Моя вторая беременность, также как и первая, завершилась сидением малыша на попе (что является показанием в кесареву). Но на этот раз я не пустила всё на самотёк: заранее сделала УЗИ, договорилась с врачом об операции и была уверена, что всё пройдет по плану. Но не тут-то было.
На 36-й неделе я еще раз обговорила с врачом все нюансы моего родоразрешения. Она развеяла мои страхи и сомнения по поводу операции кесарева сечения, объяснила как действует спинальная анестезия, что я буду всё видитесь, слышать и понимать. Меня это вполне устраивало, ведь в полной отключке находиться совсем не хотелось. Мне назначили дату операции - 28 сентября. В этот день я должна была лечь в роддом.
Весь сентябрь я ходила спокойная в ожидании прекрасного момента, ведь я уже знала точную дату родов и как все будет происходить. Но 28-го мы так и не дождались. В ночь с 26 по 27 сентября я почувствовала ноющую боль в животе, как это бывает при расстройстве кишечника. В первый раз всё начиналось также. Но если вы думаете, что во второй раз женщина уже точно уверена, что роды начались, то вы ошибаетесь. У меня опять были сумбурные схватки, которые нельзя было сосчитать. Я разбудила мужа. Вещи уже давно были собраны. Сын гостил у родителей. Я набрала врача: она, сонная, сказала, что выезжает.
Мы ехали по темным осенним улицам, я старалась отвлечься и смотрела в окно: одинокие дворники мели опавшие листья. В роддоме меня приняли и подготовили к операции. Пока я оформляла документы, муж стоял за дверью. Когда пришло время забирать вещи и прощаться, меня начало трясти. Было очень страшно оставаться здесь одной, но я старалась не показывать это мужу. Меня пригласили подняться на второй этаж. Помню, как шла по лестнице и в горле стоял ком.
Еще внизу врач сказала, что у меня полное раскрытие и для спинальной анестезии уже нет времени — надо делать операцию под общим наркозом. Меня позвали в операционную. Боже мой, как мне было страшно ложиться на операционных стол! Я, слава Богу, не переживала до этого момента никаких операций и видела врачей в этих масках только в фильмах.
Мне что-то воткнули в вену. Все вокруг были такими спокойными, лишь я растеряно шарила глазами по комнате. Было холодно. Над головой стоял пожилой дядя—анестезиолог и что-то напевал. Это немного успокаивало. Помню, потом он мне сказал: «Ну что, девочка. Сейчас немного поспишь. А проснешься уже с ребеночком». Надел мне маску и велел считать до 10. Я снова вспомнила, что видела это сто раз в фильмах и всегда удивлялась, как это можно вырубиться на полуслове. И я начала считать. ОДИН, ДВА, ТРИ, ЧЕТТТТТТ......
Казалось, я так долго говорила это слово ЧЕТЫРЕ и понимала, что вот конкретно на этой букве Т я улетаю. А дальше было очень плохо.
Наверное, после этого наркоза я уже не буду прежней. Я видела там ужасные вещи! Там было так страшно, ведь я думала, что это конец. Я не понимала, почему так темно,почему меня до тошноты мотает по Вселенной. Почему я не могу выбраться из этого кромешного ада?! Были какие-то противные звуки и странные картины. Даже сейчас я пишу это и становится гадко. Я часто вспоминаю весь этот бред и думаю, что он никогда меня не покинет. Недавно посмотрела Доктора Стренджа. Видели, как его мотало, когда Тильда Суинтон устроила ему экскурсию по галактике? Вот у меня было примерно также. Я помню как задыхалась. Уже после операции я поняла, что это ставили или, наоборот, вытаскивали трубку изо рта . И тошнило тоже из-за нее.
Отходила я очень плохо. Девочки говорили, что я дралась в беспамятстве. Именно поэтому я нашла себя привязанной бинтами к поручням кровати. Оказывается, я пыталась перевернуться и скинуть лёд с живота. Медсестры, естественно, сделать мне этого не давали.
Когда я только-только начала приходить в себя, сил еле хватило, чтобы раскрыть глаза. Я пыталась позвать кого-нибудь, но язык меня не слушался. Я снова заснула.
Придя в сознание, я, конечно, должна была убедится, что с моей лялькой всё в порядке и что операция прошла хорошо. Дальше мне надо было срочно себя отпоить, так как я была жутко обезвожена. Губы потрескались, а горло болело от сухости из-за подачи кислорода через трубку. Я была еще слаба, но мне надо было изучить свое тело. Я боялась столкнутся с изменениями, которые ждали меня после операции. Живот, конечно ушёл, но он был значительно больше, чем после первых родов, которые прошли естественным путем. Сейчас он выглядел примерно на 6 месяц беременности. В нижней части живота красовалась аккуратненькая повязка. Но больше всего меня напугал катетер. Не буду вдаваться в подробности, но это было жутко неприятно.
Если и есть хоть один плюс в общем наркозе, так это то, что ноги тебя слушаются уже сразу после операции. Таким образом из нашей палаты я встала на ноги первая. Это случилась уже через 4 часа. Медперсонал постоянно побуждал нас ходить, чтобы не образовывалось спаек. Поэтому мы гуляли по коридору, как зомби, держась за стеночку. А еще были уколы, перевязки, капельницы, после которых начинались неприятные сокращения.
Я помню было страшновато разгибаться, поэтому мы ходили, как бабульки. А еще было страшно смеяться. Смеялись мы много, но тихо — боялись за швы. От этого становились еще смешнее.
Я сравниваю свое второе пребывание в роддоме с первым разом и однозначно могу сказать: после кесарева ты действительно отдыхаешь. Вот серьезно! Лежишь себе, читаешь, болтаешь с девочками. Захотела увидеть ребёнка — идёшь туда, где лежат все малыши. Хочешь поспать — зовешь медсестру, чтобы забрала ляльку. После естественных родов мы практически не спали. Это было намного тяжелее, ведь роды — процесс изматывающий, а лялечку дают уже сразу. В результате домой ты едешь полубольная, унылая и страшная. Во второй же раз я очень неплохо выглядела на выписке и была в прекрасном настроении, хоть и перенесла непростую операцию.
Выписка, кстати состоялась через 4 дня после рождения дочери. Это была теплая золотая осень с ворохом листвы и безмерным счастьем.