Случилось это во время Великой Отечественной войны. Прямо на территории фронтовых действий.
Солдат один в жуткую передрягу попал. Скомандовали тогда “В атаку!”, но атака та неудачной оказалась. Почти все полегли. Скатился наш солдат в окоп, вдруг видит - сидит в этом окопе фриц раненый.
Сошлись они с ним в последней, смертельной схватке. Ну как в схватке - в горло друг другу вцепились, патронов не было ни у кого уже, а со штык ножом в окопе, заваленном трупами, не развернуться. Вдруг рядом разорвался снаряд, и окоп засыпало землей.
Хорошо так завалило, с горочкой. Единственным ориентиром в этом “подземелье” для нашего солдата было горло фрица, за которое он всё еще держался. Мертвого, кстати сказать, фрица.
Ни рукой, ни ногой пошевелить не получалось. Бедняга начал задыхаться. От нехватки кислорода он на некоторое время потерял сознание. В забытьи он увидел себя маленьким. Любимая бабушка укладывала его спать и приговаривала: “От бед любых, внучок, спасет молитва. Горе случится - молись и легче станет, радость посетит - помолись в благодарность. Великая сила у молитвы, родненький”.
Солдат очнулся. Вокруг было темно и нечем дышать. Легкие словно наполнились песком. Он стал перебирать в уме забытые за годы коммунистической жизни слова молитвы. “Отче наш, иже еси на небесех, - шептали потрескавшиеся губы. Сколько раз прочел молитву, он не помнил.
Очнулся он от яркого света и родной русской речи. “Повезло тебе, мужик, - поведал ему щупленький лейтенантик, - дошли мы до твоего окопа, смотрим - нога из земли торчит, сапог-то фрицевский. Думаем, может живой, собака, языка возьмем. Стали тянуть, а вместе с фрицем тебя вытянули. Еле руку твою от глотки его оторвали. Первый раз такое вижу”.
Лежал солдат на земле, вдыхал полной грудью воздух, смотрел в июньское небо и шептал: “Слава тебе, Господи. Слава тебе”.