Скрипящий звук преследовал его по пятам, куда бы он не бежал. Он метался то влево, то вправо, иногда и вовсе разворачивался и бежал обратно. Его противник не отставал. Фиолетовые глаза монстра всякий раз виднелись впереди. Они были уже совсем рядом, и рука существа уже схватила его горло…
Вздрогнув, Пол вскочил с того, что он считал спальным мешком и огляделся. Костер уже почти затух, лишь несколько обожженных кусочков песка тускло светились во тьме. Ночь в пустыне мало чем отличалась от дня (ну разве что было темно). По прежнему не было слышно ни звука (что казалось путнику очень неприятным, ведь он привык к шумному, живому лесу). Но одно Пол почувствовал сразу: в отличие от сильнейшей жары, стоящей здесь на протяжении всего дня, ночью в пустыне было прохалдно, даже немного холодно. Путнику это показалось немного странным, впрочем, раньше он никогда не ночевал в пустыне и не знал, каково тут. Труман беззаботно спал в своей палатке, его дыхание было отчетливо слышно. Посидев немного у остатка костра, Пол хотел было продолжить спать, но тут какой-то звук привлек его внимание. Звук походил на шаги. Притворившись, что он уснул у костра, парень стал ждать. Шаги слышались все ближе и ближе, было похоже, что тот, кто издает эти шаги уже в лагере. Пол замер в напряженном ожидании, правой рукой нашаривая кинжал.
— Повернись, я знаю, что ты не спишь — сказал мягкий голос позади путника. Вздрогнув, Пол резко обернулся. Перед ним стоял старик в старой потрепанной одежде. Выглядел он очень уставшим, как будто весь день шел по пустыне.
— В твоей голове много вопросов, путник. Надеюсь, у меня найдутся ответы на них.
Парень хранил молчание, настороженно слушая.
— Меня зовут Вандерер. Я один из строителей Башни Девяти. — сказал он.
Немного помолчав, строитель продолжил:
— Башню строили девять великих архитекторов. Все они были прославленными мастерами своего дела, и башня должна была стать вершиной их мастерства. Впрочем, так и случилось. Башня была видна за сотни километров, а красота ее была настолько совершенной, что люди не могли оторвать глаз от чудо-сооружения. Ее стены способны были вылечить любые раны, утолить голод и жажду. К сожалению, всегда находится тот, кто хочет разрушить красоту. Гриферы частенько заявлялись в Башню Девяти, но всякий раз нам удавалось прогнать их. «Великое строение в скором времени должно обрести вечность» — так говорили нам высшие существа. Но ничего не происходило, все обещания были пусты. Вскоре пришла целая группа гриферов. Мы пытались защитить постройку, но их было слишком много. Большую часть Башни разрушили. Мы все тяжело переживали это, но особенно трудно было Ревенджу. Он был строителем башни, таким же, как и я. После разрушения Башни, он начал винить во всем высших существ, их безответственность и безнаказанность гриферов. Ревендж возненавидел их, но еще больше он возненавидел остальных строителей, когда его идеи не поддержал никто. На следующее утро он уехал, не оставив даже записки. Вернувшись спустя месяц, Ревендж заявил, что отомстил тем гриферам, убив их всех зельями. Наш лидер был в ярости и выгнал его из ордена Девяти. После этого Ревендж поодиночке выслеживал строителей Башни и убивал их зельями до тех пор, пока последний из нас не пал перед ним. Завершив свою месть, он продолжил строительство башни. Мне известно только то, что она сильно преобразилась; из величия в низость, из прекрасного в ужасное. Башня начала высасывать жизнь из окрестностей, превращая их в безжизненную пустыню. И с каждым днем края ее расширяются, поглощая все больше и больше пространства.
Старик замолчал, задумчиво глядя на тлеющие кусочки песка. Пытаясь переварить все услышанное, Пол стал расхаживать взад-вперед, изредка поглядывая на Вандерера.
— Но как башня оказалась в том лесу, у озера? — наконец спросил парень.
— Все, что мы смогли сделать, это изредка телепортировать Башню в различные точки мира, надеясь что найдется тот, кто сможет остановить Ревенджа… или по крайней мере то, что от него осталось. Мне думается, Башня стала источником страха и ненависти, которую испытал Ревендж. И теперь она несет этот страх и эту ненависть всем кто находится рядом, и, особенно, в самой башне.
— Так, я понял на что ты намекаешь… ты хочешь чтобы я отправился в Башню и победил этого Ревенджа? А если я откажусь?
— Боюсь тебе не выбраться из пустыни. В какую бы сторону ты не пошел, все равно впереди будет возвышаться Башня Девяти.
— И как же мне победить его? Я не воин, у меня даже меча хорошего нет.
— Этот вопрос мне задавал каждый, к кому я являлся в этой пустыне. И, к сожалению, я так и не нашел на него ответа. Могу сказать лишь одно: Никому не победить Башню, не поборов свои страхи и не победив ненависть внутри себя.
— Хм… ты сказал что Ревендж убил всех строителей Башни, так? Но это значит что ты…
— Да, ты все правильно понял — кивнув, сказал старик. — Надеюсь, вам с Труманом улыбнется удача.
Поднявшись на ноги, Вандерер медленно пошел в сторону, куда несколько часов назад зашло жаркое солнце пустыни.
— Постой, я хочу еще спросить… — хотел было откликнуть старика Пол, но тот уже растворился в воздухе.
Подул слабый ветерок, перекатывая непонятно откуда взявшийся клубок колючки. Вокруг было все так же безжизненно, и никакие ночные животные, которых ожидал путник, так и не появились.
Устало взглянув на спящего Трумана, все это время безмятежно похрапывавшего в своей палатке, Пол улегся в свой спальный мешок и, обдумывая все, что сказал ему Вандерер, уснул.
* * * * *
На следующее утро парень проснулся оттого, что песок попал ему в рот и, соответственно, в горло, вызвав сильный кашель. За ночь ветер не ослаб, а лишь усилился и сейчас эта песчаная буря спокойно поднимала в воздух небольшие массы песка и перебрасывала их повсюду.
— А, ты проснулся. Доброе утро. Хотя… какое же оно доброне… — послышался голос Трумана.
Собирая свои пожитки, товарищи по несчастью с ужасом заметили что вода в бурдюке Трумана окончательно закончилась, и теперь им было нечего пить. С трудом прожевав позавчерашний кусок хлеба, который был у него еще с побега от эндермана, Пол окончательно разобрал свою палатку и был готов идти в путь.
— Надеюсь, к вечеру мы выберемся отсюда. Иначе не выберимся никогда. — уныло заметил Труман.
На самом деле он был не прав, Пол мог бы продержаться без воды дня три и Тру скорее всего тоже не меньше, но уйти отсюда им не получится, это путник уже понял.
— Нет, мы не сможем выбраться отсюда. Из пустыни невозможно сбежать, потому что она не отпустит нас. — признался он.
— Э-эй, что за пессимистические мысли? — удивленно спросил Труман
— Вчера ночью приходил призрак одного из строителей Башни Девяти, и он сказал, что…
— Погоди-погоди. Призрак пришел? Пол, может ты забыл, но это называется гал-лю-ци-на-ци-ями!
— Нет, это точно не было галлюцинацией. Он сказал что это Башня создала эту пустыню, и выбраться из нее можно только победив зло, таящееся в Башне.
— Что за глупость ты говоришь? Призрак… Башня… Нельзя поворачивать назад, иначе мы не выберемся никогда.
— Знаешь… Да, ты прав. Пойдем в том направлении, в каком шли. — согласился Пол.
Нет, он не перестал верить в существование Вандерера, но подумал, что если тот сказал правду, то рано или поздно они все равно набредут на Башню.
Песчаная буря усиливалась с каждой секундой, песок попадал в глаза и в нос, и, вскоре, идти можно было только полностью прикрыв лицо рукой. Так они и шли: две маленькие фигуры усталых путешественников в огромной безжизненной пустыне. Преодолев очередной песчаный холм, Пол заметил ее. Сперва показался неясный силуэт Башни, и чем ближе они подходили, тем яснее виделось проклятое строение.
— Что? Как… но… — выдохнул Труман, растерянно глядя на Башню.
— Теперь-то ты веришь? — спросил Пол.
— Да, верю. И что же сказал твой призрак насчет того, когда мы окажемся возле нее?
— Ничего.
— То есть? Как ничего? Он не сказал как победить то, что сидит в Башне?
— Нет, он сам не знает что там таится, поэтому будь начеку когда мы зайдем туда.
— Что? Зайдем? Нет-нет, я не собираюсь туда снова входить — запротестовал Труман.
— Не упрямся. Выбора у нас все равно нет.
— Выбор есть всегда. Вот только умереть в пустыне от обезоживания мне не улыбается…
— Ну, тогда не стоит медлить. — решительно сказал Пол, первым открывая дверь и входя в здание.
— Ох, не нравится мне это — прошептал Труман, следуя за путником.
Внутри Башня преобразилась: Теперь ее внутренние стенки были сделаны из обсидиана и адского кирпича, а лестница превратилась из каменной в булыжниковую. Только одинокий факел по-прежнему висел на своем старом месте, безуспешно пытаясь осветить все это пространство хоть каплей света.
Подойдя к лестнице и взяв в руку факел, Пол остановился. «Надо собрать все мужество в кулак и…» — подумал он, и, пока смелость не покинула его, начал подниматься вверх по лестнице. Труман плелся где-то позади, но не особо далеко. Шаг, шаг. Ничего не происходило. Шаг. Послышалось щелканье. Шаг, шаг, шаг. Щелканье усилилось, обсидиановые стены начали странно вибрировать. Шаг, шаг, шаг. Стало трудно идти, стучало настолько громко, что путешественникам пришлось зажать уши. Шаг, шаг. И вдруг резко, без всякого предупреждения все прекратилось. Настала полная тишина.
— Что за чертовщина! — воскликнул Тру. Поднявшись по лестнице, Пол огляделся и на всякий случай достал железный кинжал. Тут было пусто. Обычная неосвещенная комната, стены которой сделаны из камня. Весь дрожа, Пол решил пройтись по комнате, надеясь найти хоть что-нибудь. Трумана почему-то не было видно, видимо, он задержался на лестнице. Вдруг сзади послышался хлюпающий звук.
Резко обернувшись, парень выставил вперед кинжал и встал в боевую стойку. Перед ним стоял тот самый эндерман, преследовавший его два дня назад. В его фиолетовых глазах отражался весь ужас, пережитый Полом в ту ночь. Ноги подкосились, и парень упал на пол. Он попытался встать, но тут же получил мощный удар от эндермана, от которого он отлетел почти на метр. Дыхание перехватило. Сил сопротивляться больше не было, и Пол беспомощно наблюдал как существо неспешно подходит к нему. Наклонившись, монстр неестественно усмехнулся. Слишком неестественно.
— Сгинь! Ты иллюзия! Тебя нет! — заорал парень. Эндерман почти удивленно посмотрел на него и отошел на шаг назад. Почувствовав неожиданный прилив сил, Пол поднялся на ноги и взглянул в глаза существа. Эндерман стоял неподвижно, будто был сделан из камня. Монстр перестал чувствовать страх в душе Пола и теперь стал совершенно беспомощным. Неотрывно смотря на обездвиженного противника, Пол быстро нашарил то, что он посчитал своим железным кинжалом. Но к своему удивлению путник понял, что держит в руках зачарованный железный меч. Долго не думая, Пол проткнул эндермана насквозь. Закричав, существо отлетело на пару метров назад (похоже на мече было зачарование «отдача») и ударился об стенку башни. Он стал преображаться на глазах: уменьшился, стал хилым, с исхудалым лицом, не похожим ни на лицо человека, ни на страшную морду эндермана. Пол почувствовал резкую ненависть и отвращение к этому существу, которое корчилось сейчас возле стены башни. Он сделал шаг в сторону противника, но остановился. Пол наконец-то понял! Он понял, что значит побороть свой страх и ненависть.
— Нет, я не буду тебя убивать — сказал он, обращаясь к существу.
Оно зашипело и стало приподниматься, как вдруг исчезло, словно его и не было. А Пол потерял сознание.