Если верить скандинавским легендам, под мостами живут тролли, которые взимают плату за переход — валютой или оказанием услуги. Если верить своим глазам, когда стоишь внутри моста, при его разводке над Невой, под мостами живут гидравлические механизмы, датчики, кнопки, дисплеи и люди. Но последние там не живут — они там работают. Каждую ночь, даже когда навигации нет.
Обычно это 1-2 человека на один поднимаемый пролет, то есть на Благовещенском или Дворцовом работает в два раза больше людей, чем на Троицком. Пара человек — это минимум, а дальше штат сотрудников может быть увеличен различными помощниками в зависимости от конструкции моста и того, какие работы нужно для него проводить: убирать, чистить, следить в отдельной комнате за гидравлическим насосом. Самая большая команда, как мне показалось, на Большеохтинском, самая маленькая — на Благовещенском, там я вообще только 2х человек и встретила.
Самый добрый дядька работает внутри Дворцового: шутил всю разводку, а когда мы пили глинтвейн, чтобы согреться, — не ругался. Самый уставший — на Троицком, он вообще как будто жизнью потрепанный. При том, что выучился на мостовика, работает каждую ночь на мосту, делает обходы, нажимает в нужное время кнопку для разводки, а на вопросы о том, как то, да се, какая классная работа у вас, пожимает плечами, мол: «Да что-то такого-то, ну да, мост». А работа, между прочим, у них важная и интересная.
На свое рабочее место, внутрь моста, они попадают по-разному. На Благовещенском, например, — через круглый павильон, внутри которого уютно, тепло, светло и даже есть телевизор. Оттуда же можно по узкой лестнице спуститься дальше, посмотреть конструкцию, а если еще дальше — выйти на маленькую площадку, стоять под поднятым пролетом, махать проходящим мимо судам.
На Дворцовом и Троицком, чтобы попасть в комнату для сотрудников, нужно, наоборот, спуститься. Наверняка, когда проходили по мосту, видели лесенки — по одной с каждой стороны. Вот по ним-то, имея соответствующую должность, можно попасть в каморку — на Дворцовом и Троицком это именно каморка, узкая, небольшая, зато теплая. Оттуда по такой же узкой лестнице (традиция такая что ли, такие везде делать) можно спуститься еще ниже, ближе к самой конструкции.
Троицкий реконструировался в 2002 году, а Дворцовый – в 2013, поэтому если снаружи мосты и отдают стариной и имперской помпезностью, внутри все современное, металлическое. Дворцовый вообще поражает тем, какой он внизу чистенький, механизированный, весь из себя стальной. Под пролетным строением тут не постоять, зато можно посмотреть, как крутятся валы, пролет поворачивается в вертикальной плоскости, и там, откуда раньше было видно только груду металла, теперь можно разглядеть противоположный берег.
Под разведенным пролетом отлично стоится на Троицком, вообще красота. Угол подъема проезжей части у него самый большой, чуть ли не под 90 градусов. Поэтому впереди ты видишь проходящие мимо суда, а наверху — металлический узор, как будто под Эйфелевой башней стоишь. Собственно, фирма Александра Эйфеля в 1892 году этот мост и спроектировала.
А на Большеохтинском, если кто помнит, есть башенки, вот в них-то и сосредоточена вся жизнь. Если подняться по ним наверх — ничего интересного: ну, маленькое окошко, видно мост. Самое главное хранится внизу, как вы уже догадались, под узкой лестницей. Здесь можно постоять, посмотреть изнутри, как разводится мост, и даже потрогать асфальт, который минуту назад лежал себе горизонтально, а теперь стоит стеной.
Вот что все эти мосты объединяет, так это подъемный механизм. И вот тут стоит сказать, что все пролеты над Невой не поднимают, а скорее, переворачивают, по принципу детских качелей. Поворотом относительно оси, одна часть, длинная, но более легкая, поднимается, вторая, покороче и потяжелее опускается. За всем этим следят гидравлические механизмы, за гидравлическими механизмами — красные кнопки в уютных каморках, а за кнопками — люди, 1-2 человека, которые работают на мосту.
Если кому интересно, то да, это правда, что при разводке моста, вниз падают окурки, баночки, камешки. А потом приходят специальные люди (бабушки или рабочие с большими лопатами) и весь этот мусор расчищают — не в Неву же бросать.
Смотреть на летящие вниз камешки и потрогать вертикально стоящий асфальт — это, конечно, впечатление. Но больше всего мне запомнился парень, который на Благовещенском, когда тот еще не до конца свелся, прорвался через ограждения и как эдакий герой боевика перелетел с одного опускающегося пролета на другой.
Больше текстов про город.