За столом все внимание к себе привлекал Федулов Виталик. Он хохмил, рассказывал анекдоты, отпускал скабрезные шуточки и недвусмысленно ухаживал за всеми девушками за столом, не оставляя без внимания никого, не смотря на то, что рядом с ним сидела его гражданская жена Люда. Но больше всех Виталик сегодня лип к Юноне. Она смеялась рядом с ним, раскрасневшись, как майская роза и старалась не смотреть в сторону Людмилы.
На первый взгляд, Виталик не представлял собой эталон мужской красоты. Очень высокий, но полноватый парень лет тридцати трех, он казался просто гигантом среди прочей массы народа. Ко всему прочему, он носил очки, которые его тоже не красили. Но, когда он, попадая на вечеринку, вливался в компанию, то всегда находился в эпицентре внимания, благодаря яркой харизме и живому, веселому характеру.
Атмосфера за столом была крайне непринужденной, все ржали, как кони, складывалось такое впечатление, что народ уже перебрал. Да Е сидел рядом и весь вечер за мной ухаживал, подкладывая разные вкусности и периодически наполняя стопку. В конце - концов, народу надоело сидеть, и Юджин, заметив это, решил, что надо уже готовиться к вечернему костру. Он отправил за дровами несколько пар, остальные пошли играть в пляжный баскетбол, а я из -за травмы ноги решила залезть в палатку и отдохнуть.
В нашем палаточном городке было натянуто восемь палаток. Мы с Юноной сложили свои вещи в самую маленькую, в надежде, что к нам больше никто не полезет, и мы сможем хорошо выспаться на природе. Зайдя в эту палатку, я застегнула ее изнутри, чтобы не налетели комары и легла. После выпитого спиртного меня потянуло в сон, и я не заметила, как заснула. Не знаю, сколько я проспала, но проснувшись, я заметила стоящего надо мной Андрея.
- Что-то случилось?- спросила я.
- Нет, просто уже вечер, мы разожгли костер и я подумал, что ты не захочешь пропустить самое интересное. Пойдем?
Медленно встав, я потянулась, не заметив, что лифчик на купальнике сбился в сторону, оголив при этом почти всю грудь. Андрей, посмотрев на меня, молча протянул руку, и поправил лифчик.
- Переоденься, - сказал он тихим голосом, - Там уже довольно прохладно, - и вышел из палатки.
Я переоделась, отметив при этом, что нога уже почти не болит, и следом за Андреем вылезла из палатки. Картина, представившаяся моему взору, была довольно романтичной и таинственной. На огромной поляне полыхал высокий огонь, вокруг которого на толстых бревнах сидели люди и в магической тишине смотрели на костер, как какие-нибудь языческие огнепоклонники. Только у одного из них в руках была гитара, и он не громко напевал грустную песню.
Присев у костра рядом с Юджином, я так же как все стала наблюдать за пламенем. Он налил мне бокал мартини, припасенный специально для меня, за что я ему была очень благодарна, потому как водки уже не хотелось. Посасывая по глотку сладковатый напиток, я облизывала в наслаждении губы и не заметила, как Да Е с Андреем, сидевшие напротив, наблюдают за мной. Они оба пристально смотрели на меня, как два ястреба на добычу и мне стало не по себе от их жгучего взгляда. Когда очередная песня закончилась, Андрей громко сказал:
- Ася, ты же играешь на гитаре, может, споешь что-нибудь?
- К сожалению, я уже давно не брала ее в руки и не уверена, что вы захотите слушать мои жалкие потуги, - мне не хотелось бередить раны прошлых лет, ведь последний раз, когда я играла, мне сообщили по телефону, что мой отец умер, после этого я больше не музицировала. Но Андрей не знал этого и продолжал настаивать:
- Ну, не капризничай, сыграй свой самый любимый романс.
Решив, что, действительно, выглядит, как будто я ломаюсь, взяла гитару в руки . Несколько секунд настраиваясь, я попробовала струны на звук и заиграла. Это был романс « Любовь – волшебная страна», пела я проникновенно, отдаваясь песне до последнего аккорда. Сидевшие напротив Андрей с Да Е замерли, наблюдая за мной. После окончания этой песни, я уже было хотела отдать гитару другому, но вдруг какой-то бесенок вселился в меня и я сказала:
- А, хотите, я спою песню, которую написала о своей первой любви?
Вокруг, конечно же, все стали одобрительно подбадривать меня и я запела:
« А дождик целый день стучит в окошко
И плачет, словно хочет к нам войти,
Как- будто на душе его скребется кошка
И он покой забытый хочет обрести.
И капли падают, как слезы на дорогу,
И ветер всхлипывает, листьями шурша,
И плач небес родит в душе тревогу,
И боль за прошлое, и радость за тебя».
Когда я перестала петь, люди вокруг костра молчали и смотрели на пламя, каждый из них думал о своем. Скорее всего, вспоминал свою первую любовь и заново переживал эти чувства. Первым прервал молчание Виталик Федулов:
- Ну-у, что-то мы совсем загрустили, а ну, взбодримся, - и, взяв у меня из рук гитару, стал играть на ней, как на балалайке, напевая при этом матерные частушки. Народ потихонечку стал оживать и, наконец, все залились громким смехом. Вечер продолжал набирать обороты. Юджин предложил начать танцы и включил на полную катушку машинную магнитолу, динамики взорвались от громкого звука, разрывающего ночную тишину. В воздухе неслось « Уютное кафе», « Видели ночь, гуляли всю ночь до утра», « И до рассвета пусть горит любовь, любовь, И без ответа все оставлю вновь и вновь». Танцующие, подпевая слова песен, отжигали так, как будто впервые вырвались на свободу. Я, наплевав на больную ногу, танцевала со всеми вместе. Ко мне подошел Да Е и встал рядышком со мною. Он классно двигался, но я поймала себя на мысли, что в клуб с ним я никогда не пойду, потому, что танцуя, он выглядел еще моложе. Я же рядом с ним выглядела, как древняя старуха. Расстроенная этой мыслью, я незаметно удалилась и пошла на берег реки, подумать за жизнь в одиночестве. Проходя мимо Юноны, я заметила, что вокруг нее вился Виталик и она, не стесняясь, флиртовала с ним, невзирая на метающую молнии Люду. Улыбнувшись, я прошла мимо.
Выйдя на берег, я остановилась, пораженная необычайной красотой и торжественностью момента - прямо передо мной на небе висел огромный серебряный диск луны, он был круглый, как мяч и отбрасывал на водную гладь свою серебристую дорожку, вдалеке виднелась трасса, и свет от машин носился в темноте, как светлячки, а лес на противоположном берегу, казался, забором какого-то великана. Вид ночной Оки был пугающим и волшебным. Невольно, душа моя переполнилась эмоциями, и я стала вслух читать свои стихи:
Великим и жалким я буду осколком,
Хранящим в себе золотую печать.
И то, что оставлю навеки потомкам,
Не смогут они осознать и принять.
Мой век уже в прошлом,
Я так одинока,
Как путник в пустыне, лежащей в снегах,
Как будто в романе забытом и пошлом,
Читаю свои мемуары в стихах.
Мне вынули душу страданья земные,
Мой разум сгорел весь от мыслей дотла.
И стали свои мне до боли чужие,
И Родиной стала чужая земля.
Хотела вернуться и даже пыталась,
Но нет, ничего я уже не смогу.
Ведь раньше душа лишь любовью питалась,
Теперь в ней другое пристрастье – к вину.
Смешно и противно, и почти безнадежно.
Порою бывает минута одна,
А впрочем, все, как в океане безбрежно
И снова лишь я и подруга – луна.
- Это ты написала? – спросил меня, подошедший Юджин.
Я оглянулась и утвердительно кивнула головой.
- Красивые стихи, только очень уж какие-то грустные. Ты не счастлива в браке, - догадался он.
- Да, последнее время мы с мужем совсем перестали общаться - мы не спим вместе, не разговариваем по душам, не обсуждаем совместное будущее, такое чувство, что семейная чашка разбилась вдребезги и ее уже не склеишь, - я ни с того ни с сего разоткровенничалась с ним, как со старым приятелем, рассказывая то, в чем не смела до конца признаться даже самой себе.
Юджин подошел ко мне и обнял одной рукой:
- Ты можешь поделиться со мной своей болью и поплакать, если захочешь. Все, что ты скажешь - умрет во мне. Ни одна живая душа не узнает о твоих проблемах.
То ли обстановка была подходящая, то ли боль внутри меня рвалась наружу, но меня прорвало:
- Однажды я услышала его разговор с другом, в котором он признался, что не хочет меня, а вчера я догадалась почему – он мне изменяет. Он стал со мной грубым и холодным и теперь вместе нас заставляют держаться только девочки, - я вздохнула и продолжила, - Я не знаю, стоит ли сохранять семью только ради детей, потому что мы с Сергеем стали совсем чужие.
Юджин развернул меня к себе лицом и, держа обеими руками за плечи, посмотрел в глаза:
- Ася, семья это не только дети, это в первую очередь муж и жена. Дети будут тоже несчастны, когда почувствуют вашу отчужденность. Дети при разладе в семье страдают первыми, и ты уже никак не сможешь это изменить. Но, если вы, расставшись, снова обретете счастье, хоть и по- отдельности, им все же будет легче от осознания, что их родители еще способны почувствовать весну. Подумай об этом. В конце концов они вырастут и вы все равно разбежитесь если вы разучились понимать и уважать друг друга.
Я прислонилась лбом к плечу Юджина, ища его поддержки и утешения. Он обнял меня, и мы стояли и молчали, пока голос Да Е не окрикнул нас:
- Ася, пойдем танцевать, вы чего там обнялись. Не отрывайтесь от коллектива, - попытался пошутить он.
Не желая заставлять его нервничать, мы пошли на свет пламени, как мотыльки. Да Е ревновал, это было заметно, но он всячески пытался не подавать вида. Время было уже довольно позднее, и некоторые люди разбрелись по палаткам. Поискав глазами Юнону и не найдя ее, я подошла к бревну, лежащему ближе всех к костру и села на него. Юджин выключил музыку и тоже сел у костра. В основной своей массе народ разошелся, остались только самые стойкие. Мне спать не хотелось, ведь перед этим, я хорошенько выспалась.
Накатив еще несколько стопок, Юджин взял в руки гитару и запел невероятно нежным голосом какую-то очень красивую корейскую песню. Он с грустью смотрел на меня, и мне почему-то ужасно захотелось поплакать. Уставшая от груза проблем, я, поддавшись очарованию этой песни, разразилась рыданием. Народ у костра удивленно уставился на меня, но никто не стал бередить мои раны, все тактично промолчали. Когда песня закончилась, Юджин протянул гитару мне и сказал:
- Пой. Пой до тех пор, пока на сердце снова не станет легко.
Я безропотно подчинилась ему и запела « Не отрекаются любя», затем « В лунном сиянии», потом еще, еще и еще. Я пела и пела, не обращая ни на кого внимания. Давно я так не отрывалась. Это был мой первый сольный концерт, спустя многие годы. Я так разошлась, что не заметила, того, что у костра нас осталось только четверо – Да Е, Юджин, Андрей и я. Оглядевшись, я произнесла:
- Уже, наверно, очень поздно, пора спать.
- Подожди, Ася, мы хотели бы с тобой поговорить, - сказал Андрей, и я моментально напряглась, а он продолжил, - Пока ты днем спала, между нами троими состоялся откровенный разговор и мы хотели бы получить от тебя ответы на некоторые вопросы. Ты все время твердишь, что ты замужем, но мы уже поняли, что твой брак трещит по швам, а посему осмелились попросить тебя не мучать больше ни себя, ни нас и сделать выбор между нами.
Я просто не верила своим ушам:
- Какой выбор? Вы в своем уме? Да мало ли какие у меня могут быть неполадки в семье, это еще не означает, что я завтра расхожусь с мужем. Не ведите себя так, не ставьте меня ни перед каким выбором, потому что я никого из вас не собираюсь выбирать. Да, я к каждому из вас испытываю некоторую нежность, но не более. Я бы хотела остаться с вами исключительно в дружеских отношениях.
Андрей резко прервал меня:
- То есть ты и дальше будешь строить нам глазки и дразнить нас день за днем.
- Ну, простите, что обычный флирт вы восприняли, как призыв, - заметила я.
Разговор зашел в тупик, все замолчали. Через некоторое время, Да Е, смотря на искры пламени, разлетающиеся в темноте, произнес:
- Конечно, мы не вправе тебя принуждать, и наши чувства – это наши проблемы, а потому давайте оставим все, как есть, до тех пор пока ситуация не разрешится сама собой.
- И как же она разрешится? – спросил Юджин.
- Пока Ася не отдаст свое сердце и тело одному из нас, - Да Е, улыбнувшись, посмотрел на меня.
- То есть, другими словами, пока она с кем – нибудь из нас не переспит? – переспросил Юджин.
- Ну, в общем, да, - Да Е снова уставился на костер.
У меня от такой наглости даже в горле клокотать стало, я посмотрела на каждого, а потом твердо и уверенно произнесла:
- Знаете что, вы меня сейчас, как в рулетку разыгрываете и даже не считаете нужным скрывать этот факт. То есть у вас соревнование, кто первый со мной переспит, а я в качестве суперприза? Мне, конечно, жутко лестно в моем –то возрасте и подобные страсти, но вы хотя бы понимаете, что сейчас оскорбили меня? Да Е, я никак не ожидала от тебя такой наглости, ты меня разочаровал. И знаете, что, умойтесь. Я не собираюсь с вами спать, и не мечтайте, - сказав это, я пошла в палатку к Юноне, злясь и психуя на них и на себя.
Слава Богу, в палатке кроме Юноны никого не было, а поэтому я позволила себе немного раздеться, оставшись в футболке и нижнем белье. Забравшись под другое одеяло, я отвернувшись к стенке палатки попробовала успокоиться, но через пять минут в палатку залез Да Е:
- Извини, но все палатки заняты до упора, придется спать здесь, - сказал он и стал укладываться рядом с Юноной, так как около меня места не было.
Я возмутилась:
- Иди спать в машину.
- Там неудобно, к тому же холодно без одеяла, а тут и на троих места хватит.
Не успел он сказать, как в палатку один за другим залезли Юджин и Андрей. Я зашипела на них, как гусыня:
- Вам, что во всем лагере больше нигде места не нашлось?
Они засмеялись и Андрей сказал:
- Вот, не поверишь, все места заняты.
- Да, - снова зашипела я, - Но эта палатка на троих, а с вами будет уже пятеро, мы не поместимся.
- Ничего, - заверил меня Андрей, - В тесноте, да не в обиде, - и они стали пробираться к Да Е.
Из-за возни в палатке проснулась Юнона и, увидев нас, заверила ребят, что, конечно, все поместимся. Она подвинулась ко мне вплотную, и я была чрезвычайно довольна, что между мной и ними существует барьер в виде Юноны. Она положила руку мне на талию и снова уснула. Ребята еще долго ворочались, но наконец, и они уснули. Только мне не спалось в эту короткую ночь. Мысли шебуршились в моей голове, словно мышки за стенкой и мучили меня своей возней. В конец измученная, сказав себе:
- Я подумаю об этом завтра, - я отключила голову и призвала сон.
Этой ночью мне приснился Юджин. Он лежал со мной на огромной постели в одних плавках. Моя голова покоилась на его широкой груди, и я мягко водила пальчиком вокруг его сосочков, они покрылись мурашками и напряглись. Он оторвал от подушки голову и резким движением опрокинул меня на спину.
- Я вижу, ты не устала, хочешь снова продолжить? – он стянул с меня сорочку, и я осталась лежать, в чем мама родила.
Медленно опустившись, он захватил мою грудь губами, и жар наслаждения разлился по моему телу, я застонала.
Ощущения были настолько яркими, что я задрожала и проснулась. Открыв глаза, я увидела, что рассвет только-только забрезжил, в палатке еще стоял сумрак. И тут я почувствовала, что чья-то рука лежит на моей груди. Подумав, что это Юнона, я аккуратно попыталась переложить ее руку на талию, но рука упорно пропутешествовала назад, сжав мою грудь еще сильнее. Я чуть не вскрикнула, когда мне на ухо тихий голос Юджина стал шептать, медленно, но четко произнося слова:
- Лежи тихо, все спят, ты же не хочешь, чтобы они проснулись.
Я попыталась взбрыкнуть, но он накинул на меня свою ногу и прижал к земле.
- Лучше не сопротивляйся, получай удовольствие молча. Если остальные проснутся, тебе будет стыдно, когда они поймут, чем мы с тобой тут занимались, - его горячее дыхание в моем ухе, заставило сердце таять и ускорить свой бег.
Юджин, убрав с моей шеи волосы, стал нежно ласкать языком за ушком. Его рука, сжимающая грудь, забралась под футболку и расстегнула лифчик. Я снова запротестовала и, повернув к нему голову, зашептала:
- Юджин, от тебя я никак не ожидала такой прыти. Мне, казалось, что ты взрослый мужчина и дружишь с головой.
- Мне и самому так казалось, но, видимо, я в себе ошибался. А мне даже нравится, что я еще способен на маленькие безумства, - он продолжал шептать мне на ухо, а потом его язык погрузился в раковину и он, как аквалангист, стал обследовать ее дно. Я собрала всю свою волю в кулак и решила не поддаваться ласкам, повернувшись к нему, я зашептала:
- По-моему, я ясно вчера сказала, что не собираюсь ни с кем из вас спать.
Он зашептал мне в ответ:
- А, по-моему, это ты чего-то не понимаешь, если решила, что играть с тремя взрослыми мужчинами так же безопасно, как с котенком. Вчера мы дали тебе возможность выбрать, но ты отказалась. Теперь нам придется заставить тебя сделать этот выбор. Или ты предпочитаешь всех троих? – он беззвучно засмеялся.
Я покраснела. Почувствовав себя попавшей в ловушку, я быстро соображала, как из нее выбраться. Юджин же тем временем продолжал заниматься изучением моего тела, но меня это больше не возбуждало, скорей наоборот, отталкивало. Он быстро разглядел мою отстраненность и, прекратив попытки соблазнить меня, шепнул:
- Эй, никто не собирается тебя насиловать, все будет только на добровольных началах, но тебе все же рано или поздно придется выбрать одного из нас, если только тебя не заводят гаремы.
И тут я решила надавить ему на больную мозоль:
- Как же ты решился стать соперником своему сыну?
Он замер на мгновение и произнес:
- Думаю, что в этой ситуации нет отца и сына, есть два любящих тебя мужчины, и кого бы ты не выбрала, другому будет очень больно.
- Неужели тебе, как отцу не страшно - сделать больно своему сыну?
Юджин снова зашептал мне в самое ухо:
- Я считаю, что он слишком молод для тебя, а я в самый раз. Конечно, мальчик помучается, но потом эта боль уйдет, он все забудет, женится на ровеснице и у него будет замечательная дружная семья и много-много детишек.
Юджин был абсолютно прав. Я и сама так считала, но мое сердце каждый раз трепетало, когда я думала о Да Е. Посмотрев мне в глаза, Юджин как будто прочел мои мысли:
- Я заставлю тебя забыть обо всех, - он потянулся ко мне и легкими, как крылья бабочки, прикосновениями губ, заскользил по моим губам. Он не целовал, а именно скользил, отчего губы загорелись огнем, и стало нестерпимо жарко во всем теле. Это были абсолютно новые ощущения, и дыхание мое стало прерывистым, нарастая с каждой секундой. Мне безумно хотелось целиком завладеть его ртом, и я с жадностью ловила каждое его прикосновение. К сожалению, долго я не выдержала, меня затрясло и я, застонав, сама прильнула к его сладким губам. Мне было стыдно, но эта была какая-то мучительная пытка, которая закончилась победой Юджина. Активно взяв поцелуй в свои руки, то есть губы, я стала сама целовать и ласкать его рот языком, но шевельнувшаяся где-то в глубине души гордость, заставила меня отпустить Юджина, опустив свою голову на подушку. Он не ожидал этого, его распалившееся тело, требовало продолжения. Набросившись на меня, теперь он сам прильнул к моим губам. Его снова затрясло, как тогда в гостях и страсть вылилась в хриплом стоне. О, как невообразимо возбуждающе был его стон. У меня перехватило дыхание, и комок застрял в горле, не имея выхода из-за сжавшегося в спазмах тела. Страсть пеленой упала на мои глаза, и я перестала ощущать время и пространство. Нас обоих трясло. Это ужасно, но я была готова отдаться ему прямо здесь, рядом со спящими Юноной, Да Е и Андреем. Я завелась не по-детски и, казалось, уже ничто не в силах остановить меня. Рыча, как тигрица, я извивалась под его умелыми руками. Понятно, что своей возней мы разбудили Юнону, спящую рядом. Она, видимо, несколько минут наблюдала за нами, прежде чем произнесла шепотом:
- Извините, конечно, что прерываю, но не могли бы вы, как – то по тише копошиться.
Мы, тяжело дыша, еле оторвались друг от друга, и Юджин тихо сказал:
- Прости, Юнона, что разбудили, можешь спать дальше, мы сейчас уйдем.
Он посмотрел на меня и кивнул в сторону выхода. Я тихо ему прошептала:
- Ну, уж нет. Там не кому будет зажечь мне красный семафор, и мы точно улетим в кювет. Я никуда с тобой не пойду.
Он посмотрел на меня с непониманием и вышел из палатки. Я отвернулась к стенке и закрыла глаза, но сон больше так и не пришел ко мне.
Утром у меня жутко разболелась нога и я еле кандыляла. Вспоминая вчерашний разговор у костра, я решила устроить всем троим полный игнор. Сев за стол, мы с Юноной, стали чистить картошку на супчик и делиться новостями. Я рассказала ей про вчерашний вечер, она посвятила меня в подробности своего. И вдруг, видимо вспомнив мои поцелуи с Юджином, Юнонка сказала:
- Ась, как ты вчера удержалась-то? Я думала, вы прямо на моих глазах сейчас займетесь любовью. Может и впрямь тебя надо в книгу рекордов Гинесса записать, - потом хитро улыбнулась и добавила, - Как самую большую дурочку, отказавшую не просто боссу, и не просто красавчику, а няшному корейцу.
Мы вдвоем с ней, не сговариваясь, закричали:
- А-а-а-а!, - и громко засмеялись.
- А ты, как оказалась за ним, ты же засыпала рядом со мной? - вспомнила в свою очередь я.
- Когда в туалет ходила, придя, увидела, что мое место уже занято вот я и легла рядом.
- Предательница! – пошутила я, - а меня из-за тебя чуть не изнасиловали, - я снова засмеялась.
- Смотри, смотри, как Федулов на тебя посматривает, - обратила я внимание Юноны на Виталика.
Федулов, стоя на импровизированных воротах, то и дело пропускал мячи, все время пялясь на мою подружку. Юнона хихикнула и засмущалась.
- У него же Люда есть, - затянула она.
- Чай, не стенка - подвинется, - обнадежила я Юнону.
Тем временем мы закончили с картошкой и приступили к луку. Сварив суп, мы переоделись в купальники, и пошли плавать. Зайдя в воду, я сразу вспомнила вчерашний заплыв с Да Е и не раскачиваясь долго, нырнула с головой. Юнона плавала просто замечательно, по – мужски выкидывая вперед руки. Мы уплыли далеко от берега, и я решила рассказать ей о своих чувствах ко всем троим.
- Ничего не могу с собой поделать, они мне все трое очень нравятся, и я не в состоянии выбрать кого-то одного.
- Ну, тогда, бери всех оптом, - засмеялась Юнона, - Оптом дешевле.
- Тебе смешно, а у меня горе, - захохотала я.
- Да-а, еще Гитлер говорил, выбор делает человека несчастным. А как же твой гарный муж? – подколола меня Юнона, надавив на больное.
- Он меня не хочет.
- Ситуация! Три красавца хотят, а гарный хлопец не хочет, - и она снова засмеялась.
- Он мне изменяет,- посерьезнев, сказала я.
Юнона вскинула брови:
- Вот это финт! Что же ты теперь собираешься делать?
- Не знаю, - обреченно промямлила я.
Мы вышли на берег и, решив, что на сегодня купаний достаточно решили просушить купальники. Сняв с себя лифчик, я решила позволить себе немного свободы и одела белую майку на голое тело. Она была достаточно плотной и не просвечивала. Вниз я одела короткие джинсовые шортики, на ноги вьетнамки. Расчесав волосы и собрав их в тугой пучок, я выплыла из палатки. Народ уже подтягивался на обед и почти все места были заняты. Решив перед едой помыть руки, я пошла на берег. В воде еще находилось несколько человек, среди них был Да Е. Я крикнула всем:
- Обед, уже почти все за столом.
Наклонившись, обмыла руки, а Да Е, выходя из воды, обрызгал меня ею с ног до головы. Засмеявшись, он отскочил в сторону.
- Ты, что больной? – возмутилась я, - Только переоделась в сухое. Ты маленький мальчик? Поиграться захотелось? – ворчала я, как старая бабка, готовая убить Да Е за эту детскую шалость. Кое-как взяв себя в руки, я попробовала не обращать внимания на косые взгляды мужчин в сторону моих, обнажившихся от воды, грудей. Обед был, как и вчера веселым и вкусным, после я решила прогуляться по лесу одна и, кое-как заковыляв, пошла по тропинке, удаляясь от лагеря.
Я очень любила одиночество и ценила редкие его минуты, оживляющие мою душу. Вот и сейчас, я брела и наслаждалась лесной тишиной и спокойствием. Нужно было о многом подумать, но мне не хотелось тратить эти бесценные минуты на суету мыслей и я, отключив голову, позволила себе расслабиться. Солнечные лучики, пробивающиеся сквозь густую завесу зелени, играли на листьях в догонялки. Гомон птиц, то становился еле слышным, то взмывал с новой силой где-то у самой верхушки деревьев. Вот раздался барабанной дробью, торопливый стук дятла, а вот кукушка решила погадать незванной гостье, исполняя одинокую арию. Лес жил своей размеренной и загадочной жизнью. В нем было все просто и все сложно, наверно, как и в моей жизни, вроде бы все очевидно и понятно, но, как же тяжело было принять хоть какое - нибудь решение, ведь от него зависели судьбы дорогих мне людей.
Пройдя еще немного вперед, тропинка вывела меня на не большую опушку. На ней росли луговые цветы разного цвета, я инстинктивно стала срывать их и плести венок. Когда венок был готов, я одела его на голову, чтобы померить. В этот момент меня кто-то окликнул, повернувшись, я увидела Андрея. Вспомнив, что утром я решила устроить игнор, я отвернулась, не удостаивая его даже взглядом. Андрей подошел поближе и, заглянув мне в глаза, сказал:
- Что, игноришь?
Его голос был таким смешным, что я расхохоталась:
- Игнорю по - маленьку.
-Ну, хватит дуться, мир? - и он протянул мне, как в детстве, мизинец.
- Мир, - сказала я и взяла его мизинец своим.
- Решила пройтись в одиночестве? Правильно. Надо почаще выбираться на природу, город давит, - он поправил на моей голове цветы.
- Андрюш, зачем вы вчера это устроили? Ты же понимаешь абсурдность ситуации? - спросила я.
- Вчера, пока ты спала, я наблюдал, как Юджин громко спорил с Да Е, они стали кричать друг на друга и мне пришлось в это вмешаться, пока ситуация не вышла из под контроля. Тогда я признался им, что ты моя первая любовь, и я очень хочу быть с тобою. Мы ушли подальше от лагеря и долго думали, как возможно разрешить эту проблему. Мы решили дать тебе самой возможность выбрать.
- Андрюш, тебе не кажется, что это какое-то средневековье?
- Наверно, здорово побывать Дульсинеей Тобосской? – он смеялся надо мной, - Столько рыцарей сражаются за твое сердце!
- Прекрати! За какое сердце? Просто, тупо, хотят. Ты ведь, понимаешь, что я не буду никого выбирать.
- Но тебе придется, все зашло уже слишком далеко. Никто из нас не собирается отступать.
- У меня такое чувство, что в вас просто говорит азарт гончих.
- Не без этого, - улыбнулся он, - но все же главное, что бы ты там себе не думала, то, что мы все трое влюблены в тебя, как мальчишки. Это твоя вина. Не знаю почему, но чувствую, что твоя. Ты, как будто околдовала нас. Видя тебя, меня тянет к тебе магнитом. Я твоя жертва. И в данной ситуации – это ты охотник, подстреливший сразу троих оленей.
- Да, но эти олени принуждают меня выбрать одного, а я не хочу делать никакой выбор и не буду. Вы не можете меня заставить.
- Можем, ты даже не представляешь, как просто заставить тебя его сделать, - он подошел ко мне вплотную и, смотря на меня горящими глазами, до боли сжал пальцами дразнящий его сосок.
Тело, моментально отреагировав, покрылось гусиной кожей. Я отступила назад.
- Прекрати сейчас же, ты обещал меня не трогать, - сказала ему я.
- Без твоего желания, - заметил он.
- А, я и не желаю.
- Ты врешь мне прямо в глаза,- сказал он, - посмотри на свое тело, оно с тобой совершенно не согласно. Ты постоянно отталкиваешь нас вопреки своему желанию, мы, видя это, заводимся еще больше. Эта игра не кончится до тех пор, пока ты не сделаешь выбор и не позволишь себе любить одного из нас. Надеюсь, это буду я, - он снова потянулся ко мне и стал целовать волосы, глаза, шею. Обняв меня за талию, он резким движением поднял меня в воздух и посадил себе на живот, прижав меня спиной к стоящей за мной березе. От неожиданности я задохнулась, а он не обращая больше ни на что внимания, схватил меня за ягодицы и требовательно потянул к себе. От страсти в моих глазах потемнело, и я стала оседать, теряя сознание. И снова эфир, уже второй раз за выходные. Придя в себя, я увидела, что лежу на траве, а Андрей беспокойно всматривается мне в лицо. Тяжело вздохнув, я попыталась подняться, он положил мою голову обратно к себе на колени и попросил:
- Подожди не много, приди сначала в себя, потом встанешь.
Лежа на земле, я постепенно приходила в норму. Голова после эфира трещала, как сломанный приемник. Наконец, я, придя в норму, стала подниматься, Андрей помог мне встать.
- У тебя нигде не болит? – обеспокоенно спрашивал он,- Что произошло, почему ты потеряла сознание?
- Не знаю, я уже дважды за выходные теряю сознание, может я заболела? – заволновалась я.
- Сходи к врачу, сдай анализы, - забеспокоился вслед за мной Андрей.
- Хорошо.
Медленным шагом мы пошли назад в лагерь. Оставшийся день, я лежала в палатке с книжкой и вечером даже не стала сидеть у костра, а сразу же после ужина легла спать, опасаясь повторения вчерашнего вечера. Утро в воскресенье было пасмурным и мы с Юноной даже не пошли купаться, она умаялась погулять, и я краем глаза увидела, как Виталик, по – тихому, подался за ней, а мне ничего не оставалось делать, как пить в гордом одиночестве. К вечеру народ уже сворачивал палатки, разбирал вещи, в общем, готовился к отъезду. Я стала вместе со всеми суетиться, укладывая и собирая. Когда все было разобрано, мы уселись у кострища, и решили выпить на посошок, подняв прощальный тост за любимую компанию: « Если есть вопрос с деньгами, обращайтесь в фирму КАМИ».
Автобус подошел точно в назначенный срок, и мы стали загружать в него вещи. Оглядев прощальным взглядом поляну, мы с грустью и сожалением стали рассаживаться по местам. Ближе всех до дома было ехать Андрею, но он не понятно зачем, в последний момент, сел в машину Юджина, рядом со мной. Я была крайне недовольна этим обстоятельством и, решив для себя, что в этой ситуации лучше всего будет напиться, попросила Юджина достать не допитую мной бутылку мартини. Воткнув в уши наушники, я открыла бутылку и стала из горла потягивать любимый напиток.
Ехали мы крайне медленно. Воскресенье, вечер – это время черепашьей скорости на Московской трассе. По дороге все молчали, каждый думал о своем. Я, порядком набравшись, решила отомстить за их наглость и сказала, обращаясь сразу ко всем:
- А, что мальчики, слабо замутить групповушку?
Они, обалдев от такого предложения, уставились на меня в шоке. Первым пришел в себя Юджин:
- Андрей, отбери у нее бутылку, а то она уже не соображает, что несет.
Но отбирать уже было нечего, бутылка была пуста. Решив довести их до белого каления, я продолжила тему:
- А что, я так понимаю, здесь собрались все жутко голодные, устроим совместную пирушку у тебя дома, Андрюш, - сказала я, поглядывая на Андрея,- Развлечемся, как следует, снимем напряжение, а потом, глядишь, решим, кто кому нужен и кто с кем будет, - я пошла в разнос, - А, как же я могу выбрать, если я с вами еще не спала. Или вы предпочитаете по очереди? Сами определитесь в очередности или мне установить для каждого определенный день недели?
Раскусив, наконец, что за игру я веду, они включились в обсуждение.
- Слушай, Ась, а ведь ты права, надо сначала друг к другу, так сказать, притереться. Тогда мои дни понедельник и пятница, как раз сразу после йоги будешь оставаться на ночь у меня, - застолбил Андрей.
- Ну, а у нас, в принципе, ты можешь за одну ночь несколько раз спальни поменять, - засмеялся Юджин.
Мы все покатились со смеху. Обстановка в машине разрядилась.
- Ну, а если серьезно, ребят, кончайте страдать хреновней. Давайте забудем все, что было в эти выходные. Пусть все будет, как раньше. С тобой, Андрюш, йога, с Юджином – уроки корейского, а Даешка – друг и товарищ, - я говорила таким мягким, дружественным тоном, что никто из них, не сказал ни слова против.
Мы довезли Андрея прямо до дома и, попрощавшись, поехали дальше. Подъехав к нашему дому, мы расставались, как приятели и никто бы не догадался, какие страсти кипели накануне.
Сергей, как всегда возлежал на своем любимом диване и смотрел ящик, увидев меня, он соизволил поздороваться и поинтересоваться, как прошел уик-енд, узнав, что все хорошо, он снова лег и ушел взглядом в телевизор.
Мне жутко захотелось сбросить с себя напряжение этих дней, и я прибегла к стандартному, но безотказному средству – ванна с ароматными маслами. Погрузившись в горячую воду, я стала восстанавливать в памяти прошедшие выходные и пришла к интересному выводу – меня в действительности влекут все трое. Я не знаю, кому бы смогла отдать пальму первенства. Каждый из них очень хорош собой, а главное дорог мне. Но, конечно, ни о каких групповухах или гаремах не может быть и речи, это я так, поприкалывалась. Выбрать кого-то одного я не могу, да и не хочу, нравится мне это или нет, но я все еще замужем, а измена в моем понимании, это нечто грязное и не достойное честной жены и просто порядочного человека. Однако за эти дни моя жизнь наполнилась настолько яркими красками, что я уже не могла остановиться. Флирт стал нужен мне, как наркотик. Такой драйв испытываешь, адреналин зашкаливает, гормоны клокочут, а за спиной расправляются крылья, так и хочется воспарить. Я была, как витязь на распутье: направо пойдешь – семью сохранишь, но себя потеряешь, налево пойдешь – семью потеряешь, себя обретешь. Вот интересно, что там прямо, чтобы и волки сыты и овцы целы?
Решив пока оставить все, как есть, я сделала для себя лишь одну ремарку – спать с ними не буду, но от флирта я уже отказаться не смогу. Буду и дальше их изводить по мере моих возможностей. В конце – концов, им над нами можно издеваться, а нам нет? Пусть помучаются, им это полезно. А, может быть, они и сами не против поиграть в эту игру, она ведь так возбуждает. Все, решила я для себя, с завтрашнего дня буду отрываться на полную катушку, один раз живем, надо использовать это время по -максимуму.
Ванна пошла мне на пользу – сняла напряжение, привела в порядок и тело и мысли. Довольная я пошла на кухню, сделала кофе и подошла к окну:
-Привет! – сказала я фонарю, - ты не представляешь, жизнь понеслась, как снежный ком с горы, все быстрее и многогранней. Лишь бы меня не придавило этой лавиной, - подумала я.
продолжение следует...
