Утром в 6.45 зазвонил будильник - детский венгерский хор, песня бездельника.
Когда-то Тонием выбрал эту мелодию: ненавязчивую, тихую.
Она исцеляюще действовала на нервную систему молодого человека.
Тонием поднялся с кровати и полез на шкаф: ходили слухи, что удаленное расположение смартфона помогает вставать с одного раза, без мыслей "Еще пять минут, мамочка".
Тонием выключил смартфон и лег обратно.
Через пять минут хор снова запел.
Тонием шастал рукой по верхней полке шкафа, собрал какую-то часть пыли пальцами, и вспомнил, что смартфон в дальней комнате.
Память спросонья приходила с таким трудом, но Тонием не придавал значения странностям. Всё-таки утро: а утром он толком не соображает.
Смартфон нашелся в верхнем горшке с адиантумом, комнатным растением, у лоджии.
Тонием лег в кровать, уже почти забыл, кто он и где находится, как будильник снова зазвонил. Тонием сел в кровати, потер лоб, лицо. Где он оставил проклятый будильник?
В саду. Да. На верхней ступеньке стремянки, между двух яблонь.
Тонием накинул пуховик (он носил его летом, когда было ветрено - на дачных участках чувство моды зачастую приглушено). Тонием надел тапочки и отправился в огород искать телефон. Голоса летали то низко, то высоко, переплетались в одну летящую волну, пробирающую до костей.
Солнце поднималось, пускало лучи сквозь налитые хлорофилом листья плодовых деревьев. Но спать всё равно хотелось.
А вот и будильник!
Тонием раздвинул ветки и взял со ступеньки источник звука. Выключил.
Через минуту он уже кутался в одеяло. Блаженство продлилось минут пять.
Потом хор снова включился.
Звучание приелось, вызывало гаденькое тошное чувство, потому что
лилось отовсюду, тихо, но настойчиво. Раньше Тониему нравился хор, но теперь он напоминал молодому человеку дятла в рясе, который стучит по
седьмому шейному позвонку. И дятла нельзя прогнать.
Тонием обошел всю квартиру, прежде чем вспомнил, где он с вечера оставил телефон.
Он бы позвонил другу уточнить, где это место, но... для этого нужен был телефон.
Тонием полез в интернет, открыл гугл-карты, и в течение десяти минут до него дошло, что он вчера (перед тем как лечь спать) оставил телефон на вершине горной цепи - в Адакантах, в подножии которых стоял его коттедж. Ближняя гора называлась Воленуфа - туда ему и предстояло взойти.
Звук сотен голосов долбил по ушам, поэтому Тонием
не стал медлить, довольно быстро собрал все свое горное снаряжение, и отправился в дорогу.
Вначале ему предстояло миновать разлив реки Осеты, перейти вброд ручей, ответвляющийся от неё. Потом местность становилась круче, и Тонием уже пускал в ход веревки, зажимы, карабины, кошки, страховочные и спусковые системы, скальный молоток, крюки, вертлюки против скручивания веревок. Во время подъема Тонием ободрал колени, ладони, и успел получить ушиб от падения с двух метров.
На пятый день похода за будильником Тонием обрадовался, что прихватил с собой ледоруб - пришлось идти по ледниковым отвесным скалам. В основном мерзли уши, нос, пальцы рук.
На вершине Воленуфы Тонием обнаружил громоздкое архитектурное сооружение - Эпитолетию. В газетах писали, что ученые установили: данный архитектурный памятник построен атлантами, некогда обитающими на планете Земля.
- Возможно, - писал автор газетной колонки, - Те атланты имели тоже самое мистическое происхождение, что и египетские боги, помогавшие возводить пирамиды и сфинксы.
Тонием снял страховку и сел на краю утеса. Он поменял промокшие носки и посидел какое-то время, смотрел на Эпитолетию, прикидывал силы, ресурсы. У него уже сильно болела поясница и руки, особенно локтевые суставы. Правый коленный сустав он потянул и немного прихрамывал. Кожа лица шелушилась.
Венгерский хор не покидал его ни на секунду в течение этой долгой недели.
Щетина на подбородке молодого мужчины значительно отросла.
Он съел свиную консерву и встал.
В очках бликовало ослепительное горное солнце. Тонием одел кепку. Преодоление всех двенадцати уровней Эпитолетии заняло у него месяц с лишним. К концу он вымотался, но, как ни странно, его желание не отличалось от того, которое толкнуло парня в долгий путь - Тонием всего лишь хотел поспать хотя бы пять минуточек.
Колоны Эпитолетии в обхвате, как прикидывал Тонием, насчитывали десятки метров. Высота ступеней, выставленных по спирали - с
четырехэтажный дом. Небывалые площади уровней Эпитолетии порой закрывали небо на несколько дней, когда он передвигался в тени строения.
К полудню тридцать пятых суток похода Тониум забрался на последний уровень памятника, дошел до противоположного конца по открытой площади и поднял с желтого песчаника свой смартфон, смахнул
песок.
Вырубил, наконец, чертову мелодию.
Зашел в настройки, поставил что-то ненавязчивое и не так действующее на психику. Потом вообще отключил звук и убрал телефон в карман ветровки.
Через пять недель Тонием вернулся в свой коттедж.
Время возвращение пришлось на обед, поэтому он поехал в город и посидел в кафе со своей девушкой - Гейт, съел тарелку пасты и выпил стакан апельсинового сока. Остальную часть дня он провел в офисном центре за административными задачами, домой вернулся в десятом часу.
На следующий день Тонием проснулся в 6.40, и проверил, выключен ли звук телефона.
Пошел заварил себе кофе и сел на веранде.
Он отпивал крепкий напиток и глядел на пик Воленуфы, из-за которого брызгами меж розовых облаков искрили первые лучи рассвета. С того дня Тонием чувствовал, что не хочет упускать такое шикарное зрелище.
Он приходил на веранду часам к семи и пять минут наслаждался рассветом над Адакантами.
Авторы: Сестры-близнецы Мельниковы. Мы публикуем черные сказки каждый день.
Если понравилось наше творчество - подписывайся на канал, поддержи нас)
P.S. Другие наши сказки по схожей теме ищите на странице Дзена или в группе вк.