Большое интервью с лидером распавшихся, увы, иллинойз я опубликовал почти год назад. Тем не менее, его актуальность с тех пор только возросла.
Как ты оцениваешь поворот независимых групп к поп-музыке, например у СБПЧ или Маникюр? Кажется, именно в этой точке (отношение к популярной культуре) наметился некий водораздел для чего-то пока неопределенного, но определенно нового. И в то же время твои проекты один другого авангарднее…
Поп — это твоя спортивная форма, твой коэффициент сексуальности. Без этого нельзя, и даже полная шишига рано или поздно позволяет себе игру в поп, что уж говорить о тех, кто более предназначен для этого. Мы как-то раз приехали на репетиции совсем не туда – у нас случилась совершенно каноническая поп-песня про ночное путешествие по городу любя. Как идеальные дураки, мы назвали этот трек «Поп-музыка». Удивительно, но у названий действительно легкая походка, жизнь этой песни такова, что она нашла себе место в эфире «Нашего радио», что в принципе звучит как-то дефективно. Зато жизнерадостно!
Я не знаю, что сказать про авангард – всегда на сотню человек найдется две сотни, утверждающих обратное. Пусть так, авангард — это частота пребываний в измененном состоянии. В таком случае мы совершенно естественная команда без искусственных перегибов сознания, натуральные шумы России.
Многие группы стали петь по-русски, изменили названия с латиницы на кириллицу, и иллинойз тоже не оказался в стороне. Это связано с тем, что изменился контекст? Глупо конкурировать в изначально “не наших” формах?
У нас и не было английского – мы использовали только вполне конкретные фонетические вещи. Ass-shaped peaches, watermelancholy, yellow blue bus, такое. Сейчас мне вообще все равно, как петь – по-русски, по-французски, на северокорейском. Не вижу ограничений, какие пришли слова, такие нужно использовать, минимально изменяя их.
Согласишься ли ты (это и в русле разговора о поп-музыке) с утверждением, что России не присуща середина, т.е. нет качественного среднего уровня? У нас либо низко, либо очень высоко.
Совершенно не согласна. Россия сама по себе очень средняя страна.
И как бы ты тогда охарактеризовала текущее положение дел для независимых групп в России?
Все становится формализованнее. Если ты не попадаешь в тег, не упаковываешься, ты обречен на маленькие аудитории. А в них быстро заканчивается кислород.
<...>
Еще немного Познера. Вот твои слова: «Она не пытается замочить слушателя истинами, не старается взять на себя грехи и страсти своего поколения и играет без этого пафосного жабо на шее, которое со временем превращается в жабу. Не став массово популярной, она не стала некрасивой – не превратилась в форму и по-прежнему автор только себя, и это блистательная редкость. Ее хочется просто слушать живьем, иногда и дозами». Ты пишешь об Умке. Насколько это можно отнести и к тебе самой?
По-моему, я отличный фронтмен, это все, что я о себе изредка думаю.
Тогда повторю вопрос, который тебе много раз уже задавали. Условная линия Агузарова – Земфира. Можешь ли ты охарактеризовать свое положение на этой линии: ближе к Браво, ближе к Z или вообще вне этого сопоставления?
Мне больше нравится сравнение с Ларисой Черниковой. Во-первых, прекрасно звучит имя и фамилия, очень сочный союз. Во-вторых, абсолютная перерисуемость живого персонажа на мультфильм. В-третьих, мне нравятся такие певицы – пошловатые, наивные, из регионального телевизора девяносто девятых. Лолита, Люба Успенская – классные! Я патриот Нарнии.
--
Полное интервью читайте здесь.
Проект Солома: сайт или @solomatoday во всех соцсетях и Телеграм.