Снаряды подходили к концу, наконец на танке с поврежденным орудием подвезли боеприпасы. Я приказал экипажу пополнять боезапас, а сам поехал на командный пункт.
После моего доклада командир бригады приказал, чтобы я взял еще три Т-34 и с занимаемого мною рубежа мы начали атаку противника. Два танка должны были пойти в обход села и атаковать правый фланг, а еще один танк, скрываясь за домами, должен был зайти слева. Мне же было приказано продвигаться по центру села. Необходимо было выбить противника и оседлать Проскуровское шоссе.
В самом начале атаки мой танк сразу же попал под обстрел. Мы на максимальной скорости рванули вперед, чтобы укрыться за домами. Я выглянул из люка и увидел, что немецкие танки выходят к центру дороги и после выстрела отходят назад, в низинку.
Я дал команду зарядить бронебойным и стал ждать очередного выхода немецких танков. По первому показавшемуся танку я дал два выстрела и он задымился. На большой скорости мы проскочили до домов и укрылись за ними. Я обнаружил противотанковое орудие и, выстрелом из пушки , заставил его замолчать. Мы дождались пехоту и продолжили обстрел, отходивших в глубина садов, немцев.
Дождавшись автоматчиков, мы двинулись вперед и тут под башню нашего танка ударил снаряд, заклинив ее. Следом последовал второй удар, пробивший люк механика водителя срезав ему голову и, пройдя между моих ног, попал в моторное отделение. Танк сразу же заглох и остановился.
От двигателя потянуло дымом. При помощи заряжающего я вытащил механика-водителя на боеукладку и попытался запустить двигатель. Однако, из-за попадания, двигатель заклинил и все попытки запустить его ни к чему ни привели.Заклинившая башня лишила нас возможности вести огонь из орудия и спаренного с ней пулемета.
Продолжение расстрела нашего танка продолжалось. Третий снаряд сорвал люк механика-водителя, а четвертый повредил правую звездочку. Хотя огнетушитель сработал, танк продолжал дымить и скоро находиться в нем стало невозможно.
Стрелок-радист начал снимать лобовой пулемет, а мы с заряжающим открыли по подбегающим немцам огонь из автоматов. Немцы отступили и вновь начали обстреливать наш танк из орудий. Раздался сильный удар и по левому борту в нем образовалась щель
шириной с ладонь. Я приказал стрелку-радисту выбраться из танка и прикрыть нас огнем из пулемета, а сами с заряжающим продолжали стрелять по немцам из люка мехвода.
Через нижний люк не было возможности эвакуации и остался единственный шанс выбраться через башенный люк. При выходе стрелок-радист замешкался и его тут же изрешетили пулями. Он упал обратно в боевое отделение. Тогда заряжающий взял его пулемет и, рывком выскочив на моторное отделение, скатился на землю. Укрывшись за погребом, он открыл по немцам , которые уже вплотную подобрались к нашему танку, огонь. Я, забрав документы и оружие погибших товарищей, тоже выскочил из машины.
Мы с заряжающим начали отстреливаться, но вряд ли спаслись , если бы не подоспели наши автоматчики. Совместным огнём мы заставили немцев отступить. Наша разбитая «тридцатьчетверка» осталась как бы на нейтральной полосе.