Лето было в самом разгаре. С самого утра не спадала жара. В детском дворике как всегда был слышен детский смех, скрип качели, беготня.
Миша запрыгнул с ногами на любимые желтые качели и с силой начал раскачиваться, позабыв, что может сорваться. Каждый раз, всё сильнее и сильнее раскачиваясь, он думал, что может коснуться небесной глади, остаться среди белых пушистых облаков, которые плыли так высоко над землей. Это была его мечта.
За ним наблюдала его мама, умиротворенно сидящая на скамейке. Её белое воздушное платье развевалось на теплом ветерке, бежевые босоножки защищали её стройные ножки от нагретого песка, а небольшая плетеная шляпка закрывала её светлые густые волосы от знойного солнца.
Но вот опять старания мальчика закончились падением, возвращением с небес на землю. Он снова упал, но не плакал, хотя ему и было ужасно обидно от того, что птицы с легкостью парят в воздухе, смотря на всех сверху вниз, а у него ничего не выходит. Он обижался на эту несправедливость и сердился на свою неудачу, решая, что в следующий раз нужно будет раскачаться ещё больше, чтобы у него уж точно получилось взлететь.
Но вот за спиной послышались тихие шажки. Мягкая тень от красивой женской фигуры накрыла его, и он снова услышал её живой и нежный голос, в котором слышалось бесконечное море любви и доброты:
- Тебе не больно, Миша? - внимательно посмотрела на него мама, обнимая за плечи.
- Нет, - буркнул он в ответ, деловито шмыгнув носом.
Та облегченно улыбнулась и погладила своего маленького летчика по темным волосам.
Вдруг над детским двориком поднялся протяжный и громкий гул. Дети закричали от восторга, поднимая головы вверх.
- Самолет! Самолет! - радостно кричали они.
Железный орел низко пролетел над домами, возвращаясь в аэропорт. Миша впервые увидел его так близко, и сердце его замерло от восхищения. «Люди могут летать!» - прозвучала в его голове торжественная мысль.
- Мам, - тихо протянул он, с волнением сжимая её ладонь, - я хочу летать…
В маленькой комнате раздался противный писк будильника. Через секунду к нему присоединились скрип кровати и недовольное бормотание. Рука лениво нажала на кнопку и прекратила старания нехитрого изобретения сонного человечества. Миша провел рукой по лицу, прогоняя остатки сна, и, поднявшись с постели, направился в ванную. Оттуда его вернул трезвонивший телефон, который ревниво требовал внимания хозяина. Парень вышел, поспешно вытирая голову махровым полотенцем, и взял аппарат с тумбочки. Но перед тем, как он принял вызов, взгляд его задержался на фотографии, на которой была навеки запечатлена лучезарная улыбка его мамы, такой молодой и красивой с букетом белых лилий. Она запомнилась ему такой навсегда.
- На проводе, - ответил Миша.
- Привет, Миха! - раздался на другом конце голос друга. - Как там твое ничего? Ладно, можешь не рассказывать, я же знаю тебя, как облупленного.
- Ну и зачем ты тогда звонишь в такую рань, а, Димка?
- А затем, чтобы убедиться, что ты не проспишь свой экзамен. Твои «ещё пять минуточек» могут надолго растянуться для нашего суетного мира. Так вот, Покрышкин ты наш, переход из первого разряда пилота во второй — довольно значимое событие в карьере молодого летчика, так что мы отметим это как следует. Если, конечно, вернешься живым, - последовала дружеская издевка.
- Пошёл ты, - не остался в долгу Миша. - Сам сегодня не облажайся — твоя Ленка не лыком шыта.
- Да знаю я, знаю… Сам в шоке, что она согласилась со мной встречаться. Я же на неё с первого курса!…
- А вот об этом можешь мне не рассказывать, Ромео, - со смехом прервал его тот. - Не упусти свою красавицу, такой шанс выпадает раз в сто лет, а для придурков в роде тебя, вообще в тысячу.
- Подбодрил, паршивец! Ладно, удачи.
- И тебе.
Аэродром. Старые самолеты типа Ан-26 и Ан-12 ровно стояли напротив длинного строя юных летчиков. На памяти этих железных ветеранов было множество ошибок и успехов, побед и поражений их пилотов. Некоторые же из них были только из ремонта и снова готовы покорять небеса.
Инструкторы объясняли экзаменуемым их задачи и технику проведения экзамена. Он заключался в вождение самолета на сверхмалых высотах, управлении его по заданному маршруту, а так же посадка в слепую, по приборам. За действиями экипажа - пилота и штурмана, - наблюдает опытный инструктор, а после окончания проверки экзаменуемым выдадут удостоверения об успешной сдаче экзамена и о том, что у них в связи с этим произошла смена класса мастерства в летном деле.
- Советую вам сегодня постараться, - говорил старший инструктор. - За вами сегодня будет наблюдать заместитель директора «Белого истребителя». Советую вам показать сегодня лучшие результаты. Это крупная авиакомпания, и туда попадут лишь избранные. И если вы годитесь не только ангары драить, то докажите это.
Команда села в самолет. Насколько понял Миша, это был один из тех, который недавно прошел техосмотр, что в целом было хорошим предзнаменованием.
«А если при ремонте допустили ошибку? - мелькнула трусливая мысль. - Так, спокойно. Самолет цел, я цел, а мой диплом ждет не дождется меня. Фух, поехали...»
Инструктор скомандовал взлёт. Тщательно вспоминая все уроки на тренажёре, Миша начал оживлять железного красавца, на рефлексах переключая сотни замысловатых кнопок. Завелся двигатель, загудели пропеллеры, и наконец самолёт оторвался от земли… С самого начала всё шло просто прекрасно. Миша уже совсем успокоился под методичным шумом двигателя и ощутил твердую уверенность в том, что всё будет хорошо. Однако у Судьбы есть мерзкая привычка рушить светлые надежды.
Вдруг самолет издал подозрительный звук, похожий на скрежет костей. Секунду все сидели в смутном непонимании. Посмотрев на приборы, штурман дрогнувшем голосом объявил о повышении температуры двигателя. Какой-то сбой в системе. Инструктор, немного подумав, решил не рисковать и отдал приказ возвращаться на аэродром. Миша, чувствуя слабость в руках, готов был выполнить распоряжение, но Ан-12 вопреки всем приказам продолжал набирать высоту.
- Возвращаемся, Ковалёв, - недовольно повторил инструктор, прожигая Мишу взглядом.
- Я понял.
- Раз понял, тогда посади самолет.
- Я пытаюсь, - уже сдерживая гнев, ответил Миша.
Ан-12 все продолжать набирать высоту и скорость, ощутимо трясясь. Земля угрожающе отдалялась.
- Высота тысяча метров. Температура двигателя продолжает повышаться, - паникуя, доложил штурман.
- Ковалёв, в чем дело? - нагнетал инструктор.
- Самолет не слушается управления!
Тряска усилилась. Гул от пропеллеров стал оглушающе громким.
- Высота две тысячи метров! Приборы просто с ума сошли!
- Самолет неуправляем! Я ничего не могу с ним сделать!
- Хватайте парашюты!
Парни сорвались со своих мест и, выбежав из кабины пилота, схватили парашюты. Надевать их было сложно, так как самолет продолжал трястись и лететь под большим углом, нужно было приложить усилия, чтобы устоять при этом на ногах. Наконец последний ремешок был затянут, парашют надежно прикрепился к спине. Увидев, что все готовы, инструктор открыл дверь. В этот момент в самолет ворвался резкий и холодный поток воздуха. Преодолев его, штурман первым выпрыгнул из взбесившегося самолета. Следом за ним пошёл Миша, но не успел. На отметке в три тысячи метров Ан-12 сильно тряхнуло, и из-за чего инструктор, не удержавшись, выпал наружу. Его испуганный крик прервала захлопнувшаяся дверь. Не помня себя от страха, Миша пытался её открыть, но от сильного удара её заклинило. Он оказался запертым в обезумевшем железном гробу, который рвался со страшной скоростью все выше и выше. Температура двигателя достигла критической отметки. Взрыв. Правый двигатель вышел из строя, охваченный пламенем. Миша с трудом вернулся в кабину пилота, решив найти там что-нибудь тяжелое, чтобы выбить дверь. И как только он вошёл, его ослепило Солнце. Оно было так близко… Закрываясь от него ладонью, парень продолжал цепляться за все, лишь бы устоять на ногах, и искать способ спастись.
И вдруг кабину накрыла тьма. Миша удивленно посмотрел вперед и увидел, как Солнце скрылось за почерневшей Луной, окаймляя её мелкими лучами. Потрясающее зрелище.
- А разве сегодня должно быть затмение? - недоумевающе спросил себя Миша.
А самолет продолжал лететь в самый центр черного небесного круга…
Миша не понимал как ему удалось выжить. Хотя это слишком поспешный вывод. Невыносимая боль охватила все тело, глаза были залиты кровью, а вокруг царил шум бушующего огня и смердящий запах гари. Крушение самолета. После такого не выживают. Миша сейчас умрет - он это отчетливо и смиренно понимал. Собрав последние силы, он открыл глаза и сквозь их узкие щели увидел под собой лужу крови, алую траву, обломки старого летуна и… Кто это? Из-за деревьев к нему кто-то бежал, но он не мог разглядеть их из-за пепла и крови. Ему что-то кричали, но он не понимал. Их голоса были знакомы, но он не понимал почему.
- Держись!… Мы… Сейчас… - доносились до него обрывки слов.
Знакомые голоса пробудили в нем желание жить...