Заключительная часть истории о Башне Девяти и двух путешественниках, попавших в ее ловушку.
— Пол! Пол! Да очнись же!
Парень приоткрыл глаза. Над ним стоял Труман, весь бледный и напуганный.
— А… что… что случилось? — с трудом выговорил Пол.
— Ты поднялся сюда, как вдруг упал на пол и потерял сознание. Затем каким то образом нашарил зачарованный меч, лежавший здесь среди остальных вещей и сжал его в руках… Что с тобой произошло?
— Ох… долго объяснять.
— Что… что за странный звук?
— Какой звук?
— Да вот, же, он исходит прямо отту… — Тру недоговорил фразу и застыл, а его лицо стало еще бледнее.
— Где? — спросил Пол, безуспешно вглядываясь в тьму и ничего не видя. Затем он встал и, покачиваясь, оперся на Трумана, чтобы не упасть. И тут Пол увидел. Впереди стоял человек, внешне ничем не примечательный. Кроме одного. Его глаза были абсолютно белыми и в них не было зрачков.
— Хи… Хи… Хиробрии… — за мямлил Труман, с ужасом наблюдая за новоявленным противником.
Усмехнувшись, Хиробрин неспешно подходил к Тру, при этом совершенно не обращая внимания на Пола, будто его и не было тут.
— Не бойся! Он всего лишь иллюзия! — закричал Пол своему другу, дергая его за плечо, но тот застыл как вкопанный, не смея шевельнутся. Вплотную подойдя к Труману, существо схватило его за горло и начало душить. Путник попытался сделать рубящий удар в шею противника, но Хиробрин резким движением выбил меч. Потеряв равновесие, парень свалился прямо на Трумана. Перекатившись, он пополз за мечом и, нащупав рукоятку, быстро вскочил и повернулся в сторону противника. Никого не было. Но тут Труман странно дернулся, будто его кто-то ударил. Пол понял, он слишком далеко отошел от Тру и перестал видеть врага. Удары наносились сзади лежачего, возле стены, значит, Хиробрин должен быть там. Разбежавшись, Пол вслепую ударил в пустоту. И попал. От огненных чар монстр загорелся и, громко крича, побежал, судя по всему сам не понимая куда. Кожа его странно сверкала, преобразовываясь во что-то иное, и вскоре, охваченный огнем, мертвенно-бледный, с темными, как ночь, глазами старик в черном балахоне безуспешно пытался потушить огонь на себе. Из последних сил он оперся на свое детище, на Башню Девяти, но она вовсе не исцелила его, как рассказывал Вандерер. Наоборот, она высасывала из него жизнь. Своды башни зашатались, одна из колонн с грохотом обрушилась, навеки загребая под собой Ревенджа. С трудом подняв Трумана и закинув его руку на свое плечо, Пол изо всех сил побежал вниз по лестнице. Башня умирала. Умирала, как живое существо, с предсмертным хрипом и болью. Огромный кусок отколовшегося потолка чуть не раздавил путника, падая на лестницу и руша ее. Пол скатился вниз, больно ударившись об обломки одной из колонн. Судя по крику, Труман свалился рядом. Схватив друга, парень пополз вперед где виднелся слабый свет от дыры в стене, и, судя по всему, до земли было не так уж и далеко. Рухнула очередная лестница, погребая под собой всю противоположную часть башни. Времени думать не было. Поднявшись на ноги и подняв друга, Пол прыгнул в дыру. До земли было и впрям недалеко, и компания приземлилась сравнительно удачно, при этом больно упав на землю спинами, но, кажется, ничего не сломав. Вдруг грохот затих. Парень открыл глаза и недоверчиво взглянул вверх. Башни не было. Труман заохал где-то неподалеку. С трудом привстав, Пол огляделся. В лесу неподалеку щебетали только что проснувшиеся птицы. Подул слабый ветерок, неся на себе долгожданный свежий глоток воздуха, не испорченный многочисленными песчинками пустыни. Выбравшееся из-за горизонта утреннее солнце ярко отражалось на зеркальной глади озера. Начинался новый день.