Наш многоквартирный дом всегда мне нравился. И вид из окон приятный, и даже пандус есть для инвалидов. Правда, на эту деталь я внимания не обращал, пока однажды не столкнулся с девушкой на инвалидной коляске. Она выехала из лифта, подкатила к выходу, немного замешкалась.
— Прошу, — сказал я, торопливо распахивая дверь подъезда.
Она благодарно кивнула и проехала. Вот так я и познакомился с Анной... В тот день я никуда не пошел: вдруг понял, что все дела могут подождать. Остался во дворе, посидел на детской площадке. Соседи охотно делились информацией.
— Да, недавно переехала. Квартиру купила на седьмом этаже. А что?
Я и сам не очень понимал: «а что». Ну, девушка на коляске. Болела, вероятно. Бывает...
За ужином мама спросила, почему у меня такой мечтательный вид.
— Или пришибленный, — хмыкнул отец. — Привидение увидел, что ли? Я рассказал им о девушке, с каждым произнесенным словом осознавая, что не могу объяснить, почему о ней думаю.
— Мне кто-то о ней говорил, — рассеянно заметила мама. — У нее ноги парализованы.
Потом они стали советоваться, в какой супермаркет поехать закупать продукты на неделю, брать ли воду в бутылях... «А кто этой барышне покупает? — подумал я. — Есть, кому ей помочь?» Родители удивились, что сын поехал с ними.
Вечером я позвонил в дверь к Анне.
— Чем обязана? — спросила она удивленно.
— Можно мне войти? Растерявшись, девушка чуть отъехала от входа. Я занес пакеты на кухню, она прикатила вслед за мной.
— Что это? Зачем?
— Меня зовут Дима, — сказал. — Ваш сосед. Можно присесть?
— Нельзя! Что вам нужно?
В этот момент я понял, почему пришел к ней. И почему у меня такое ощущение, словно ноги сами идут, куда надо, а губы за меня говорят какие-то слова. Дело в ней самой. Эта барышня — сплошная радость для глаз. Плавная, светлая, наполненная какой-то совершенной
красотой, на нее можно смотреть, и от этого становиться лучше...
Я совершенно перестал замечать, что она в инвалидной коляске. — Я принес немного продуктов из магазина. Тебе же нужно. Она нахмурилась и, кажется, хотела ответить что-то сердитое, но рассмеялась.
— Дима-сосед, ты странный! Тебе это никогда не говорили?
Я еле сдержался, чтобы не поцеловать ее смеющееся лицо.
— Ну ладно, я потом еще зайду. Не провожай.
— Эй, так нельзя! — воскликнула Анна мне вслед. — Ну, деньги хотя бы возьми! Но я уже вышел.
Медленно ходил вокруг дома, пытаясь восстановить дыхание. Что это со мной? Никогда я себя так не вел. Попытался взглянуть на ситуацию ее глазами — и даже застонал от неловкости. В трансе я был, что ли? Она меня явно приворожила... Я заходил к Анне каждый день, она сердилась, но дверь открывала.
— Снова продукты? Холодильник уже забит. Дима, ау! Ты меня хоть слышишь?
— Хочешь, приготовлю что-нибудь? — спросил.
Она удивленно подняла брови и снова рассмеялась. От этого смеха у меня в сердце стало щекотно, и так захотелось взять ее на руки, что я скрипнул зубами. Аня вызывала во мне сумасшедшую нежность.
— Ты что, и готовить умеешь?
— Так в Интернете же полно рецептов, справлюсь как-нибудь.
Она снова засмеялась, и я не вытерпел: опустился на колени, взял ее ладонь в свою и поцеловал.
— Не нужно, — она испуганно отдернула руку. — Что ты себе позволяешь?
Я растерянно молчал.
— Ты так ухаживаешь за мной?
— Допустим.
— Не надо. Зачем я тебе?
— Ты мне нужна. Теперь замолчала Анна.
Молчание росло, тяжелело. Потом она сказала чужим голосом:
— Заботиться обо мне приспичило? Инвалидов никогда не видел? А я не хочу быть материалом для разнообразия твоих впечатлений, так что уходи...
Домой я пришел в препоганом настроении, а тут еще родня...
— Сын, это правда? — спросил отец. — Ты что, влюбился в эту?
— Папа, выбирай выражения! Мама заплакала:
— Я так мечтала о нормальных внуках! Но она, же не сможет рожать! Словом, началось. Да как я мог, да что у меня за извращенный вкус, да как не стыдно перед родителями.
— Вокруг полно здоровых красавиц!
— Я люблю именно Анну. И мне никто не нужен, кроме нее.
Сказав это как можно тверже, ушел в свою комнату.
Жаль маму и отца, но как можно видеть только коляску с больной женщиной и не видеть того, что вижу я? Потрясающая слепота!
Однажды у Анны был гость, незнакомый пожилой мужчина. На кухне он тихо сказал мне:
— Если ты ее обидишь...
— То же самое хотел сказать вам, — не испугался я.
Мы секунду смотрели друг другу в глаза, он усмехнулся, похлопал меня по плечу и ушел. Отец, наверное.
Аня уже не отдергивала руку, я мог ее
поцеловать.
А через несколько дней огорошила меня признанием:
— Я должна перед тобой извиниться. Понимаешь...
Она смутилась.
— Что такое, Анна?
— Я не инвалид. У меня был сложный перелом, и я скоро смогу ходить с палочкой. Или даже без нее. Не говорила, чтобы тебя испытать... Прости, ужасно получилось.
Я взял ее на руки, поднял и прижал к груди. Наконец-то!..
— Глупости, какие, не извиняйся. Ходи сама или езди на коляске, я все равно тебя люблю.
Она поцеловала меня, я ответил. А когда смог снова дышать, закончил свою мысль:
— Но все, же хорошо, что ты сможешь ходить! Мне не придется катить тебя в коляске в день нашей свадьбы...
Спасибо за прочтение, подписывайтесь на канал и ставьте лайк)
