В тридевятом царстве тридесятом государстве жил-был мужик Агафон.
Вставал Агафон с первыми петухами. Колодезной водой умоется, кофию заморского откушает, кудри буйные смолой прозрачной пригладит - на службишку свою собирается.
Была у него лошадь. Так себе лошадёнка, в кредитец купленная. Масти неведомой, породы смешанной. Гордился ей Агафон. Хвастался не раз, в кабаке сидючи. Мол, не пешим ходом, как быдло крестьянское, а верхами катается.
Служил Агафон при дворе боярина Гасса Промовича. Боярин Гасс из немцев был. Богатствами владел несусветными. Поговаривали, что самого царя ссудами одалживал.
И двор Гассов большой был с теремом в три этажа. А там и построечек всяких - не счесть. Да казна ещё - при одной только казне пять писарей обретались. Челяди служило полсотни душ. Кто в охране, кто при скотине, а кто и дом подмести, да кашеварить.
Торговал Гасс Промович. Ткани и вина на базар привозил из Немции своей. Вот Агафон и был там, при торговле. Что сколько на склад поступило, да сколько убыло записывал. Считалой, стало быть, на окладе стоял.
Дурак думками богатеет. Агафон всё мечтал, как боярин Гасс заметит его. Похвалит за прилежание, да старшим помощником назначит. А то и усыновит.
И так шибко мечтал, что уж и держался с важностью. Ну как сыну боярина положено. Свысока на людей смотрел, сквозь зубы разговаривал. А тем, кто за скотиной ходил, товар по лавкам возил или псарню боярскую обхаживал, - таким Агафон и вовсе руки не подавал. Не чета ему, стало быть.
Жил Агафон с матушкой. Невестой никак не мог обзавестись. Одна тоща слишком, у другой коса жидкая, третья петь не умеет.
"Я в дом боярский вхож буду, а такая жена при мне только срам один", - думал Агафон про девиц.
- Кого ж тебе надобно? - Плакала матушка. - Ужо порадовал бы меня внуками!
- Не достойны они меня. Крутят подолами, глазами хлопают. А сами лошадь мою к рукам прибрать хотят. В хоромах моих хозяйничать. Оклад мой на пудры англицкие разбазаривать.
- Да побойся Бога, - причитала матушка, - лошадь твоя чахотная нужна ли? И почто ты хоромами домишко наш зовёшь? Халупа окраинная и есть. До базара полдня топать!
- Уймись, мать, - строго выговаривал Агафон. - Вот Гасс Промович приблизит меня, сразу женюсь. На дочке воеводы царского.
Мать руками только всплеснёт и уходит полынь заваривать - от волнения праведного.
Так и шло житьё-бытьё Агафона. В мечтах порожних, да снах несбыточных. За девками на реке подглядывал иногда - вот и всё веселие.
И даже имени его боярин Гасс Промович не знал. Не пристало его светлой личности о каждом-то мелком челядинце думку иметь. На то управляющий был...
... Уж веков сколько минуло. А Агафон не меняется. Так и ходит среди нас, людей честных, такой вот сказочный долбо... разгильдяй.
Знаешь его, правда?