20 Июля 1944 года, в результате авианалёта Британской ВВС на Бремен, были разрушены верфи и авиационные заводы «Фокке-Вульф». Восстановить разрушенное производство, решили строительством гигантского и неуязвимого подземного авиазавода в горах Богемии…
В качестве новых производственных площадей для реализации проекта, компании «Везер», передали помещения бывшей текстильной фабрики Франца Прэдля в Рабштайне в Богемии, особенно учитывая, что на базе этого национализированного предприятия Прэдля, уже осенью 1942-го, началось активное восстановление производственных цехов авиастроительной компании «Юнкерс», разбомблённых Англичанами в июне 1942.
По-военному оперативно организовали геологоразведку, уже в середине августа 1944 года, геологи из института Либерец, завершили исследование горного массива в Рабштайне и передали данные проектировщикам. Не менее оперативно, решили и проблему с размещением рабочей силы, и уже к середине августа, в районе Рабштайна, силами СС, в дополнение к первоначально существующим лагерям для строителей и вольнонаёмных рабочих, переведённых из уже дважды сгоревшего авиазавода в Бремене, была создана сеть из 30 «рабочих» лагерей, которые начали спешно укомплектовывать пребывающими узниками лагеря «Флоссенберг», служившего своеобразной базой, пополнявшей постоянно скудеющий от голода, тяжёлой работы и болезней, штат невольников рабочих лагерей всего округа. В качестве коменданта объекта (Abwehrbeauftragter), назначили Ханса Штейнике (Hans Steinicke) из управления гестапо, города Брно, который немедленно занял здание отеля «Росс», обосновав там, штаб и офицерское общежитие.
Согласно существующей информации, за 8 месяцев горных работ, из базового лагеря «Флоссенберг», в лагеря долины реки Каменице у Рабштайна, было отправлено около 6000 узников из 18 стран мира. Позднее, к основным «трудовым» лагерям, добавились ещё «специальных» 2 лагеря, куда свозились исключительно военнопленные (около 700 человек).
Первоначально, производство было исключительно наземным, и к осени 1944 года, располагалось в 11-ти сборочных корпусах, размещённых, как я уже упоминал, в цехах бывшей текстильной мануфактуры (их начали возводить и переоборудовать ещё осенью 1942) и лишь по мере завершения подземных помещений, часть производства планомерно переносилась в защищённые подземные сооружения.
Отдельно позволю себе упомянуть, что условия содержания и эксплуатации узников, работающих в сборочных цехах и на подземном заводе были невыносимыми, особенно для «остарбайтеров» (невольников из Восточной Европы). Разумеется, немного получше, была ситуация с пленными из западной Европы, поскольку на них, распространялись действия хоть каких-то международных конвенции. Тем не менее, рабочий день узника объекта «ВезерФлюг», составлял: 10 часов для мужчин, и 9 часов для женщин с одним коротким перерывом. Работали узники - шесть дней в неделю.
Первоначально (42/44), рабочий штат авиазавода, обитал в холодных сараях, фактический под открытым небом, поскольку строительство концентрационного лагеря при авиазаводе, завершили лишь осенью, и проходило оно с марта по сентябрь 1944 года. Так называемый, рабочий лагерь «Neue Bremen» представлял из себя несколько двухэтажных бараков и караульное помещение.
Тяжёлая работа, и плохие условия содержания, сочеталась с расправами и издевательствами со стороны надзирателей, не упускавших возможности жестоко наказать невольников за любой проступок. Ампутация частей тела, пытки и ломание костей были излюбленным служебным времяпровождением нескольких «каппо» (надзирателей), обслуживающих лагерь. Особо отличились садисты – Франц Ксавьер-Ваас (любил забивать до смерти), Альберт Крушка (душитель, тяготеющий к ампутациям частей тела), Рудольф Фалбинер и наконец самый кровавый выродок Гельмут Кунн. По иронии судьбы, Кунн будет доставлен в этот же самый лагерь уже 6 июня 1945 – на этот раз, уже в качестве заключённого военного преступника.
Однако не все заключённые так безропотно подчинялись своей участи работая на убой за колючей проволокой. Настоящей бедой для местного гестапо, стали систематические побеги Советских заключённых. В докладах районного руководства НСДП в Берлин, говорится об ужасающей ситуации. К примеру, уже в самом начале работ, в марте 1943, убив часовых, бежали Русь, Махлин и Слобадюк. В сентябре, ещё двое (пойманы местными полицаями в 8 км от Рабштайна и переданы в руки гестапо). В Ноябре, бежали пятеро русских, а через два месяца, ещё три. Всего в бега подались более 100 русских, их дальнейшая судьба не известна.
Не смотря на то, что точное количество погибших на производстве и при строительстве подземной части объекта, установить не представляется возможным, согласно Чешским историкам, существующие документальные подтверждения говорят лишь о 80 случаях смерти (по другим данным всего 68). Такие малые официальные потери, обоснованы тем, что больных или истощённых работой узников, отправляли в лагерь смерти Дахау, прямиком в лагерные печи, круглосуточно превращавшие людей в пепел. Таким образом, они выпадали из общей статистики смертности по лагерю.
Работы по возведению пяти подземных комплексов, начались 29 августа 1944 года и продлились 253 дня (217 рабочих смен), до 8 мая 1945 года. Обратите внимание, за это время, из запланированных по проекту 80, 000 м2 тоннелей, было вырублено только 17,500 м2.
К сожалению, обычный метод планирования, основанный на суточной выработке одного забоя, который мы применяли на других, исследованных нами объектах - в этот раз не применим, поскольку в данном случае, не существует никакой информации об общем количестве рабочих бригад, единовременно работающих в забое и количестве дней, потраченных на прохождение отрезка.
Итак, подземный авиазавод, начал давать первую продукцию уже зимой 1942/43, отгружая железной дорогой, собранные узлы самолёта «Юнкерс-87» (JU-87) для дальнейшей сборки. Катастрофическое положение Германии и острая нехватка ресурсов, свела на нет, первоначальный план, по полной сборке самолётов, в силу того, что поблизости не имелось подходящего аэродрома-базы, а его строительство в гористой местности вблизи авиазавода, было слишком затратным. Окончательная сборка самолётов и их отправка на фронт, осуществлялась из других мест. В частности, с объекта «Лосось» (ищите статью в ленте канала). Однако, под постоянными бомбёжками, требовалась сборка «готового продукта».
Во второй половине 1944 года, началось производство 600 вертолётов «Focke-Achgelis Fa-223», однако очень скоро, знаменитые немецкие авиаконструкторы Генрих Фокке и Герд Аргелис основав частную фирму «Делменхорстер» (Delmenhorster), выступили со смелым предложением, на базе авиазавода, развить производство уникального для того времени, конвертоплана (вертолёто-самолёт) с одноименным фирменным названием «Weserflug P.1003/1». Сколько машин удалось произвести, не известно, однако считается, что позднее, ведущие конструкторы уникальной машины, бежали в Америку, где развили проект, уже под нужды ВМФ США.
Уже в феврале 1945 года, становилась все очевиднее ситуация со скорым завершением войны и среди командного состава СС и вольнонаёмных, начались упаднические настроения, 6 мая 1945, первыми дезертирами, стали офицеры СС, которые просто собрались, уселись в поезд и уехали в Германию. В это время, на севере, в кровопролитных боях за город, пал Дрезден. На юге, под Прагой, разгорались ожесточённые бой с обречённой, зажатой в котёл, почти миллионной группировкой группы армии «Центр», под командованием генерал-фельдмаршала Шёрнера. В топке войны, оказался и потерянный в горах Богемии спецобъект «ВезерФлюг».
Только 8 мая, когда с юга и севера (Прага-Дрезден), навстречу друг другу, неслись русские танки, подземные конвейеры завода были остановлены! В тот же день, завод покинули все вольнонаёмные немцы, первоначально, прибывшие из разбомблённого в Англичанами, завода в Бремене. Смекнув приближение ударных частей Красной Армии, нацистские «капо» переоделись в штатское и приказали заключённым быстро собираться для эвакуационного перехода. Больных и слабых, не способных идти, казнили тут же. Однако, пройдя всего около 15 км, еле волочащая ноги колонна невольников, расположилась на ночлег в амбарах у деревни Жандова. Утром, 9 мая, проснувшийся узники обнаружили что они свободны. Как оказалось, ночью охрана разбежалась.
Западные граждане, осознав положение, тут же побежали в сторону западных границ, а вот узники из СССР, сразу самоорганизовались и преисполненные местью, и вопреки логике, рванули в ту сторону, откуда их только что привели под конвоем. Уже 10 мая, в туалете отеля Росс, где располагалось офицерское общежитие руководства объекта, выстрелом в спину, был ликвидирован комендант лагеря гауптштурмфюрер СС, Оскар Юнга (мочить в сортире?). В тот же день, был убит владелец компании, поставлявший в концлагерь продукты и спецодежду, местный рабовладелец – Франц Бейтлих-Хиллбауэр. Вместе с домом, «русские дикари» спалили и владельца кирпичного завода Иозефа Эйхорна, куда узников лагеря, с подачи местных нацистских бонзо, леваком продавали в рабство. Со всеми, кто не успел вовремя удрать – расправились радикально. Отловили, вполне справедливо судили и казнили...
А в это время, на заводе «Рабштайн», с полной решимостью сохранить производство, остались мужественные люди, два директора, бухгалтер и три секретаря, которые замерли в тревоге на рабочих местах, ожидая милости победителей. И вот, только 12 мая, на завод явились представители Чехословацкой администрации (комитета), и торжественно зачитали приказ №5 президента Бенеша, о национализации производственных мощностей оккупантов. Только трофейное оборудование завода, было оценено в 5,5 миллионов рейхсмарок.
Позволю себе напомнить, что по существующей практике, производственные мощности без излишних церемонии, демонтировались и перевозились в СССР, однако, как я уже описывал на примере аналогичного объекта «Рихард-Б5», практика партизан Бенеша (Чехословацких подпольщиков-партизан) зачастую сводилась к быстрой и тщательной маскировке оборудования и объектов, дабы хоть что-то оставить на послевоенное промышленное устройство Чехословакии. Таким образом, они строго выполняли президентский приказ №5 и сознательно скрывали от Советских и Западных трофейных команд, ценное производственное оборудование.
О предпосылках к такой версии, я упомяну чуть дальше. Неясно, был ли найден этот объект трофейной командой Красной Армии или нет – на момент написания статьи, достоверно мне точно не известно, но это предмет активных поисков информации.
Однако, удалось узнать совершенно точно, что именно этот завод, по какой-то причине, оставили Чехам, возможно, даже в первозданном виде - в декабре 1945 года, на завод прибыли два представителя из Москвы и заказали сборку двух вертолётов «Focke-Achgelis Fa-223», и хотя на складах, имелись узлы для сборки минимум ещё 30 машин, в Москву поехали лишь две. На этом, все радужные перспективы послевоенного Чехословацкого вертолётостроения закончились.
В марте 1946 года, было принято решение о ликвидации компании и уже все собранные винтокрылые машины, бесплатно раздали местным авиаклубам, поскольку ни один западный покупатель, не изъявил желания, приобрести у завода, хоть один изготовленный ими вертолёт.
Оборудование разобрали, подземные тоннели стали использовать как склады боеприпасов и продуктов. Начались переговоры с текстильной компанией «Градец Кралове», пожелавшей восстановить текстильное производство в помещениях бывшей фабрики Франца Прэдля. Однако, продолжения эта идея не нашла и все бесхозное имущество в конце концов, передали Министерству обороны Чехословакии.
В период с 1948-го, по 1968-й, даже в Чешских источниках, совершенно отсутствует любая информация о существований объекта и его послевоенной эксплуатации. В этой связи, не лишне напомнить, что данный район всегда был вотчиной военных, и именно тут, и во время второй мировой войны, и позже, расположились основные полигоны и склады Немецкого, а позже Чехословацкого вооружения. В послевоенное время, все местное население было полностью выселено из этого района, в связи с чем, все происходящее в зоне этого гигантского полигона, навсегда осталось покрыто завесой служебной тайны.
В 1968 году, расположение бывшего объекта «Везер» в Рабштейне, был передан центральной группе войск (ЦГВ) Вооружённых сил Советского Союза. На территории бывшего немецкого авиазавода, обосновалась в/ч 47429 (склад НЗ ГСМ ЦГВ), где службу несли 49 человек (36 солдат, 7 прапорщиков, 2 сержанта, 2 майора и 2 капитана). Даже, когда информации о точном назначений переоборудованного объекта было не много, при разведке на местности, не тяжело было догадаться что подземные тоннели, использовались для хранения стратегических запасов авиационного керосина «ТС-1» (на сохранившихся в подземных тоннелях цистернах, надписи на русском языке), а бывшая ж/д станция у Янск, переоборудована под терминал перекачки топлива. Объект оставлен в Апреле 1991 года в связи с выводом ЦГВ из стран Варшавского договора.
Тем не менее, не смотря на «топливную легенду» известно, что в 1989 году, на объектах «Янск» и «Скалка» активно уничтожались какие-то «инженерные боеприпасы». Подрывали «какие-то старые штольни» (?)…
Литера-Протяжённость М Площадь М2 Примечание
A241 723
B1087 3261
C390 1170 Музейный комплекс
D79 237
H1791 5373 Самый большой из всех объектов
И вот теперь, мы приступаем к самой интересной части, с которой обычно начинается вводная на наши увлекательные полевые исследования. В таблице (представлена выше) суммарного метража всех пяти комплексов, мы получили общую протяжённость выработок, равную 3588м2.
Примерно половина тоннелей, это достаточно узкие ходки. Широкие, производственные и складские тоннели, редко превышающие в ширину 3,5-4 метра. Таким образом, если мы возьмём за основу, что все до единого тоннели комплексов, имеют ширину 3 метра, то мы получим, всего- 10 764 М2.
Помните, в самом начале, я упомянул, что в немецком рапорте сказано – из запланированных 80 000 м2, к концу апреля 1945-го, завершили только 17 500 м2. Таким образом, у нас даже по официальной версии, явно «не хватает» более 6000 м2, площади этого сооружения (это примерно 2 километра тоннелей).
Ну вот, теперь я немного намекну о возможных направлениях поиска. Итак, самый масштабный комплекс этого объекта, это «Н» (E). Его протяжённость, в сумме почти такая же, как у всех остальных четырёх вместе взятых. Вот о нем и поговорим немного (не всё пока можно публиковать).
Первая зацепка, обнаружилась на картах 50-х годов и старой аэрофотосъёмки середины 50-х. Где опытный глаз, довольно чётко может заметить засыпанные и заросшие за 10 лет подъезды с северо-западной части горы, противоположной от всем известных входов № 6-7-8-9-10.
Обратите внимание, на точки 1,2 и 4. И как предположение, овраг между точками 2-3, подозрительно геометрический перпендикулярен въезду №6. Теперь, смотрим что отметили топографы на карте.
Засыпанные входы 1-2, действительно отмечены на карте. Закопанный в то время, когда создавалась карта и раскопанный только в 90-х, вход № 5 – так же отмечен соответствующим значком. Обратите внимание, такой-же значок, и на месте засыпанного входа № 4 (возможно это дренажный тоннель) …
Всё что можно сказать определённо, так это то, что тоннели 1-2 недоступны с северо-восточной части комплекса и похоже они были недоступны уже в 50-х. Зачем подорвали эту часть комплекса, остаётся только гадать, но..
Места эти потенциально «богатые» на секреты, достаточно лишь вспомнить, что всю коллекцию Дрезденской художественной галереи, обнаружили в заброшенной каменоломне у Кенигштайна, что всего в 20 км от объекта «Янска». Практические все подземные сооружения округи, стали хранилищами спрятанных музейных ценностей, золотого запаса или немецких государственных архивов. В этой связи, разработка засыпанной части этого объекта, является весьма перспективной и интересной.
Внимание! Позволю себе напомнить, что все обнаруженные в 1945-м объекты-тайники, были хитроумно заминированы с применением вцементированных в кладку контактных сеток, механических или кислотных взрывателей, приводящих в действие заряд взрывчатки. Учтите, что в сухих, гипсовых скалах, часть этих смертоносных устройств, все ещё может представлять реальную опасность. Если вы решили действовать – делайте это на свой риск.
На этом, пожалуй, и закончим вводную часть статьи. Дополнения в виде публичных отчётов о полевых изысканиях на этом объекте, будут опубликованы тут же, по мере их готовности.