« Сегодняшний день будет точно лучше вчерашнего вечера», подумала я, открыв глаза и вспомнив разговор с Сергеем, после которого мне хотелось его побить. Он намекнул мне, что если у меня так бурно идет личная жизнь, то я могу катиться на все четыре стороны, а он найдет, кем меня заменить. Но больше всего меня вывело из себя, что девочек он не хочет оставлять мне, потому, что не доверит воспитание своих детей «чужому кобелю», как он выразился. Меня же при этом смерил таким взглядом, каким смотрят на самых грязных женщин. « А я, еще думаю, как наладить с ним отношения», - психанула я на себя.
« Ну, ничего, пусть только попробует забрать девочек, я ему все рога пообломаю, - засмеялась я про себя и переключила мысли на другое, - зато сегодня меня ожидает приятная болтовня с Юноной и встреча с моими мушкетерами».
Я сама не заметила, как привыкла к их вниманию и заботе, без них жизнь стала казаться мне слишком пресной, они же, придавали ей особый смысл и колорит.
« Сегодня я буду самой красивой», - подумала я и достала из гардероба белое полупрозрачное платье из шифона. Накрасившись, я распустила волосы и выбежала из подъезда, как раз вовремя, Юджин и Да Е только подъехали к подъезду.
Всю дорогу мы болтали, вспоминая поездку, поэтому не заметили, как уже оказались на работе.
- Как поездка? – встретив нас, спросил, сидевший на моем стуле, Андрей.
- Ни в сказке сказать, ни пером описать, - отшутилась я, - Вот, хотела попросить у них политического убежища, но Юджин сказал, что Корея не резиновая, и «понаехало вас тут».
Юджин улыбнулся:
- А, что, и правда, попросишь у меня убежище, может я и предоставлю, если будешь себя хорошо вести.
- Только я не одна, - подхватила я, - за мной целый паровоз с прицепом. Всех возьмешь?
- Возьму, оптом дешевле, - заключил он.
Мы, поболтав, разошлись по рабочим местам и погрузились в « сладостный мир сводок, отчетов и цифр». Доработав до обеда, я зашла за Юноной, и мы покатили в буфет, взяв, более, чем скромный обед, в наказание за излишества в раю, и усевшись за столиком, мы поплыли в сказочную, но такую далекую Корею. Я рассказала ей абсолютно все, включая ночь с Хен Джуном. Юнона вскинула брови:
- А строила – то из себя недотрогу, а сама вот так – с братом, ну, ты мать даешь.
- Да, - грустно заметила я, - Всем и регулярно.
- Ну, и правильно, как говорится « кашу маслом не испортишь», много секса не бывает, а бывает его отсутствие, - засмеялась она, - И, как думаешь жить дальше? Кого выберешь?
- Семью, - твердо сказала я, - Пока мы вместе – есть надежда.
- Ну, да, надежда умирает последней.
Время отдыха подошло к концу, и мы снова разошлись по своим местам. Часа через два после обеда меня к себе вызвал Юджин. Взяв чашечку кофе, я вошла в кабинет. Он, как всегда стоял у окна и размышлял. Увидев меня, подошел и взял чашку из рук:
- Ася, а не продолжить ли нам занятия корейским с новой силой? – он сделал глоток и улыбнулся, - Кто знает, может и впрямь, будешь жить, и работать в Корее.
- Я не против, если есть время и Вы не заняты – давайте позанимаемся. Какая тема сегодня?
- А хочешь, позанимаемся хангыль. – предложил он.
- Я была бы очень признательна, - сказала я и достала из стола бумагу и ручку.
Сев за стол, он стал выводить корейские буквицы, показывая мне варианты сложения, оказалось не очень – то и сложно или это я была так легко обучаема. Мы прозанимались с ним около часа и, когда уже собралась выходить из кабинета, он остановил меня вопросом:
- Что ты собираешься делать вечером?
На мгновение задумавшись, я повела плечами, а он, подойдя ко мне вплотную, шепнул на ухо:
- Да Е собирался к друзьям в общагу, может придешь в гости?
Мне кажется, я покраснела, и отрицательно завертев головой, сказала:
- У меня много дел по дому накопилось, не смогу.
- Жаль, - зашептал он и понюхал мои волосы, - У тебя приятные духи, позволь насладиться ароматом.
Он приблизился ко мне вплотную, и у меня зашлось сердце, я замерла, как мышь перед прыжком кошки. Юджин, крепко обняв меня за талию, прижал к себе и, не давая мне опомниться, прильнул к губам, закрывая другой рукой замок на двери. Я попыталась вырваться, но он тихо зашептал мне на ушко:
- Я не отпущу тебя, поверь, что я хочу взять за тебя ответственность, ты словно моя половина, когда я с тобой, все на своих местах и мне легко и спокойно, а впереди все четко и ясно.
От этих слов мое сердце растеклось сладким медом, и наш поцелуй наполнился нежностью. Он был таким ласковым и умелым, что я и не поняла, как очутилась на столе, перед, расстегивающим ширинку, Юджином. Его бросило в жар и затрясло, как тогда, у корейцев в гостях, и это возбуждало еще сильнее, заставляя торопиться, но, когда он вошел в меня, то усилием воли сбавил темп и постарался растянуть удовольствие.
- Девочка моя, красавица - шептал он мне, - Как же долго я тебя ждал, ты моя последняя любовь, мое сердце принадлежит тебе.
Его слова наполняли мою душу и тело энергией жизни, избавляя меня от стыда, Юджин стал нежно ласкать языком мое ушко, и я моментально достигла апогея страсти, он же, взирая на мое сладострастно изогнувшееся тело, не замедлил и сам достигнуть вершины наслаждения. Прижав меня к себе, он еще некоторое время не хотел выпускать из рук этот сладкий миг, но телефон вернул нас к реальности. Он отклонил вызов и проводил меня до двери:
-А, может, все же бросишь дела и придешь? – он с надеждой посмотрел мне в глаза, и я засомневалась:
- Не знаю, теперь уж, может быть, и приду.
Только сидя перед компьютером, я смогла перевести дух. « А фонарь - то прав – проститутка, ты, Аська, проститутка» - вспомнила я слова из фильма Кончаловского « Курочка Ряба».
Вечером мне было ужасно неловко возвращаться домой вместе с Юджином. Благо еще, что Да Е прямо с работы отправился к друзьям. В машине, я, как обычно, воткнув в уши наушники, уставилась в окно и старалась стать незаметной и прозрачной. Уже около подъезда Юджин сказал:
- Мне хотелось бы думать, что это только начало нашей любви.
- Я очень устала, давай поговорим об этом как – нибудь в другой раз, - я попыталась уйти от ответа, - У нас еще будет время, - сказала я и пошла домой.
К тому времени, как Сергей пришел с работы, я уже приготовила капустный штрудель и позвала за стол:
- Мой руки, будем ужинать.
- За что такая милость, - съязвил он.
- Нам надо поговорить.
- Хорошо, - сказал он, вытирая руки, - Мне тоже, есть, что тебе сказать.
Мы сели за стол и замолчали. Каждый думал над своим монологом, и не мог начать, я не выдержала первой:
- Сереж, за эти несколько месяцев наши отношения совсем испортились, мы оба изменились, у каждого из нас теперь есть личная жизнь, к которой мы так оба стремились, - он перебил меня на полуслове:
- Не мы, а ты. Говори за себя, что ты всю жизнь за меня решаешь и говоришь. Ты изменилась, у тебя есть личная жизнь, а у меня все, как было, так и осталось.
- Ну, хорошо, - согласилась я, - Как тебе будет угодно. В эту субботу нам надо ехать за детьми, давай придем к какому – нибудь соглашению. Думаю, ты тоже не хочешь, чтобы дети жили в атмосфере недомолвок и отчуждения.
- С этим я согласен, будем делать вид счастливой семьи, постараемся окутать их заботой и вниманием, а с тобой будем жить, как хорошие, добрые соседи.
И тут меня взорвало:
- Можешь ты мне объяснить, что случилось? Почему, после шестнадцати лет брака, мы должны быть соседями? Ты любишь другую женщину?
- У вас, у баб, все время одно и то же, чуть, что, сразу другая, никого у меня нет, - твердо отрезал он, и встал из - за стола.
Я уже не знала, что думать, совершенно не понимая, в чем причина таких отношений. « Будь, что будет», - обреченно подумала я и пошла в комнату для наслаждения корейским кинематографом.
В четверг вечером, после работы, Юджин поехал в ресторан на деловой ужин, а Да Е вызвался довести меня до дома на машине отца. Мне всегда было так легко и хорошо с Да Е, с ним одним я могла расслабиться и не притворяться, а быть самой собой. На самом деле, духовно он был мне ближе всех из мушкетеров. В дорамах это называют – родственная душа.
Мы включили на полную катушку мои любимые дорамные песни и в прекрасном расположении духа понеслись по улицам Москвы. Вдруг, остановившись на одном перекрестке, неподалеку от нас, в летней кафешке, я увидела своего мужа, целующегося с какой – то крашенной блондинкой. На меня, как ушат холодной воды вылили. Сердце сначала замерло от резкой боли, а затем понеслось вскачь в таком бешенном ритме, что казалось, еще мгновение и оно выпрыгнет из груди.
Эта минута, которую мы стояли на светофоре, мне показалась вечностью. Время все шло, а они все целовались и целовались. В груди у меня разлился жар, горело все нутро, пелена упала на мои глаза, мне было так плохо, что даже затошнило. Я пыталась успокоиться и взять себя в руки, но сейчас это было не реально, мне становилось все хуже и хуже, отъехав на приличное расстояние, я попросила Да Е остановиться. Выйдя из машины, я принялась ходить взад и вперед, дыша при этом, как можно глубже.
Даешка же, увидев во мне резкую перемену, никак не мог понять, что случилось. Его удивленный и обеспокоенный взгляд, напоминал мордочку кота из « Шрека». Наверное, только благодаря его смешной физиономии, я смогла немного прийти в себя.
Сев снова в машину, Да Е предложил немного покататься.
- Поехали за город, - попросила я, - природа лечит.
Всю дорогу я мысленно разговаривала с собой: « А сам меня уверял, что у всех баб одно на уме, и никого у него нет, а теперь сидит, кобель, на улице целуется. Какая же я наивная, дура, поверила ему. Да, я, конечно, не лучше, но я хотя бы не вру, а он делает из меня идиотку, сволочь».
Мы летели по шоссе, уносящему нас за пределы города, в салоне жалобно пел Гын Сок, а я не могла даже заплакать, спазмы в груди не позволяли эмоциям выйти наружу, подъехав к сосновому лесу, мы вышли из машины.
Нас обволакивала тишина, и только изредка дробь дятла нарушала наш покой и уединение. Вдохнув терпкий воздух хвойного леса, мы неторопливо пошли по узкой тропинке. Да Е обнял меня за плечо, и с каждым шагом мне становилось легче, будто боль через руку перетекала к нему.
Мы шли молча, думая о своем. Тропинка привела нас на берег небольшого озера, и мы, усевшись на траву стали смотреть на водную гладь.
- Как хорошо здесь, - шепотом сказала я, - остаться бы здесь жить и ни о чем не думать, просто дышать и любить.
Да Е повернул ко мне голову и сказал:
- Мне нравится такая перспектива – ты и я, и больше никого.
Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Не знаю, сколько прошло времени, но природа действительно лечит. Открыв глаза, я поняла, что стало смеркаться.
- Поехали домой, хоть и не хочется отсюда уходить, но ночь в лесу меня не привлекает, - с грустью я посмотрела на сидящего рядом Да Е и поднялась с травы.
- Можно я тебя поцелую? – осторожно спросил он.
Перед моими глазами тут же возникла картина целующегося мужа.
- Можно, сегодня все можно, - сказала я, и Да Е, подойдя ко мне вплотную, прикоснулся лбом к моему лбу.
Мы стояли и смотрели друг на друга глаза в глаза, и волнение между нами, нарастая с геометрической прогрессией, плавило пространство вокруг нас. Он тянул с поцелуем, позволяя времени разжигать нашу страсть. И вот, когда грудь наполнилась тяжелым дыханием, и волны возбуждения достигли девятого вала, он мягко и нежно коснулся моих губ, всего лишь на миг задержался на них и снова начал терзать меня своим взглядом.
- Да Е, нам пора, - чуть слышно с хрипотцой в горле сказала я.
- Конечно, сейчас пойдем, - так же тихо сказал он, продолжая свою пытку.
Я мысленно взмолилась, не в силах оторваться от него. Он медленно запустил свою руку мне в волосы и также неторопливо стал ласкать поцелуями шею и щеки, потом снова отрывался и смотрел на меня пьяным взглядом. Я чувствовала, что не выдержу такого испытания.
- Уже много времени, идем, - дыхание мое сбивалось, а глаза покрылись поволокой.
- Идем, - вторил он, почти прикасаясь своими губами к моим.
« Он издевается, заводя меня своей покорностью еще больше» - думала я.
Более я не вынесла этой пытки, и меня бросило волной страсти в его объятия. Мои губы настойчиво молили его о пощаде, лавина, которая бушевала у меня внутри несколько часов назад, снесла мой разум и придавила совесть. Да Е не заставил себя просить, быстро взяв инициативу в свои руки.
Повалив меня на примятую нами же траву, он быстро стянул с меня юбку и блузку, затем с такой же скоростью разделся сам. Когда я увидела его накачанное тело, то мне стало понятно, почему дамочки постарше выбирают молодых - одно прикосновение к ним доставляет несказанное удовольствие, а их юношеская энергия позволяет почувствовать себя желанной и красивой, от этого, как от крепленого вина - моментально пьянеешь.
Да Е был со мной ласков и нежен, он делал все так, будто у нас вся ночь впереди, медленно поднимая меня на вершину удовольствия, но, как только я добралась до нее, он заставил меня много раз прочувствовать этот миг. О, какой же он сладкий - этот мальчик, просто невыносимо сладкий! Я пылала страстью, как – будто мне было пятнадцать лет, мое тело реагировало на него фейерверком.
Когда все закончилось, он перекатился на бок и мы, обнявшись, пролежали еще минут десять молча, уткнувшись друг в друга от удовольствия. Встав, он помог сначала одеться мне, и только после оделся сам.
В лесу почти совсем стемнело, но это было даже к лучшему, мне было бы стыдно смотреть ему сейчас в глаза, было такое ощущение, что я совратила малолетку. Сев в машину, я сосредоточилась на созерцании летящих за окном огней, а он поставил мою любимую Ваенгу и изредка поглядывал на меня, заставляя чувствовать неловкость.
Вот и наш дом. Да Е довез меня до подъезда и признался:
- Ась, я не знаю, как для тебя, но у меня был волшебный вечер. Не вини себя ни в чем и не занимайся самоедством, думаю, мы просто прошли еще одну фазу развития наших отношений, может давай начнем встречаться?
- Мне тоже было очень хорошо с тобой, но не гони коней, я пока не готова к каким - либо решениям, - поцеловав его в губы и выйдя из машины, я пошла домой.
Сергей сегодня не пришел ночевать, и я пол – ночи просидела на кухне, гоняя кофе. Мои мысли бегали, как белка в колесе, по одному и тому же маршруту, пытаясь понять, когда все это началось и, как все остановить. Я не могла смириться с тем, что моя семья стала носить формальный характер, и повторяла, как молитву:
- Вот девочек привезем, и все будет хорошо, все наладится и вернется на круги своя.
В глубине души, я даже радовалась, что Сергей гуляет от меня, чувствуя вину перед ним, и надеясь, что погуляет и перебесится, зато у меня будут против него аргументы, если он надумает меня обвинять в измене.
Пока я полуночничала, у меня родились стихи, для самого близкого на сегодняшний день существа:
Привет фонарь!
Привет, мой старый друг!
Как у тебя дела, и как погода?
Стоишь ты на ветру,
Стоишь один,
И светишь, как маяк всем год от года.
Идут сезоны, дни и времена,
Меняется стремительно столица,
Лишь ты один в работе весь без сна,
И даришь свет
Не разбирая ни чины, ни лица.
Подчас я думаю,
Как можно всем светить?
Кто плюнет на тебя,
Кто поцелует.
Моя любовь к тебе лишь тоненькая нить
В мечтах своих меня с тобой рисует.
Хочу, чтоб ты, когда придет весна
И засверкает радуга на небе,
Ожил со всеми вместе ото сна
И смог размять свой столб в беспечном беге.
Мы прогуляться по Москве с тобой могли бы,
Вдохнуть весенний ветер и цветы,
И ты бы разглядел совсем другие виды –
И зоопарк, и церкви, и мосты.
Но ты, как столб, стоишь
Под тяжестью бетона
И, как всегда, молчишь
Ни вздоха, ни движения, ни стона.
Я стала задыхаться в этом бесконечном полете. Все менялось слишком быстро и стремительно, неведомые силы управляли мной и я больше не владела ситуацией.
продолжение следует...
