- Что это было? – испугано спросил я.
- Еще один шар разбился, Фьюис... - грустно ответил Барбариус.
- Шар разбился? Какой шар? О чем ты говоришь, Барбариус? – недоуменно спросил я.
Но Барбариус уже не ответил, он отвернулся вполоборота, подперев подбородок рукой, и о чем-то задумался.
Я приехал к Барбариусу в гости спустя пятнадцать веков. Да, давненько-то не виделись. После окончания школы Высших Сил все разбрелись кто куда: кто свой мир создал, кто работает в Небесной Канцелярии, а кого и на землю отправили. Я же, как и многие, решил пойти работать в Небесную - теперь регулирую отношения миров. Работа интересная и престижная, но иногда становится невыносимо скучно от всей этой писанины и переговоров. В такие времена я непременно уезжаю куда-нибудь в тихий и спокойный мир, где можно понежиться на берегу океана, насладиться красотой природы и солнцем. Часто я выбираюсь в мир людей – отдыхаю там, но поскольку штат Канцелярии становится все больше и больше, а на Землю всегда в это время ограниченное количество билетов, в этот раз мне не досталось. Проклятые клерки! Ничего не делают, только облака пинают, зато в отпуск первые бегут. Но в этот раз я не расстроился и решил навестить старого друга Барбариуса. После школы мы потеряли контакт, но недавно совершенно случайно встретились, я обещал к нему приехать, как только представится возможность. Барбариус старше меня на несколько веков, он уже давно работает с Высшими Силами, я же пока новичок, но говорят очень прыткий. Я так и не понял где и чем занимается мой друг, но я собирался это выяснить в ближайшее время при встрече.
* * *
Барбариус продолжал смотреть куда-то вдаль в одну точку и молчать. Я же не решался нарушать его задумчивость и, взяв со столика кружку с мятно – ягодным чаем, пошел прогуляться по дивному Саду, осмотреть окрестности. То, как здесь было прекрасно, я даже не могу передать! Не столь внешнее проявление красоты, сколько внутреннее спокойствие, безмятежность и гармония так сильно меня поразили. Это место называется Сад. Это мир, который создал сам Барбариус после нескольких успешных творений. Сад несколько раз менял свой облик, пока Барбариус учился, но сейчас он выглядит совершенно: висячие растения с крупными нежно - розовыми цветами, порхающие бабочки, птицы типа колибри (только ярко-оранжевого цвета со смешными фиолетовыми хоботками), везде сочная мягкая трава, по которой такое блаженство пройтись босиком (а у Барбариуса все гости снимают обувь еще при входе в мир); можно провести по паутинке рукой, как по струнам гитары, и на траву спрыгнут капельки росы. Вокруг цветущие деревья: жасмин, сирень. Повсеместно растут яблони, вишни, крыжовник. Бери – кушай. После дегустации фруктов можно набрать в ладошку вкуснейшей чистой воды и с огромным удовольствием утолить жажду. Те, кто говорят, что вода безвкусная просто не пробовали ее в Саду. А ночь! Какая тут ночь! Яркие звезды и большая луна освещают путь по Саду с неба, прям идешь по лунной дорожке. Все чисто, красиво и невероятно спокойно. А если попросить ветер, то он напоет тебе любимую мелодию.
Сорвав пару спелых яблок, я отправился обратно за столик, где мы устроились с Барбариусом. Он уже оправился от столбняка и молча пил чай.
-Я принес тебе яблоко, будешь? – протянул ему фрукт я.
- Спасибо, Фьюис, - улыбнулся он, откусывая кусок.
- Так ты расскажешь мне, что у тебя случилось? – Как бы невзначай спросил я, однако сам умирал от любопытства. Я ведь так и не знал, зачем Барбариус создал свой Мир.
- Фьюис, ты же знаешь, что я тоже полукровка? – уточнил он.
- Ну да, - кивнул я и отхлебнул глоток ароматного чая. Барбариус, как и я, был нечистокровный небожитель, он был полукровкой. Его родители – люди, но остальные родственники - небесные. Он никогда не стеснялся этого, наоборот факт людского начала всегда помогал ему творить свои миры наиболее гармоничными и радостными. Поэтому разные жители хотели поселиться именно у него. Но в какой-то момент что-то случилось, и он покинул пост Творца всюду, где числился в этой должности. Для всех это стало большой неожиданностью! Вот так взял и ушел. Его долго не было видно, пока небожители не узнали о новом, созданном им мире – Саде. Только Барбариус уже никого туда не приглашал; ему предлагали огромные дары за то, чтобы поселиться там, но ему ничего не было нужно. Он жил отшельником в Саду и, кажется, был доволен этим. Всего через пару веков сплетни утихли, и о мире Барбариуса забыли.
- Когда мои родители развелись и разъехались по разным мирам, - продолжал он рассказ, я очень переживал. Я понимал, что будь они немного терпимее друг к другу, более снисходительны и просты, они до сих пор были бы вместе. И обязательно счастливы! Я долго просил их подумать над моими словами, но было поздно. Пелена гнева и обид закрыла им глаза, и они уже не видели огонька в сердцах друг друга. Тогда я придумал создать Сад, где в хрустальных шарах будет храниться самое сильное чувство людей. Любовь - огонь их сердец…
- Людей? Ты связался с людьми? – Перебив друга, спросил я. С ними же никто не хочет иметь дело, Барбариус! Всем в Канцелярии известно, что они не умеют ценить то, что у них есть. Да и вообще, работать с ними похуже, чем с Люцифером. С тем хотя бы все ясно! А вот люди…Не поймешь чего они хотят! – Возмутился я. Барбариус лишь улыбнулся. Он улыбнулся той улыбкой, которую я больше всего не выносил: слегка вздернутые уголки губ, еле-еле наметившие улыбку, мягкий взгляд, будто он знает все ответы наравне с Генеральным Творцом. Я начал закипать.
- Зря ты не любишь людей, Фьюс, - утвердительно произнес Барбариус. Ты просто не умеешь их готовить, - после секундной паузы добавил он и засмеялся. Ему удалось разрядив этой шуткой атмосферу.
- Ну а если серьезно, то кому угодно, но не тебе говорить об этом. Ведь ты сам потомок людей. Ты даже влюблен в жительницу земли!
- Они вообще-то женщинами называются, - усмехнулся я. И именно потому, что меня угораздило влюбиться в землянку, я имею полное право говорить об этом. Я закинул ногу на ногу и щелкнул пальцами в воздухе: на столе тотчас появился прозрачный кубок с апельсиновым соком и длинной трубочкой.
- Знаешь, Фьюис, люди не так плохи, как ты думаешь. Я наблюдаю за ними уже много веков и всегда преклоняюсь перед их умением любить друг друга. Просто у большинства еще очень молодые души, неопытные. Вот их и мотает по кругам перевоплощений, пока они не научатся ценить то, что имеют. И в частности любовь. Бывают и те, кто очень старался в течение жизни, но не успел научиться всему. Тех я приглашаю к себе в Сад и показываю им то, что так важно для них. Те, кто бывали у меня в Саду, больше никогда не забывают свои уроки, - сказал Барбариус.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь. Людей нельзя научить. Они могут прожить сто жизней и ровно в одном и том же месте опять все испортить. В сотый раз. – Уверенно произнес я. Хотя в глубине души я засомневался в своих словах, у меня что-то екнуло внутри. Я никак не мог определить, что в тот момент заставило меня волноваться, но я чувствовал острое нежелание продолжать разговор о людях. Барбариус будто почувствовал мои мысли, хотя он не обладал от неба таким даром, и предпочел замолчать. Хоть бы он больше не возвращался к этой теме! Но, только подумав об этом, я вспомнил, что нас учили еще в школе: «Не говори хоть бы – может не сбыться». Не сбылось. Барбариус снова завел свою шарманку.
- Фьюис, а как зовут твою земную красотку?
-Ева, - напряженно ответил я.
- Хм, символично, - усмехнулся Барбариус. И опять эта всепонимающая улыбочка.
- А то! – Подтвердил я и громко всосал остатки сока через трубочку. Если Барбариус умный, он поймет, что я не хочу общаться на эту тему. Но Барбариус и не собирался. Он просто посмотрел на меня и предложил пройтись по Саду до его хранилища. Конечно, мне было бесконечно интересно рассмотреть каждый миллиметр этого мира, учитывая, что кроме меня и еще сотни-другой людей здесь больше никого и не было. Ну и к тому же я был рад, что Барбариус не продолжал больше нахваливать людей.
- Фьюис, - обратился ко мне Барбариус после некоторой паузы, ты знаешь, зачем я создал этот мир, и что я тут делаю?
- Конечно, нет! Об этом, кажется, знаешь только ты, - съехидничал я. Но Барбариус, будто не замечая моего настроения, продолжил.
- Я всегда считал любовь не только самым сильным, но и самым тяжким даром, что могут подарить небеса людям. Но я никак не мог рассчитывать, что они будут спокойно разбрасываться ею направо и налево. Большинство не понимают, что их огонек хранится в хрустальном шаре сердца, и что затушить его гораздо проще, чем они думают. А знаешь, что происходит, если огонек тухнет? – спросил меня Барбариус, пристально глядя мне в глаза. Я покачал головой.
- Шар разбивается.
- Так вот откуда тот странный звук, да? – тихонечко спросил я.
- Да, Фьюис. Это разбился чей-то шар. Чья-то любовь не выдержала напряжения и умерла.
- Но, Барбариус, неужели никак нельзя склеить этот шар? Ты же творец. Ты можешь сделать все, что захочешь в своем мире, - неуверенно сказал я.
- Увы, Фьюис. Это не тот случай. Понимаешь ли, дружище, любовь – это всегда добровольно. Люди как влюбляются добровольно, так и рушат ее самостоятельно, поэтому я не могу своей волей распоряжаться их действиями. Но я придумал, как им можно помочь! – Поднял вверх указательный палец Барбариус. Я показываю людям, насколько хрупок их шар.
Тут мы остановились около высоких дубовых дверей, на которых была кованая табличка «Хранилище».
- Пойдем Фьюис, я хочу показать тебе то, что стало смыслом моей жизни. Я хочу сделать тебе необычный подарок, думаю, что ты оценишь, - сказал Барбариус и толкнул дверь. Внешне она казалась такой массивной и тяжелой, что у меня в голове не укладывается, как он смог открыть ее легким толчком вперед. Мы очутились в темном круглом помещении, где стены были сплошь уставлены хрустальными шарами от пола до потолка. Они стояли на полочках из такого же дерева, что была сделана входная дверь. Внутри каждого горел огонек: где-то он был ярко-красного цвета, с оранжевыми переливами и высоким пламенем, где-то тихонечко горел алый огонек, а где-то были огоньки сине-зеленого и серого цвета. Эти шарики были отставлены на отдельные полочки, а вокруг них разложены всякие скляночки с разноцветными бирками.
- Что это, Барбариус? – Спросил я, открыв рот. Я пытался рассмотреть каждый шар, находящийся в хранилище.
- Это людские чувства, Фьюис. Видишь вон там шар с ярким пламенем? Это парень первый раз признался девушке в любви. А вон стоит шар, где огонек превратился в яркий салют: это любящая пара узнала, что они наконец-то станут родителями. Или вон, мои любимые, дедушка помогает своей ненаглядной донести пакет из магазина, видишь, как нежно ее обнимает, - аккуратно указал на большой шар Барбариус.
- А что вон с теми, серыми? Почему эти шары такие?
- Это те, кто не хочет больше любви в сердце. Кто готов убить ее, не желая приложить хоть немного усилий, чтобы сохранить и улучшить то, что им даровали с небес.
- Ну, может, им не суждено быть вместе? – Предположил я.
- Ну ты как первый день на небе! Ты же сам прекрасно знаешь, что все, что суждено – мы сами себе и создаем. А эти, синие, не хотят ничего создавать. У них пелена перед глазами. Видишь, как огонь прекращается потихоньку в густой туман?
- Им можно помочь, Барбариус? – взволновано спросил я.
- Да, но нужно, чтобы они сами этого захотели…Нужно ждать их желания. Мы не можем насиловать волю человека, - пояснил он. В этот момент раздался грохот, я невольно съежился и на секунду зажмурился. Когда я открыл глаза, Барбариус стоял рядом неподвижно, будто его ни сколько не тронула эта ситуация.
- Барбариус, - обратился к другу я, - неужели ты не испугался?
- Я вижу это постоянно, поэтому уже не вздрагиваю. Барбариус принес откуда-то савок из голубого стекла, и, вытянув руку вперед, прошептал какие-то слова. Разбившийся шар закружил в воздухе и плавно переместился в савок. Барбариус открыл прямо в стене каменное окошко и выкинул туда «мусор». От удивления я открыл рот.
- Зачем ты так делаешь? Ведь это же чьи-то чувства, пусть и погасшие. Куда ты их выкидываешь?- возмутился я.
- Не беспокойся, Фьюис, их никто не выкидывает. Но я вынужден отправить их шар к Судье. Именно она назначит им прохождение этого же урока в их следующей жизни.
- Но как эти шары умудряются разбиться? Они ведь вон из какого толстого слоя стекла сделаны. С виду они очень прочные.
-Нет, это заблуждение. Шары только кажутся крепкими, но они очень хрупки и ранимы. Стоит подуть ветру, и они могут сломаться.
- А от чего зависит сломаются ли они или нет?- Полюбопытствовал я.
- От силы веры, от уважения другу к другу, желания понять и беречь друг друга, поддерживать, сопереживать. Чем сильнее эти чувства, тем крепче шар.
- А что с этими? Серые которые, - спросил я, уже немного отойдя от шока.
- А, эти…Эти самые опасные. Это люди, которые забывают. Не в буквальном смысле, конечно. Но в минуты гнева, злости и обиды они все забывают. Забывают как сильно важны и нужны друг другу, как любят, как звонко смеются над какой-нибудь шуткой; дурачатся, лежа в постели, и радуются забавным картинкам животных, как им кажется, так похожими на них. Этих приходится учить, если сами не справляются.
- Но как?
- Приходится напоминать им на примере других, что иногда минута может решить все. Исход разговора, ссоры, да даже жизни. Приходится напоминать, каково это винить себя за то, что потерял любимого человека, и не успел сказать ему самых важных слов, не успел помириться. Мало кто из людей думает, что минута, в которой они живут, может оказаться последней в их мире. И какая эта будет минута – никто не знает. Не знаю этого и я. Я отдал все свои способности, чтобы научиться показывать людям, как важно всегда помнить, кто они есть друг для друга. Что они чувствуют друг к другу. Злость пройдет, но что останется – выбирать им. Знаешь, у меня недавно погас шар. О нем я переживал больше всего. Там были двое молодых ребят, совсем еще юные. Они любили друг друга, но забывали в моменты злости о своем огоньке. Я их учил и так, и эдак, но пришлось воспользоваться самым неприятным уроком: на их собственной шкуре. Как-то они поругались из-за очередной мелочи, не смогли договориться и наговорили друг другу столько мерзостей! Она ушла прогуляться, чтобы немного успокоиться, а он остался дома вариться в своем гневе. На улице ей стало плохо – сердце прихватило – и ее не успели спасти…
- Но это жестоко, Барбариус! – Воскликнул я.
- Да, ты прав. Но по-другому иногда не получается, Фьюис…
- И что? Что было дальше?
- А дальше он переживал в сердце страшные боли. Боли от того, что любовь всей его жизни ушла в другой мир, так и не помирившись с ним, что последними словами были слова брани и злости, а не слова любви, Фьюис..Никто не знает, когда придет их минута, но всегда нужно помнить, что ты можешь не успеть помириться и не сказать те важные слова, что хранятся у тебя в сердце. Твой огонек.
На этой ноте он достал крупный шар, в котором горел розовый огонечек. Пламя плавно покачивалось внутри, создавая тепло. Барбариус аккуратно вложил мне шар в руки. Я непонимающе хлопал глазами и спросил:
- Что это?
- Это ТВОЙ шар, Фьюис. Твой и Евы. И ты знаешь, почему я тебя сюда привел. Ты тоже стал забывать... Я знаю, что ты ее любишь; я знаю, что Ева любит тебя. Но я вижу, что ваш шар иногда наполняется мелкими трещинами, а иногда и пламя становится серым. Тебе нельзя забывать, Фьюис. Я отдаю тебе этот шар, чтобы ты чувствовал, насколько он хрупок. Чтобы ты всегда помнил, что он может разбиться в любую минуту. И чтобы ты всегда знал, что жизнь может оборваться без уведомления, и самое страшное, что в эту секунду вы будете ругаться друг с другом.
Я обхватил шар руками, плотно прижав к себе. Как только я ощутил его у себя в руках, я понял. Я понял, насколько хрупка человеческая любовь. Я подумал о Еве и нашей ссоре. Мне стало стыдно и больно за то, что я забываю. И как только я подумал об этом, хрустальные стенки будто набрались силой и окрепли. От шара стала исходить теплота, которая в унисон разливалась и в моем сердце.
Я посмотрел сперва на шар, а потом и на Барбариуса. И ничего, кроме простого, но такого чувственного: «Спасибо» не смог сказать.
Спасибо, Барбариус, за то, что показал мне мою самую хрупкую и самую прочную любовь. Теперь я буду помнить. Всегда.