"Лидеры-80"

«Л И Д Е Р Ы – 8 0» Лето на третьем курсе приближается всегда стремительно, где бы ты и твои друзья не учились: в ЛЭТИ, в ЛИВТ(е), в «политехе» или в Лесотехнической акадЭмии (так называл её один мой знакомый). Никак не остановить его, лета, приход, не растянуть время, чтобы успеть хотя бы списать у кого-то самого умного на курсе все курсовики, защитить их, подготовиться к летней сессии и сдать её без «хвостов». Да и зачем останавливать эту прекрасную пору под названием «студенческая весна», когда сам питерский воздух настоян на любви; зацвели в нашем акадЭмическом парке клёны,в очередной раз пришла пора романтичных белых ночей, я люблю свою Маринку, она меня тоже. Вроде бы… Да после «экватора» все влюблены! А некоторые счастливые пары, сдав сопромат, даже женились.* А впереди – лето! А летом этим состоятся Двадцать первые в новейшей истории Олимпийские игры в нашей стране, в Москве! ( Ну ещё частично в Ленинграде волейбольные сражения, и в Таллине - олимпийская парусная регата). А ещё этим летом я еду в стройотряд в КОМИ АССР, где можно заработать денег на какую-нибудь звукозаписывающую аппаратуру и настоящие джинсы,- если повезёт столько заработать, а потом найти эти вещи в магазинах или хоть в питерских подворотнях… Да-а, мечты-ы… Ну а пока – учёба, суета, заботы… Поскольку я немного умею рисовать, меня в этом «строяке» выбрали художником. И первое задание – изготовить пробные нашивки на рукава стройотрядовских курток. Нашивки с названием отряда. На последнем собрании мы придумали громкое название и единогласно за него проголосовали – « ЛИДЕРЫ-80»! Надо ли говорить о том, что студенческая куртка в те времена значила очень… Если написать « многое»! То это вообще лучше не писать. Она, эта куртка, была знаковой вещью, символом принадлежности к касте, называемой студенческой братией. Братия студенческая ехала каждое лето и через нашу станцию Вохтога, где я жил тогда! Ехали студенты куда-то туда, за Урал, в Сибирь, на Саяно- Шушенскую, на Братскую ГЭС, на Амур! Каждый поезд делал маленькую, на три минуты, остановку. И если я оказывался в это время а перроне, я видел этих развесёлых ребят с гитарами, в разрисованных куртках болотного цвета… А на куртках… Там такие картины! А какие лозунги: «Даёшь БАМ»!, «Сдадим досрочно Беркакит!», « Уренгой – Помары - Ужгород»… И они, ребята и девчёнки в этих куртках всегда так здорово пели под гитары: - - Рельсы упрямо режут тайгу, Дерзко и прямо в зной и пургу, Веселей, ребята, выпало нам Строить путь железный, А короче – БАМ!!! А у другого вагона бородатые парни поют: - Мой адрес не дом и не улица, Мой адрес – Советский Союз! А дальше на перроне вообще пляски и танцы: - Ко-олышется дождь густой пеленой, Стучатся дождинки в окошко твоё… Сегодня мечта прошла стороной, А завтра, а завтра ты встретишь её-ё-ё! Не нада печа-а-лится! Вся жизнь впереди-и-и! Вся жизнь впереди, /напейся и спи/ надейся и жди! И мы, провинциальные пацаны, верили тем бородачам в красивых куртяхах, что обещали нам на мокром перроне: - Вся жизнь впереди Надейся и жди! По значимости её, куртку, можно было сравнить разве что с какой-нибудь дедовской гимнастёркой, или даже будёновкой из прабабушкиного сундука. И каждый стройотряд старался иметь неповторимое и яркое название, эмблемы и нашивки, чтобы украсить ими в общем-то невыразительную, цвета «хаки», единую для всех ВУЗ(ов) великого СССР, форму. У некоторых бойцов, приближенным к художникам, красовались на спине такие шедевры – хоть в Третьяковку! Особенно клёво смотрелись эти куртки вкупе с «запиленными» до божественной голубизны джинсами… Я и сам, ещё учась в 9-м классе школы, взял отцовскую лесную куртку, красиво написал на ней латинскими буквами «Vologda – Autorally 76», нарисовал, как мог, силуэт гоночной машины, и щеголял в этой курточке, вызывая недоумённые вопросы… Какие авторалли, какая Вологда? Так хотелось мне стать похожим на передовую часть советской молодёжи, быть молекулой её! Ну а теперь-то, когда сбылась мечта, и я сам таки стал этой молекулой, я расстарался по-настоящему: пробовал разные шрифты – и кириллицу, и латиницу, и рубленый, и антикву… Подбирал цвет, чтобы эмблема смотрелась с соседними нашивками красного фона «ССО» и «Ленинград» на сером цвете белых ночей. Изготовил три опытных образца, чтобы утвердить их на следующем общем сборе… Образцы эти я носил с собой в тубусе* вместе с курсовыми чертежами. Носил-носил, и… немного подзаносил, поскольку очередное собрание не единожды переносилось. Всем же некогда, идёт зачётная неделя, сессия на носу! Бедные мои красивые нашивочки , прописавшиеся в тесном тубусе, каждые три-четыре дня меняли соседей: то поживут с эпюрами «сопромата», то с эвольвентами «теории машин и механизмов», то с проекциями «начерталки». Трудно им пришлось в эти горячие деньки, поистрепались малёхо! И по этой причине случился маленький казус, который через месяц мог перерасти в ба-альшой скандал… - Сегодня собираемся на кафедре лесных машин, после четвёртой пары,- наконец сообщил об общем сборе наш командир Коля Тормозов. Но общих, то есть скучных вопросов на таких собраниях не бывает. Всё важно и интересно, любой пунктик: куда едем точно? что будем строить? какого размера готовить кошельки? - Та-эк, художнику раздать по рядам эскизы эмблемы нашего отряда, кому чего не нравится, давайте, оценивайте между делом… Андрюха Козловский, наш отрядный поэт и бард, заржал своим язвительным смехом первый. Ржёт и ржёт, аж с подвизгиванием, и никак остановиться не может! - Андрей, мы, конечно, не на комсомольском собрании, но и это наше сборище шабашников надо бы уважать,- попытался остановить приступ необузданного смеха командир. - Пред…,предстставл…, - давясь от смеха выдавил Андрюха,- представляете, целый отряд… в тридцать харь! приехал в леспромхоз… в Коми, где зона… на зоне, лагерь на лагере…,- и снова заржал пуще прежнего, при этом протягивая мне образец. – Как нас там встретят и… что с нами сде..лают местные бывалые лесорубы? Мне, как автору, хватило только бросить взгляд на свою вымученную эмблему, - и, поняв причину, сходу присоединиться к андрюхиной истерике. Остальные бойцы тоже потихоньку притягивались к нашему веселью, хотя и не все понимали ещё, в чём тут дело. А уж когда образчик пошёл по рядам!... «Ёлы палы! Вот это облом!,- думал я сквозь душивший смех и слёзы,- хорощо ещё, что сейчас обнаружился такой случай! А если бы там, на месте дислокации? Нашивки тогда отпарывать или вовсе куртки сжигать? Прав Андрюха: что местные подумают - приехал целый отряд ЭТИХ.. . Да из самого Питера! Они там что, чёкнулись все, в этом городе на Неве, колыбели революции ? И не скрывают пристрастий?!» Пока рой этих мыслей прожужжал в моей голове, уже во всей аудитории стоял ржач, будто на концерте Аркадия Райкина! Андрюха, добавляя масла в огонь, ещё сквозь рёгот и пропеть умудрился, давясь: - Э-ге-ГЕЙ, лесорубы! « Велик, конечно же, и могуч русский язык, тут с Горьким никто и не спорит… Но я всегда считал, что он, родной язык – ещё и удивительный! Давно думалось: а как же иностранцы учат его и разговаривают на нём, если в нашей речи столько непонятного? Если даже по написанию и по звучанию – вроде абсолютно одинаковые слова, а по значению – ну совершенно разные! «ХлопОк» как резкий звук, и «хлОпок» как растение, ( Его выращивают в нашем Узбекистане, и из него шьют джинсы в Америке), «побег» как молодая веточка, и «побег» (из тюрьмы) как действие, «завод» как предприятие, и «завод» как механический запуск (у часов), «пломбир» как лакомство, и «пломбир» (пломба) как прибор… А уж стоит изменить в каком-либо слове штришёк, поставить, или, наоборот, убрать лишнюю чёрточку, запятую, да в конце концов обычную точку – тогда абсолютно меняется смысл!». Вот и на моей нашивке: то ли краска была плохая, то ли ткань-подложка оказалась хлипкой, но буква «Л» в нашем гордом, передовом названии потеряла где-то – всего лишь ничтожную точку с завитушкой, прилепившуюся внизу, на передней палочке, что и отличает её от другой буквы родной кириллицы – от буквы «П». Ну и в результате громкое наше стахановское название отряда кардинально поменяло смысл. Оно не просто приобрело оттенок ругательства из языка «арго», а стало собственно ругательством. Из лагерей. Но отнюдь не из тех лагерей, где по утрам горнисты трубят «подъём», где «будь готов – всегда готов!», где кашка с маслом, костры и «Зарница»…А из тех, северных, лесоповальных, где отбывают зэка срока, где вышки по периметру, где баланда с пайкой, и где все – от конвоя до последнего «гребня» «ботают по фене»… Мы отсмеялись. - Ну и что делать будем, бойцы? Какие предложения будут у художника? От слова «худо»…, - взяв инициативу в свои руки и вытирая слёзы, спросил командир. - Можно, конечно, поменять заглавную букву. Ну, то есть вместо «Л» поставить перевёрнутую латинскую «V»… Но… - Что «но»?, - насторожился командир. - Мне кажется, как в той шутке про муху: её из борща-то вынуть можно, а навар-то останется… Хоть все буквы мы поменяем на латинские – сегодняшний казус из головы не сотрёшь. Все согласились. Через полчаса родился на свет наш знаменитый ССО «Сатурн»! Проголосовали за космическое название - единогласно! (Предварительно проверили «на вшивость» и его. Мало ли буква какая отвалится…) *Есть такая студенческая прибаутка: «Сдал сопромат – можешь жениться». И ещё одна приписка к этому рассказику, так сказать привет в далёкие уже ушедшие восьмидесятые моей юности из светлого будущего двадцать первого века. Из будущего, нет, напишу с заглавной буквы – из «Будущего», из «Грядущего», которое мы строили все вместе. Нам оно, Грядущее, тогда виделось только с заглавной буквы! Иначе никак! Никак иначе! Репортаж по телевизору, увиденный мной году этак 2005 - 2006-м, снятый какими-то НТВ-шниками на той самой станции Тында, на линии БАМ(а), про романтиков! что ехали строить эту трижды проклятую Тынду остроумные бородачи в разрисованных куртках, хмельные от счастья и юности пели под ручку с красивыми девчёнками: - « Веселей, ребята, выпало нам Строить путь железный А короче – БАМ»! Репортаж, достойный камеры Андрея Тарковского, про некую непонятную «зону»: где в полуразвалюхах щитовых, на две семьи барачного типа строениях, доживают свой век романтики, мои ровесники… Они сорвались тогда, по зову своих юных сердец строить голубые (без нынешнего подтекста) города, чтобы в этих городах работали заводы, открывались «музыкалки» и « художки» для их детей и внуков, чтобы артисты приезжали в просторные и светлые ДК (Дома Культуры), чтобы Филип Киркоров приезжал и Стас Михайлов даже… Да мало ли чего чтобы, и чего ради они тогда прикатили!!! со всей страны, от Белоруссии до Камчатки… Великой когда-то страны, надо сказать! Не срослось у них и не сложилось… И не их это вина. Они сделали свою работу честно. Они ждали, что вот-вот и … Дождутся, наконец, своего маленького (а лучше, конечно, большого, АГРОМЕННОГО!!! Счастья!..). Нефига не дождались! Парни бородатые посбривали юные бороды, стали мужиками, почти все спились и уже ничего не ждут, потому что на том свете обитают… А красивые девушки стали бабами и тоже ничего не ждут… Чего им ТАМ ждать, в этой дали и глуши? Только «телик» и смотрят, Первый канал, остальные «не кажут»… А по этому каналу если смотреть, то так хорошо там у вас, на «материке»! Там и стас михайлов поёт, и филип киркоров… Камера оператора в том телерепортаже «наехала» своим японским транс-фокатором на затемнённый угол, где отвалились неказистые обои… Одна из грустных героинь невесёлого интервью заткнула дыру в том провалившемся от старости углу своей «квартиры» боевой своей /грудью/ будёновкой. То есть курточкой своей юношеской, с рисунком на спине ССО «Мечта- 80». (А чем ещё затыкать дыры по углам? Только мечтой…). Чтобы ночью не замёрзнуть. Обещают сегодня синоптики по китайскому /других» радивов» у нас и нет теперь!/ FM -диапазону целых – 32 по Цельсию… Или 451 по Фаренгейту! ( - А вина из одуванчиков у вас нет, что ли? - Какого вина из одуванчиков? Зачем? - Ну, того, по рецепту Рэя Брэдбери-то?Для того, чтоб согреться!).