Очевидцы утверждали, что кайтингу можно научиться за несколько занятий.

Похоже, не обманывали: видел, как новички, похоже итальянцы, овладевали основами этого красивого вида спорта. Часами, стоя на берегу, они, обрядившись во что-то похожее на сбрую, водили в небесах свои разноцветные паруса, а затем, встав на доску, смахивающую на роликовую, пытались оседлать волну. Попытки зачастую были неудачными и даже смешными, но когда выходили мастера, то они такое вытворяли, что дух захватывало: казалось, кайтер просто летел по воздуху за своим змеем, лишь иногда используя волну как трамплин для самых невероятных кульбитов.

Еще удивило то, что среди спортсменов практически не было местных жителей: вероятно это увлечение для них слишком дорого, а может потому, что для них море - это не синоним отдыха, как для нас, а больше рабочая площадка, они даже в воду заходят одетыми.

Вообще-то у Вьетнама очень богатая и сложная история. Наше старшее поколение хорошо помнит, что этот невысокий и, внешне, добродушный народ, но со стальным сердечником внутри, победилсверхдержаву – США. Не без нашей помощи, конечно. Здесь этого не забывают и считают русских и кубинцев своими лучшими друзьями. Но и на американцев особого зла не держат, более того, зовут своих бывших соотечественников ушедших с янки, возвращаться с капиталами на родину. Да и сами американцы, особенно ветераны, чувствуя свою вину, часто здесь бывают с разными благотворительными миссиями.

Это, то что было в недавнем прошлом Вьетнама, а в глубинах веков есть вещи и посерьезнее: дважды Чингизхан отправлял своего сына на завоевание этих земель, и оба раза вьетнамцы разбивали орды захватчиков. Но все же большую часть своей истории Вьетнам провел под чужеземным игом: китайцев, японцев, французов, американцев… Была утеряна даже своя письменность, и теперь в стране используется латиница, но изредка попадаются и иероглифы на старовьетнамском, впрочем, только как экзотика.

Казалось бы, мир бесконечно огромен – где Братск, и где я. И вот надо же в одном из экскурсионных бюро с вывеской на русском «Страна чудес» знакомлюсь с представителем этой компании. Дик, так он просит себя называть, интересуется, откуда я прибыл.

- Из Сибири.

- А конкретнее?

- Из Братска.

- Был! Вот снимок нашей интернациональной бригады на субботнике у вашей ГЭС.

Тут уж деваться было некуда и пришлось заказывать экскурсию у земляка. Нужно сказать, что туристический бизнес во Вьетнаме только начинает становиться на ноги. Даже те достопримечательности, которые заслуживают внимания иностранцев, подаются без особой помпы, да и выглядят они зачастую не очень хорошо. Оно и понятно, страна послевоенная, еще бедная… То ли дело в Прибалтике, где небольшой пригорок гордо называли горой какого-то рыцаря и рассказывали душещипательную историю о случившейся здесь неземной любви.

Итак, Дик продал мне дневной тур, который включал в себя посещение старинных пагод, рыбного порта, рынка в главном городе провинции и супермаркета там же. Ничего себе наборчик! Да еще предложены были «водички и конфеты» в ассортименте, чтобы скучно не было. В таких поездках много полезной информации узнаешь от экскурсовода не о достопримечательностях, а о самых прозаических и неожиданных вещах. Вы представляете, еще до недавнего времени, вьетнамцы могли похоронить родственника где угодно: во дворе дома, в лесочке, на горке. И эти могилы видны до сих пор то там, то здесь. Делалось это из уважения к старшим, культ которых существует и сейчас. Но теперь хоронят только в городе мертвых.

И вот старинные пагоды. Внешне ничего особенного, если не знать, что построены они в 7 веке. Экскурсовод, не тушуясь рассказывает, что исполнены они в виде фалосов деда, отца и сына (последняя ну очень маленькая). Женщины здесь оставляют подношение в надежде решить свои проблемы с рождением ребенка. Кстати, во Вьетнаме осуществляется партийный контроль за рождаемостью. С появлением третьего ребенка появляются и большие проблемы у его родителей, вплоть до исключения из рядов коммунистов.

Какие приятности могут быть в порту, где рыбаки перегружают свой улов для доставки его потребителям? Да ни каких. А запах! Но заплачено – смотрю, фотографирую. Городской рынок – такой же как и во всех азиатских странах: тесно, душно, много товара, но еще больше продавцов. Заметил несколько собак в клетках. Поинтересовался, что за порода, выяснилось, что мясная.

И супермаркет как супермаркет. Кстати, именно в нем я обнаружил, что во Вьетнаме ходят не только бумажные деньги, но и монеты – дали на сдачу парочку.

Откровенно говоря, все увиденное не особо впечатлило, и я решил, что этого вполне достаточно и больше на экскурсии не ездил. Зато сам нашел несколько достопримечательностей. Во-первых, дюны, не чета прибалтийским. Местное юное население подрабатывает в этом местечке тем, что сдает на прокат желающим приспособления, с помощь которого можно съехать с песчаной горы как на санках. И, во-вторых, каньоны. Маленькие, но образованные также, как и их большие братья: паводок размывает мягкий грунт, оставляя твердую породу, очень похожую на скалы. Гуляя среди них, я поймал большую ленивую лягушку.

В продолжение животной темы: особой экзотики приметить не удалось. Коровки маленькие, овцы, козы тоже. Все у них какого-то миниатюрного размера. И кто-то неизвестный постоянно кусался, москиты что ли…

В самой первой моей публикации о Вьетнаме я заикнулся о том, что расскажу как-нибудь поподробнее о местном транспорте. И вот этот случай настал.

Не знаю точных данных, но по ощущениям во Вьетнаме не так уж и много автомобилей. При случае я даже поинтересовался у гида: почему так обстоят дела? Просто это очень дорого. В стране нет своей автомобильной промышленности в том понимании, что производится какой-то отечественный продукт, зато много сборочных производств. Политика государства такова, что автомобиль во Вьетнаме еще не скоро станет ширпотребом, что, возможно, является благом для нынешнего состояния дорог и принятой практике езды по ним. В ценах на легковые машины я так и не разобрался, но готов поверить местным жителям, утверждавшим, что таможенные пошлины увеличивают ее в несколько раз против реальной.

А вот порадовало то, что в этой стране, в отличие от Таиланда и Китая, можно встретить продукцию российского автопрома, а порой, и советского. Наследие СССР я встретил на набережной курортного городка, и это был ГАЗ-66. По его внешнему виду можно было предположить, что отряды Хошимина на нем ворвались в поверженный Сайгон. Впервые, когда я увидел этот раритет, то подумал, что его просто не дотащили до свалки. И ошибся. В следующую прогулку обнаружил, что у «газика» есть хозяин, им оказался дедок, увлеченно копающийся во внутренностях автомобиля. Судя по равнодушной реакции соседей, делает это он уже не первый год.

В Сайгоне я также видел несколько КамАЗов. Сопровождавшийподтвердил, что Вьетнам покупает их много. И выжидающе посмотрел на меня.

- Хорошая машина, - поддержал я выбор вьетнамского народа, - на Дакаре побеждает!

Небольшая деревушка у моря не то место, где можно делать серьезные умозаключения о состоянии автомобильной промышленности целой страны, но все же видны какие-то предпочтения. Как мне кажется, на чем народ воевал, к чему привык, то и нравится. В туристическом Фанхтьете в основном конкурируют между собой УАЗ-469 и натуральный армейский джип. С УАЗа, конечно, в такую погоду весь верх убран, а у джипа его и не было, как и дверей. На этих вездеходах и возят небольшие тургруппы на экскурсии, но потому что джипов все же больше, можно понять – мы на бывшей территории проигравшего марионеточного режима. В Ханое, возможно, расклад был бы другой.

Что касается горячо любимых местным населением мотобайков, то основная доля рынка принадлежит японцам, а точнее «Хонде». Похоже, что название этой фирмы стало нарицательным именем для многочисленных мотомастерских, как слово «ксерокс» для всей копировальной техники в России. Видел, как американец на крутом «Харлее» заруливал на ремонт в такую «Хонду». Что-то был он не весел. Пока я гулял, он еще в две мастерских заглянул и, видимо, с тем же успехом. А вот пересел бы он на наш «Урал» с коляской, которым, кстати, торгуют тут же, через дорогу, глядишь бы, так не маялся.

Кстати, во Вьетнаме самый простенький мотобайк стоит порядка 2 тысяч долларов, что, по местным заработкам, сумма не малая. Заправляется эта техника, как правило, тут же у дороги из бочек или канистр, а то и бутылок местных предпринимателей.

Поскольку все население моторизировано, то процветает такой бизнес, как сдача своего байка в аренду иностранцам. Цены - доступные. Сдерживающий фактор – особенности местного автомобильного движения.

Будем заканчивать наш эпос о двухнедельной поездке во Вьетнам. Вспоминая сейчас это небольшое путешествие, прихожу к выводу, что самым ярким событием было не море, не дорожные впечатления и не кухня, а встреча Нового года в чужой стране, с абсолютно незнакомыми тебе людьми, которые при том еще и говорят на непонятном языке. Впрочем, мне уже приходилось так проводить время с 31 декабря на 1 января. Было это в Таиланде несколько лет тому назад. После этого остались самые тяжелые воспоминания. Кто бывал за границей в это время, возможно, обратил внимание на то, что туристический поток не однороден. Когда в Европе готовятся к католическому Рождеству, в теплые страны устремляются немцы, французы и прочие шведы. Затем начинаются затяжные праздники у православных, и основной турист едет уже из России, Украины, словом, русскоговорящий.

Администрация отелей, как правило, накрывает столы для своих постояльцев и к Рождеству, и к Новому году. Но есть и разительные отличия. В тот год в Таиланде я попал на обе вечеринки. Католическое Рождество отметили чопорно, чуть ли не с церковным хором. Монашки скромно собирали пожертвования, гости негромко веселились. Словом, в бассейн одетым никто не прыгал. Через пару дней немцы (в основном это были они) покинули Паттайю, а им на смену подогнали московский чартер. Еще через несколько дней обслуга уже не вздрагивала от того, что полная дама, стоя на берегу, кричала едва видневшемуся мужу: «Коля, куда ты поплыл?».

Советская действительность наложила-таки отпечаток на российского туриста: столько лет прожить за железным занавесом не шутка. Нашего туриста безошибочно можно различить в потоке: женщин по макияжу, каблукам и прическам, демонстрируемым во время прогулок по рынку и местным харчевням, мужчин по цепям, сползающим шортам и шлепанцам. Наши, где не нужно зажаты, а других местах чрезмерно расслаблены.

Меня поразил такой случай во Вьетнаме. Гуляю по набережной и натыкаюсь на соотечественника, который с места в карьер спрашивает: «Закурить не найдется?». Я даже немного дурею от этого вопроса: уж не в Братске ли я? Напомню, что все происходит посреди городка, забитого почти дармовой выпивкой, едой и куревом, включая гаванские сигары.

Видите даму в вечернем платье? Наверняка, наша. А этот парень в трениках с полосками и его подруга в подобных штанах, поправляющая на ходу не туда попавшую лямочку? Тоже русскоговорящие, что и ненормативно подтверждают.

Менталитет ли наш виноват, либо ложное представление о русских, как о сплошных миллиардерах, но на Новый год в Паттайе наших здорово обидели. Закуску можно было взять со шведского стола, а вот выпивку только купить. Шампанское от 100 долларов, самое простое вино от 50. Если пришел со своим спиртным – его включат в счет по расценкам этого праздника. Как тосковал по этому поводу сосед по столу: вроде и выпить нужно в такой день, но и денег жаль…

К счастью, во Вьетнаме все было по-другому. В смысле, спиртное тоже пришлось покупать, но по вполне доступным ценам. Собравшийся туристский контингент был разноязыким, без преобладания. К тому же все успели познакомиться с управляющим отелем – рыжим то ли англичанином, то ли американцем. Он на дню несколько раз обходил владения свои и с каждым туристом пытался о чем-то поговорить.

Итак, за пару часов до наступления Нового года все собрались на самой большой поляне. Обслуга уже заготовила огромного кабана на вертеле и другие яства. На сцене мировые хиты распевала группа из Филиппин, а в антрактах выступал этнический ансамбль. Весело, но ничего особенного. Настоящим же потрясением для всех стало выступление местной команды брейкеров. В розданной накануне программке они значились как школьная группа из Сайгона.

Мне приходилось несколько раз бывать на тусовках наших хип-хоперов. Так вот, в сравнении с вьетнамцами они просто детсадовцы. Представьте, выходит на сцену парень на костылях, становится в нижний брейк и несколько минут творит что-то невероятное. Этот парнишка, конечно, уникум, но и другие ему были под стать. Да, чуть не забыл, звучал и русский хип-хоп. К сожалению, к этому времени уже подсели аккумуляторы на моей фотокамере, и большая часть снимков ушла в брак. Жалею, что не сообразил записать происходящее на сотовый – пусть с плохим качеством, но зато какое было бы зрелище. Кстати, разношерстная публика весьма высоко его оценила. После выступления все наперебой фотографировались с пацанами. А те радовались неожиданному международному признанию.

Но вот и Новый год! Отстреляли хлопушки, отгорели бенгальские огни, выпито подарочное шампанское. И тут была явлена русская удаль. Всех присутствующих: официантов, поваров, менеджеров и туристов - построили в хоровод вокруг поляны. Вначале неохотно, медленно, а затем все живей и веселей неслась эта человеческая змейка по лужайке на берегу Южно-Китайского моря. И казалось, что это самый счастливый в их жизни день.

Олег Августовский,

Фото автора

Понравилась статья? Поставьте, пожалуйста, лайк!