Юрий Луценко оказался неэффективным главой ГПУ, зато стал удобным генпрокурором для президента
Юрий Луценко хвалится тем, что под его руководством Генпрокуратура вернула государству порядка 50 млрд грн. И это, мол, завидный успех в сравнении с другими антикоррупционными органами, а также на фоне всех его постмайданных предшественников, включая кадрового работника ГПУ Виктора Шокина.
Но лично Луценко лишь в одном точно превзошел предшественника: под его домом в селе Стоянка Киевской области собралось вдвое больше машин Автомайдана, чем их было два года назад возле дома президента, когда автомайдановцы требовали отставки Шокина.
Протестующие съехались к коттеджу Луценко, требуя прекратить атаки на Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ): в конце 2017 года ГПУ и СБУ провели обыски у сотрудников этого ведомства и, по сути, сорвали работу всех его агентов под прикрытием.
Недовольство подобным поворотом событий выразили не только автомайдановцы, но и официальные лица Евросоюза, а также топ-чиновники США.
И это лишь один из резонансных случаев, в эпицентре которого оказался глава ГПУ: в последнее время он уверенно превращается в человека-скандал.
Так, шикарная свадьба сына Луценко осенью 2017 года в загородном комплексе собрала множество топ-персон и сопровождалась атакой сотрудников президентской охраны на журналистов, пытавшихся снять действо.
Уже зимой того же 2017‑го Александр Данилюк, глава Минфина, заявил: ГПУ сознательно затягивает расследование дел в отношении Игоря Коломойского и других бывших собственников национализированного ПриватБанка. Уверенность в этом министр, в частности, основывал на появившейся в конце прошлого года информации, что генпрокурор встречался с Коломойским в Амстердаме.
В ответ Луценко обвинил Данилюка в неуплате налогов.
А эксперты и активисты все чаще говорят о том, что нынешний хозяин большого кабинета в здании на киевской улице Резницкой, где расположен головной офис ГПУ, не стал реформатором, не отметился громкими расследованиями, зато оказался удобным для президента Петра Порошенко.
В таком состоянии заканчивает свой второй год в кресле главы ГПУ человек, активно участвовавший в двух Майданах, сидевший по надуманному обвинению в колонии во времена Виктора Януковича и подававший надежды на то, что сумеет перестроить Генпрокуратуру.
ПОД ЗАЩИТОЙ ГАРАНТА: У Юрия Луценко (в центре) хорошие отношения с президентом (слева). На фото — празднование Дня работников прокуратуры
От лаптей до портфелей
Свой путь в кабинет на Резницкой Луценко начал из Ровно. Его отец был там ключевой фигурой — секретарем обкома КПСС. А уже во времена независимости он еще и попал в Верховную раду от компартии.
Его отпрыск не стал падать далеко от отцовской яблони: в 1991 году нынешний генпрокурор примкнул к социалистам (СПУ). Позже он работал помощником премьера Валерия Пустовойтенко и лидера СПУ Александра Мороза.
Киев молодой человек из Ровно покорил в начале 2000‑х, когда стал активным участником акции Украина без Кучмы, спровоцированной обнародованными при участии самого Луценко “пленками Мельниченко” и убийством журналиста Георгия Гонгадзе.
Уже в 2002 году не лезущий в карман за словом социалист оказался в Раде по квоте СПУ, а во время первого Майдана стал комендантом палаточного городка.
Луценко даже передал лапти на парламентскую трибуну президенту Леониду Кучме, предлагая тому уйти.
Правозащитник Владимир Чемерис, который организовывал вместе с Луценко кампанию Украина без Кучмы, утверждает: с тех пор “революционер” сильно изменился. “Многие, кто считал его своим другом тогда, не хочет с ним больше общаться”,— говорит он.
Подобный “перепад” в настроениях бывших соратников неудивителен: для многих из них Луценко превратился именно в того, с кем они всю жизнь боролись,— в типичного чиновника от власти.
Началось все еще в 2005 году, во времена Виктора Ющенко, когда Луценко получил из рук третьего президента свой первый портфель главы МВД.
На этом посту он запомнился неуклюжими попытками выгородить сына главы государства, когда тот попал в скандал, разъезжая на люксовом нерастаможенном автомобиле и нарушая правила дорожного движения.
Также в первую каденцию в МВД Луценко провалил попытку разогнать ГАИ и не смог даже минимально модернизировать министерство. Зато экс-революционер практиковал публичные вызовы на допросы — в итоге от следствия скрылся генерал Алексей Пукач, подозреваемый в убийстве Гонгадзе.
Также Луценко сделал неудачную попытку штурма поместья Рината Ахметова и безуспешно пробовал посадить за решетку Бориса Колесникова, близкого соратника миллиардера № 1.
Во время второго прихода в МВД в 2007 году Луценко сам попал в коррупционный скандал: интернет-издание Украинская правда обвинила министра в лоббировании интересов фирмы Украинские новейшие телекоммуникации (УНТК), в которой работала его жена Ирина Луценко, ныне — замглавы фракции Блока Петра Порошенко (БПП) в Раде.
Позже именно второй приход в кресло министра обернулся для Луценко крахом, но не из‑за темы телекоммуникаций: в конце 2010‑го, уже при Януковиче, экс-министра арестовали по обвинению в нецелевой растрате средств на празднование Дня милиции и незаконном присвоении звания личному водителю. Луценко получил тюремный срок и вышел из колонии только в 2013‑м.
И сразу стал активным деятелем Майдана № 2.
По ходу дела он близко сошелся с Порошенко, а летом 2014‑го, по сути, дал старт проекту БПП.
Так процесс слияния бывшего уличного бунтаря с властью завершился.
Те же яйца
Теперь даже в методах работы Луценко походит на типичного чиновника. Так, после поездки Автомайдана к дому генпрокурора трем активистам этой организации Нацполиция вручила подозрения в совершении преступления. Потому что в конце года следователи неожиданно “вспомнили”: еще летом 2017‑го автомайдановцы возле парламента забросали яйцами Олега Барну, народного депутата от БПП. Теперь участникам инцидента грозит от 4 до 7 лет тюрьмы за насилие в отношении госдеятеля.
Но Алексей Гриценко, один из лидеров Автомайдана, уверен: настоящая причина — не яйца и Барна, а именно автопробег “в гости к генеральному прокурору”.
Сам Луценко подобное мнение категорически не разделяет. Мол, он сам “пришел с двух Майданов” и потому уважает право граждан на мирный протест. “У меня под домом был мирный протест, и я его учел”,— заявил генпрокурор НВ. А подозрения, по его словам, появились сейчас потому, что был еще осенний эпизод с избиением Барны. Обо всем этом глава Генпрокуратуры говорит, сидя в кабинете, еще помнящем его скандальных предшественников Святослава Пискуна и «римского патриция» Виктора Пшонку.
Роман Маселко, адвокат Автомайдана и Небесной сотни, утверждает: осенью активисты-автомобилисты многострадального депутата Барну не трогали. И даже в официальном подозрении от правоохранителей упоминаются лишь “летние” яйца.
САМООЦЕНКА: Генпрокурор Юрий Луценко считает своим достижением процесс над Януковичем, а ошибкой — споры с НАБУ
Трудная недвижимость
Поездка Автомайдана показала и то, что Луценко не чуждается некоторой роскоши. Ведь прибыв под дом генпрокурора, активисты обнаружили там ухоженный особняк площадью в 859 кв. м. Причем оформлен дом не на топ-чиновника, а на пенсионера Степана Нарембика, отца супруги главы ГПУ.
Луценко заявил НВ, что его семья приобрела данную недвижимость еще до тюремного заключения. И проживают они там постоянно.
Дома и квартиры — это прямо‑таки семейнообразующая тема для Луценко.
Осенью 2016 года журналисты обнаружили, что 67‑летняя Светлана Рыженко, когда‑то работавшая бухгалтером в фирме Ирины Луценко, владеет шестью квартирами и двумя нежилыми помещениями в самом центре Киева по адресу Эспланадная, 32в. Это четырехэтажное здание с мансардой и цокольным этажом 1917 года постройки, находящееся в 100 м от станции метро Дворец спорта. А сдает данную недвижимость в аренду фирма, принадлежащая Александру Луценко, сыну генпрокурора.
Рыженко, проживающая в Киевской области, не смогла внятно объяснить журналистам, откуда у нее деньги на дорогущее жилье. Но спустя месяц после скандала Глеб Загорий, депутат от БПП и совладелец фармкомпании Дарница, выкупил эти квартиры почти за 35 млн грн. И отметил их в своей электронной декларации.
Загорий так объяснил свой поступок: мол, много лет назад советники предложили ему вложиться в объект на Эспланадной, одолжив деньги покупателю под залог 90% его площадей. Когда пришло время заполнять декларации и разбираться в старых обязательствах, выяснилось: у Рыженко нет денег, чтобы вернуть депутату залог. Вот он и решил забрать долг квартирами, уплатив все налоги и добавив бывшей собственнице часть суммы. “Больше всего меня задело не то, что журналисты подняли эту тему, и даже не то, что эти квартиры обозвали “квартирами Луценко”,— говорит Загорий.— Я легальный миллионер, я никому ничего не должен. А меня называют “фронтменом” и “фунтом” Луценко”. По его словам, он не знал о том, что Рыженко и семья Луценко связаны.
Генпрокурор вторит депутату: мол, недвижимость в центре столицы никогда не принадлежала членам его семьи. А фирма сына заключала договор с собственником квартир на ремонт помещений и после сдавала их в аренду.
При этом Луценко вначале сказал, что ничего не знал о доме до скандала, а потом неожиданно добавил: “Помню, сын как раз закончил ремонтировать последний этаж и ушел добровольцем на войну”.
Рыженко, по данным аналитического сайта YouControl, была учредителем четырех фирм. Все они находились в Киеве по адресу Туполева, 19, то есть в бизнес-центре Лотос, который принадлежит сыну Луценко. Именно Лотос сдавал квартиры на Эспланадной. Сейчас бизнес-центр закрыл свой сайт, а саму фирму переименовали в Сити Коннект.
Рыженко когда‑то была и среди учредителей той самой УНТК, которой владела Ирина Луценко.
В окружении семьи генпрокурора есть еще один “друг”. Это Виталий Морозюк, руководитель Сити Коннект и двух фирм младшего Луценко — Грин Вей и салона красоты Бел Фам.
Морозюк давно в деле: он был уполномоченным лицом в фирмах Рыженко. А последняя, кроме всего прочего, еще и учреждала ОСМД в том самом доме на Эспланадной.
В 2016‑м Сергей Лещенко, народный депутат от БПП, обратился с заявлением в Нацполицию — по его данным, это ОСМД незаконно получила в собственность коммунальный земельный участок площадью в 8 соток в центре. В полиции даже открыли уголовное производство. Но пока никаких подвижек по нему нет.
Дом на Эспланадной — вообще знаковый для семьи генпрокурора. В нем осталось всего две квартиры, которые не принадлежали Рыженко и которые не выкупил Загорий. Одна из них оформлена на Евгения Волохина — он сейчас руководит скандальным ОСМД. Мало того, что этот человек сам ранее трудился в компании УНТК,— там же работала его сестра Анастасия Волохина.
Эту девушку, давно работающую в луценковском салоне красоты Бел Фам, теперь знают все “тузы” украинского политикума, включая президента страны,— ведь они же побывали на ее свадьбе. Потому что именно Волохина стала женой Александра Луценко.
От УНТК, породившей новую ячейку украинского общества, супруги Луценко уже избавились: в позапрошлом году НВ выяснило, что фирму продали структурам, связанным с Владимиром Зубиком, экс-регионалом и автором схемы беспошлинного ввоза в страну нефтепродуктов. А спустя полгода после публикации ее вновь выставили на торги.
Новым собственником, выложившим за УНТК 73 млн грн, стал Игорь Мазепа, гендиректор инвесткомпании Concorde Capital. Он объяснил НВ, что не вел переговоры с Юрием и Ириной Луценко по поводу приобретения актива. Но уточнил, что УНТК продолжает снимать помещения у сына Луценко на Туполева, 19.
СВАДЬБА ГОДА: После церемонии в Центральном загсе сын генпрокурора (в центре справа), его избранница, а также родители (справа сзади) отправились на банкет с участием топ-персонажей украинской политики
Мимо надежд
Аркадий Корнацкий, депутат-мажоритарщик от пропрезидентской силы, вспоминает, как в 2014‑м, во время избирательной кампании, Луценко приезжал к нему в округ — в Первомайский район Николаевской области — в качестве VIP-агитатора. После встречи с людьми они ужинали и выпивали в кафе Дружба, где и установили дружеские отношения. В том числе по этой причине Корнацкий воспринял новость о назначении Луценко главой ГПУ позитивно. “Для Луценко политика — это его жизнь. Если он облажается на госслужбе, ему конец как политику”,— объясняет депутат причину своих надежд на то, что новый генпрокурор будет стараться стать успешным. Но теперь Корнацкий в нем разочаровался.
И не он один
Роман Маселко напоминает: когда весной 2016‑го парламент специально изменил “под Луценко” закон, дав возможность человеку без юридического образования стать генпрокурором, антикоррупционеры надеялись, что тяга Луценко к пиару и его политические амбиции заставят нового главу ГПУ показать приличный результат. “Шокину было на все наплевать перед пенсией, а у Луценко были чуть ли не президентские планы”,— вспоминает адвокат об этом периоде.
Но в 2018‑м иллюзий по отношению к Луценко ни у него, ни у ряда активистов и политиков не осталось.
Чемерис прямо упрекает бывшего соратника в том, что ГПУ превратилась в филиал Администрации президента.
“Когда о нем [Луценко] рассказывают, что он цепной пес президента, я не согласен. То, что он кум президента,— факт неоспоримый. Единицы людей в стране могут обратиться к президенту на “ты” — или так, или не так,— парирует Загорий.— Он точно в этом смысле не подчиненный”. Депутат даже уверен, что в любом случае нынешний глава ГПУ останется влиятельным политиком.
Маселко думает иначе: Луценко, мол, в последнее время совершил ряд грубых публичных ошибок. “Но он сам виноват”,— подводит итог адвокат.