После разрушительной Английской бомбардировки Кенигсберга, актуальной проблемой командования, стала организация защищённого комендантского бункера управления городом-крепостью…
27 августа 1944 года, в результате ночного рейда Английских бомбардировщиков, рассыпавших на город сотни фосфорных бомб, в огне сгорела почти половина Кенигсберга, а пожары полыхали в городе, последующие несколько дней. Начало систематических налётов союзников, означало серьёзные меры по возведению городских убежищ, однако, последующая стремительная переброска сил для возведения системы оборонительных линии предполья, поставила крест на этих мероприятиях. Все свободные материальные ресурсы и рабочая сила, была спешно переброшена на возведение технических сооружений Хейльсбергского и Ильменхорстского оборонительного рубежа.
Тогдашний комендант города-крепости (исполнял обязанности до 4 января 1945), генерал-майор Карл Бехер (KarlBecher), перенёс основной командный пункт, в бункер, оборудованный в подвале главной почтовой дирекции. Такое убежище, казалось ему вполне надёжным и к тому же, находилось напротив телеграфного узла, что не создавало проблем со связью.
Последующие события, из которых складывалась сложная фронтовая ситуация, сложившийся у Гитлеровской армии, к январю 1945-го, я не стану детально описывать в этой статье. А начну своё повествование с конца января, 1945 года...
28 января, комендант первого войскового округа, Отто Бернард фон Ляш, получил из ставки Гудериана, распоряжение о назначений его, командующим крепостными укреплениями города, который наспех, в неразберихе и иной раз, из чего попало, лихорадочно укрепляли, начиная с осени 1944 года.
Ряд стратегических просчётов командования, и дилетантских указов партийного руководства, в совокупности, привёл к сложной ситуации прорыва канальной позиции между Фридландом, Тапиау, Лабиау и Дайме. Русские танки, неумолимо продвигались к городу, сметая последние линии обороны в предполье, с явной перспективой, в скором времени блокировать город. К тому же, неудачная пропагандистская выходка крайсляйтера Вагнера, фактический объявившего «спасайся, кто может!», привела к тому, что город был в панике, все дороги были забиты гражданскими беженцами, упорно следующими в сторону Пиллау, с последней надеждой, спастись от «большевистской Орды»…
Опытный военный, Отто Ляш, принял командование хаосом и отчаяньем, царившим в городе. Все понимали, помощи ждать им совершенно неоткуда. Уже на следующий день, после назначения, им был отдан приказ, о необходимости возведения надёжного командного пункта для руководства обороной города. Соответствующее распоряжение, было отдано обербаурату (старший советник по делам строительства) Хансу Герлаху. Началась подготовка к переводу штаба округа из бункера в Модиттене, на временное размещение в бункере почтовой дирекции.
Не смотря на обилие капитальных построек в центре города, подвалы жилых помещений, мало подходили для обустройства ставки боевого коменданта города. На начальном этапе, необходимо было решить две проблемы, выбрать удобное стратегический, и достаточно открытое место, дабы рухнувшие при штурме руины зданий, не завалили командный пункт в самый разгар боя, и не создали проблем с его доступностью (как покажет практика, здание почтового управления, где сначала располагался, бункер генерал-майора Бехера, было полностью разбито при штурме, а бункер завален).
Второй серьёзной проблемой, стала безопасная проектная глубина заглубления бункера, которая была ограничена уровнем водоносного слоя, следовательно, необходимо было найти подходящую высотную точку, для строительства заглублённого объекта, относительно уровня реки Преголь, с возможностью хорошего дренажного отвода в городскую сеть.
Вскоре, такое место было найдено в самом центре обороняющегося города- точка, 28,5 метра над уровнем моря. Открытое место в скверике у здания Кенигсберского университета. Практический на изгибе улицы Параденплатц, напротив дома №48 (ныне, больше не существует всего квартала, между бывшими Параденплатц и Кирхенштрассе - ряд домов в левом верхнем углу на фото ниже).
Вскоре, в скверике у университета, между бассейном фонтана и жилыми домами на Параденплатц, возвели высокий забор и закипела стройка. Как покажут дальнейшие события, строительство подземного железобетонного сооружения практический в центре города, не осталось незамеченным со стороны советской разведывательной агентуры, и всего через два месяца, штурмующая город Красная армия, желая парализовать работу обороняющихся, будет прицельно утюжить университетский сквер, всеми имеющимися видами вооружения. В результате, будет целиком уничтожен упомянутый выше, жилой квартал у бункера, так же, будет разрушено и сгорит, роскошное здание Кенигсбергского университета, где располагался полевой лазарет и пункт связи командования.
Однако, вернёмся в начало февраля 1945 года. Взвалив оборону города, на плечи генерала от инфантерии Отто Ляша, «бесстрашный» гаулейтер Кох, упаковав вещички, из своего роскошного имения Фридрихсберг, тайно сбегает на Балтийскую косу, где наблюдая издалека, пережидает итоги штурма города, в деревушке Нойтиф (Neutief), сидя в бункере, расположенном под зданием комендатуры (построен ещё в 1939 году).
Забегая вперёд, скажу, что ещё до того, как Кенигсберг окончательно пал, он трусливо бежал в Данию. Сначала под видом беженца на ледоколе «остпройссен» на немецкий остров Рюген, а оттуда на Датский Борнхольм.
В Дании он довольно удачно затерялся, обеспечив себя поддельными документами на имя отставного военного Вермахта. В 1949 году был арестован Английской контрразведкой и… выдан Польской республике, как военный преступник. Однако, полноценно судить и приговорить к высшей мере, его не удалось, Э.Кох, весьма удачно имитировал сумасшествие и был приговорён к пожизненному заключению. Умер 12 ноября 1986 года, в Польской тюрьме Барчево. К его личности, я ещё вернусь в расследованиях, посвящённых поискам «янтарной комнаты», в одной из следующих статей.
Вот в такой критической во всех планах обстановке, шло возведение командного центра обороны городом. Я не случайно заострил внимание на обстановку, царившую в городе от момента начала возведения бункера, до того времени, как Отто Ляш, подпишет в нем, акт о капитуляции гарнизона города-крепости. Необходимо отдавать себе отчёт, что какое-либо вмешательство, в подготовку обороны, со стороны мифического «Аненэрбе», с его рунописью на военном объекте, имеющим исключительно оборонительное назначение, всего лишь бредовая фабула современных мистификаторов. У немецких военных в те дни, не было ни времени, ни ресурсов, чтобы заниматься всякой оккультной ерундой. К тому же, изучение темы деятельности самой «Аненэрбе», показало его больше клубом наивных псевдоисторических романтиков, чем организацией серьёзных учёных (об этом я так же расскажу в одной из следующих статей).
Теперь, рассмотрим подробнее сам бункер. Технология строительства, была достаточно заурядной: Сначала, выкопали котлован, глубиной 10 метров. На дне, построили дренажный колодец, отлили фундамент и дренажные потерны, затем возвели внутренние стены бункера и коммуникации. Соединили дренажную систему бункера с уже существующей, доставшийся «в наследство» от слива фонтана, когда-то расположенного на краю сквера, всего в нескольких метрах от бункера. Существующая система была весьма подходящей для отвода воды, от массивного подземного сооружения. Последним штрихом, стала послойная заливка монолита защиты, с общей толщиной «брони» – 5,5 метров. В качестве наполнителя для бетона, использовали битое стекло, которое прекрасно зарекомендовало себя, как доступное средство, придающее дополнительную прочность противооткольным железобетонным монолитам. Возведение и оснащение спецобъекта, поручили традиционным частным подрядчикам организации Тодта.
В одноуровневом бункере, проходного типа, разместилось 21 помещение, 16 из которых были в распоряжении штаба, другие пять, имели специальное техническое назначение (насосная, фильтрационная, гальюн и.т.д). Стандартные размеры большинства рабочих помещений 2 х 3,4 метра. Совещательная комната, была чуть побольше и имела размер 5 х 3,4 метра. Вдоль всех помещений с восточной стороны (включая и совещательную комнату), была сделана глухая демпферная полость, компенсирующая гидроудар в помещениях, при прямом попаданий крупных боеприпасов в бункер. Длина центрального коридора от стены до стены – 33 метра, ширина 1 метр. На случай перебоев с электрическом, на уровне груди, к стенам центрального ходка, была приклеена фосфорная полоса, указывающая ориентир и направления к выходам в темноте.
Внутрь бункера, ведут две прямые трехмаршевые лестницы тупикового типа, расположенные параллельно торцам бункера. Бункер снабжён как входными гермодверями, так и шлюзовальными камерами, а соответствующая система жизнеобеспечения, включая электрогенератор и фильтрационную систему, позволяет функционировать боевому посту в условиях полной автономности. Так же, имеется котёл отопления и водопровод.
В последний день февраля, бункер был готов, 4 марта, штаб коменданта, полностью переехал в новый бункер и приступил к руководству обороной. Тем не менее, к 5 апреля, кольцо окружения вокруг города, полностью сомкнулось, и днём позже, начался яростный штурм города. В топке войны, сгорела почти половина гарнизона оборонявшихся, вторую половину, от смерти спасла рассудительность коменданта.
В послевоенные годы, западная пропаганда и ряд немецких военачальников (включая самого О.Ляша), отсидевших в советских лагерях, видимо оправдывая горечь своего поражения, сложили целый миф о бесчисленной славянской орде, вырезавшей несчастных немцев или угонявшей их, несчастных, в глухие сибирские леса. Орды, против которой, цивилизованные немцы попросту не могли противостоять, ведя войну по-честному.
На сегодня, архивные документы свидетельствуют о таком раскладе сил и боевых потерях, с немецкой стороны – 40 тысяч погибших, 70,5 тысяч сдались в плен (гарнизон 110,5 тысяч). В общей массе, фильтрацию прошли и 25-30 тысяч гражданских, оставшихся в городе. Таким образом, ряд немецких «мемуаристов», сознательно подменили местами цифры, создав миф о 100-тысячах человек, не успевшего бежать из города, совершенно мирного, немецкого населения, и всего 30 тысячах их героических защитников, все как один, сложивших за них головы. Как мы видим, все на самом деле, было с точностью «до наоборот».
В свою очередь, с Советской стороны, западный миф об несметной орде большевистских головорезов, разбивается о такие цифры. В штурме города, непосредственно участвовало всего 24 473 бойца. Боевые потери при штурме в период 1/10 апреля, составили 3700 человек (!). Из чего можно сделать вывод, штурм города в соотношений штурмующие/погибшие (с учётом гарнизона противника и состояния укрепленности города) был проведён почти ювелирно.
Однако, мы понемногу подошли к развязке нашей истории, 9 апреля, выдержав нескольких прямых попаданий бомб крупного калибра, в условиях полностью выведенной из строя канализационной и водопроводной системы города, бункер коменданта, стал заполняться водой (это же следует и из воспоминаний О.Ляша).
Немного поразмыслив о судьбе бессмысленного сопротивления, Отто Ляш, отправляет на передовую, директиву с указанием, найти способ связаться со штабом противника, и прислать к нему в бункер парламентёров, имеющих соответствующими полномочия для приёма капитуляции. Вечером, того же дня, к бункеру прибыли парламентёры в составе выбросившего по просьбе коменданта белый флаг, командующего фолькштурма, подполковника Кервина, с несколькими офицерами, представителями 3-го Белорусского фронта. В центральной комнате совещаний «№10» (так же №17, №16 и даже №22. С нумерацией помещений, полная путаница - хотя это по сути не так важно. Я назвал её №10), комендант города-крепости Отто Ляш, подписал акт о безоговорочной капитуляции, вероятно даже не подозревая, сколько солдатских жизней от спас. Ведь потеря 4-10 лет жизни в плену, никак не идёт в сравнением с потерей жизни.
Чаще всего, Отто Ляш, преподносится весьма категорический как последний комендант, однако следует упомянуть, что к этой истории есть и дополнение. Некоторые, предпочли сопротивляться до конца. Получив приказ о капитуляции, обезумевший в многодневной мясорубке боя, командир дивизии СД «Восточная Пруссия», оберфюрер Бёме, объявил Ляша, дезертиром и саботажником, смещённым с должности, заочно приговорил его к расстрелу, и назначив командующим, майора полиции Фогта, приказал всей «боевой группе Шуберта», отрываясь от штурмующих, перегруппироваться в район королевского замка. В результате, перемещений под шквальным огнём, до руин замка добрались всего 120-150 человек, состоящих преимущественно из полицейских и эсэсовцев.
Вскоре, шквальный и навесной огонь по замку, крики раненных и острый недостаток боеприпасов, окончательно деморализовали очаг последних обороняющихся. С трудом дотянув оборону руин замка, до заката, остаткам боевой группы, было приказано прорываться мелкими группами в район Пиллау. По имеющийся информации, почти никто из «группы Шуберта» не выжил…
В послевоенное время, в «бункере Ляша» был организован музей, который функционирует и по сей день. Бункер в целом в отличном состояний, однако, в мире не без чудаков…
Команда энтузиастов-вандалов, под руководством Сергея Трифонова (как его называют -«обкомовский болтун» и его лаборатория «Кенигсберг 13»), продолжает настойчиво фальсифицировать факты, ломать и портить то немногое наследие, что ещё осталось. Сначала эта развесёлая компания, нашла якобы нацистские руны, на кованой калитке музея (начать хотя бы с того, что это вообще не оригинальная часть интерьера и к бункеру никакого отношения не имеет, эти кованные ворота туда приволок сам Трифонов), конечно же, «руны» (а на самом деле, попросту незатейливый орнамент, сделанный зубилом) они «расшифровали» чуть ли не с директивой – «копай тут!», после чего, в поисках «янтарной комнаты» и «психотронной бомбы Гитлера» (!), зачем-то забралась в колодец фекальной канализации (под лестницей), не знаю что они рассчитывали там найти, но вдоволь полазив в поисках «сокровищ», они дружно решили ещё что-нибудь поломать, после чего, окончательно утратив признаки психической адекватности, сославшись на некие «секретные архивные документы», продолбили в полу бункера, отверстие в дренажный отвод, полагая что низкий тоннель, отводящий воду под сооружением – обязательно должен быть «хранилищем архива и несметных ценностей».
Последнее из известного, это феерическая порча стен в центральной комнате бункера-музея, сопровождаемая истерикой в СМИ с заголовками – «найдена секретная комната!» и т.д. Весной 2013 года, эта компашка, непонятно зачем, просверлила, а затем раздолбала стену узкой демпферной полости (шириной всего 45-50 см. смотрите план сооружения и описание выше), идущего вдоль всех командных помещений с восточной стороны. Конечно, ничего кроме порчи государственного имущества, это не принесло и пока, их деяния совершенно безнаказанны. Неясно, кто именно даёт им разрешения на такой своеобразный исторический перфоманс.