В ночном радио есть что-то романтическое. Представьте себе диджея. Одинокий огонёк во окутанной мраком студии. Он размышляет, гадает, жалуется в микрофон. Весело болтает о неизвестном, задаёт вопросы и выуживает ответы. Иногда разбавляет свою болтовню музыкой. Но в основном говорит, потому что разговор — это то, что так необходимо нам посреди ночи. В таких радиоэфирах слушатель и диктор меняются местам
Существует несколько радиостанций, которые неустанно хранят традиции качественных ночных радиошоу: LBC, BBC Radio London, TalkSport, XFM (ныне Radio X). На любой крупный город приходится хотя бы одна программа после 10 вечера, чья аудитория — люди, подверженные бессоннице. Правда, в наши дни количество ночных радиоэфиров намного меньше, чем 15 лет назад. Сокращение бюджета приводит к тому, что региональные станции BBС не могут позволить себе ещё одного ведущего, радиопродюсера и инженера для ночного эфира. Вместо этого, они транслируют 5 Live, World Service или повтор программ, звучавших ранее днём. Коммерческие радиостанции часто крутят одни и те же шоу по всей сети. Это дешевле найма дополнительного персонала для каждого региона отдельно. Ведь, если вы хотите, чтобы люди отказались от сна, то извольте им платить.
Интернет изменил многое. Расписание передач теперь не играет заметной роли. Вы можете крутить одно и то же шоу поздней ночью в Великобритании, в то время, как в США и в Японии оно будет звучать днём.
Сегодня вы вправе сами решать, когда вам послушать ту или иную передачу. Например, люди предпочитают слушать подкасты ночью. Некоторые из них, такие как Love + Radio, рассчитаны на первые часы после полуночи. Их формат это долгие интервью. Эзотерическая радиостанция Resonance FM уместна после заката, хотя всё выходит в дневное время. (Sleeping Dog Lie — исключение: ведущий Мигель Сантос без всяких слов крутит чистый эмбиент, чтобы помочь вам уснуть).
Глава Resonance Fm и аудиофил Эд Бакстер утверждает, что дневной радиоэфир «слушают вполуха». Мы чересчур заняты в разгар дня. Но в ночное время суток, освободившись от дневных забот, мы можем полностью отдаться радио. «Ночью, лёжа в постели нам лучше удаётся концентрироваться на интимном характере звука. Адресовано вам эти слова или нет, но вас не покинет чувство, словно вы подслушиваете», — замечает он.
Дневные радиоэфиры лучшее выдрессированы, чем их ночные коллеги. Шоу длятся не больше получаса или часа; гости — проверенные специалисты; продюсеры все в заботах. Всё под контролем. Особенно это можно сказать об утренних шоу. Послушайте программу Today или любой блок новостей и у вас сложится впечатление, словно радио говорит о вас.
Они чересчур помпезны: если вы когда-то окажетесь на фабрике радио, то удивитесь тому засилью продюсеров, экспертов и спикеров. И всё заняты, заняты, заняты. Но в ночном эфире, как правило, всего два человека: ведущий и оператор, отвечающий на звонки. Иногда диктор работает в полном одиночестве.
Неудивительно, что ночные радиоэфиры душевней. Они во многом индивидуальны, и гости больше рассказывают о себе. «В эти часы проносятся вихри городского одиночества», — утверждает Бакстер. А ничто так не помогает поздней ночью, как разговор по телефону. Постоянные слушатели становятся местными знаменитостями, они постепенно раскрепощаются. Вам не обязательно иметь обширные знания на тему разговора; вы можете просто позвонить по телефону, потому что счастливы или вам грустно, или вы сердиты и хотите об этом рассказать кому-то (всем). А мы послушаем».
У ночных радиоэфиров есть целая армия верных поклонников: таксисты, фабричные рабочие, пекари, кормящие матери. Они проникаются неким особенным чувством к шоу, даже если не собираются когда-то звонить и заявлять о своём существовании. Как и в случае с подкастами, ночные эфиры слушают в наушниках поздно ночью, потому что заняты работой или не могут уснуть, глядя в потолок. Голос, раздающийся в наушниках, рассказывает о грустных и драматических случаях. Возможно, немного издевается. Или поддерживает, узнав о чужой проблеме
А что самое странное в прослушивании радио в такие часы? Постоянная тяга вашего ума в сторону сна. Постепенно музыка и речи сливаются в один шум. И это тот момент, когда вы перестаёте обращать внимание на трансляцию и погружаетесь в звуки. Поздно ночью на радио может поднять любую тему, и в такие моменты это наиболее ярко отражается на нашем сознании, зацикливается в нашем уме, во сне и наяву.
Иэн Ли: «Для потерянных, разбитых и одиноких»
Станция: TalkRadio
Радиошоу: Late Nights With Iain Lee
График: Пн — Пт; 22:00-01:00.
Ночные радиошоу — это нечто особенное и полностью отличается от того, что вы привыкли о них думать. Здесь нет чудаков, уродов и сумасшедших, звонящих рассказать, что их мёртвая бабуля сейчас сидит рядом на кровати. Когда Ян Коллинз работал на LBS [он и сейчас там], нам с Маккензи Круком нравилось подтрунивать над ним. Однажды в студию позвонил парень, который пробовался на роль Ронана Китинга в кастинге "Stars in Their Eyes" . Он был расстроен, потому что не прошёл отбор. Тогда я позвонил и сказал, что я и есть тот другой Ронан Китинг, который выиграл конкурс. Мы спорили с этим парнем около получаса, кто из нас лучший Ронан Китинг. Наконец-то Ян Коллинз решил покончить с этим. И предложил каждому из нас спеть что-нибудь из Китинга. Мы так и сделали. И Ян сказал, что очевидно, что я лучше, хотя это далеко нет, но это было весело.
Я планировал вечернюю программу в прямом эфире, но за две смены на всю ночь вымотался. Я свёл актерскую игру к минимуму, но мне все равно казали, что я слишком демонстрирую свою личность. Если быть честным, моё сердце было разбито. В 3 часа утра, а гость в студии — фитнес-эксперт, и я спросил: «Парень ужасен, зачем он вам?», на что мне ответили: «Чтобы забить эфир...».
Мое шоу идёт с 22:00 до 01:00. Обычно в этот временной промежуток дневные слушатели нас покидают, а вместо них приходят люди, находящиеся на обочине жизни. Я бы сказал неудачники, потому что я сам неудачник, но это было бы с моей стороны свинство.
Приветствую всех на моем шоу. Я хочу услышать настоящих людей, требующих чистого и искреннего общения. Я не хочу профессионалов и медиаумников. Радиоведущие любят говорить: «Давайте вернёмся к нашему вопросу, пожалуйста?». Каким бы не был этот вопрос. Мне он не нужен. Я ненавижу всю эту канитель.
Я выпросил для себя эфир на TalkRadio. Я мог бы в это время готовить завтрак или съездить по делам, но мне этого не надо: все эти новости, путешествия и прочее. Во время своих эфиров я выключаю повсюду свет. Наше шоу для людей с бессонницей, водителей, работников ночных фабрик. Здесь другое ощущение, другая атмосфера. Я стараюсь воссоздать её. Нужно позволить людям оставаться на телефонном проводе, сколько они хотят и до тех пор, пока им есть, что рассказать. Если появляется некто с нехорошими мыслями, то я пытаюсь поговорить с ним и объяснить почему не стоит так думать и почему это плохо.
Я люблю Томми Бойда, Клайва Булла, Майка Дикина. Я многое позаимствовал у них и у других радиоведущих. Кто мне нравится сейчас? Я иногда слушаю двух Майков [Грэхэма и Пэрри] на TalkSport, хоть я и ненавижу футбол. Они просто умеют рассмешить меня. Мне нравится Кристо [Фуфэс] на LBC, он не боится лезть в спор.
В моём шоу люди могут выпустить пар. У нас есть постоянные слушатели. Возможно, больше чем у остальных станций, потому что мы скромное шоу. Мне нравится чувство общности. Есть один парень —Алан Кэддик. Он звонит каждый день. Однажды у нас был момент эмпатии. Я сказал: «У тебя странный голос, Алан. Ты в порядке?», а он ответил: «Моя мама больна, она в больнице сейчас». В то время моя мать также лежала в больнице. Это был очень трогательный момент.
Когда я был на LBC, я любил раздражать слушателей; иногда я вёл себя немного подло. Сейчас я намного добрее. Есть ещё один парень — Найджел из Мейдстоуна. Он настоящая легенда. Взрослый мужчина, который одержим Майли Сайрус и Линдсей Лохан, и он часто звонит нам, чтобы спеть их песни. Если Найджел начинает это делать чересчур громко, то слышно, как приходит его мать и велит ему заткнуться.
Мы убежище для потерянных, разбитых и одиноких. Не для экспертов с важным мнением. Наше общение больше сродни общению на автобусной остановке или в кафе. В любом случае я от этого без ума.
Хэтти Пирсон: «Я, наверное, единственный голос, который они слышат на работе»
Станция: Radio X.
График: Пн-Пт; 01:00-04:00.
Я без ума от любой работы на радио. Вы всё время должны думать, о чём поговорить со своей аудиторией. Радиослушатели Radio Х— это водители скорой помощи, таксисты, уборщики, пекари, молочники, фермеры... Компашка подобралась что надо.
Двадцать минут. Столько времени люди слушают утренние и дневные шоу. Но меня люди готовы слушать очень долго; они, вероятно, со мной на всю смену. У вас достаточно времени, чтобы проявить свою креативность. Кто-то может написать мне в Twitter в час ночи: «Привет!», а затем в конце смены в четыре утра он же пишет: «Спасибо. До завтра». Во многих радиоэфирах такого нет. Мы тайная группировка. Вот Фил — пекарь, вот Сэмми — водитель скорой помощи...
Обычно во время радиоэфиров, на которых зрители могут звонить в студию, вы хотите привлечь людей к дискуссиям, подстрекая их совершить звонок, но я думаю о том, чем я хочу поделиться. Я могу рассказывать о походе на вечеринку на выходных, поговорить о музыке в том ключе, который интересен слушателям. Моё шоу не о том, как общаются эксперты. Моё шоу о музыке. Здесь есть своеобразная атмосфера. Ночь даёт больше свободы. Можно немного расширить границы. Да и музыка воспринимаются лучше именно ночью.
Социальные сети позволяют легче вклиниться в разговор без босса за спиной. Я имею в виду людей, которым я отвечаю на твиты. В таких обсуждениях люди принимают участие намного охотнее, и я не исключение. Все знают, что есть нечто странное в том, чтобы просыпаться в такое время суток. Поэтому я единственный голос, который они слышат на работе.
Я работаю в манчестерской студии в полном одиночестве. Я открываю дверь, отключаю сигнализацию и полностью погружаюсь в процесс, и затем, когда смена окончена, то ставлю сигнализацию и ухожу, так никого и не встретив. Иногда, когда я прихожу записать шоу в течение дня или сделать какую-то работу, я каждый раз восклицаю: «Боже мой, в офисе кто-то есть!».
Я ложусь спать в 5 утра и просыпаюсь в обед. Раньше по выходным у меня были смены с трёх до семи, но это тяжело. Я оставалась без выходных. Мне нравится работать в это время. Я приезжаю за полтора часа до начала шоу, а в послеобеденное время я гуляю с собакой, хожу в тренажерный зал, либо встречаюсь с кем-то. Правда, я пропускаю воскресенье. Но зато пятница полностью принадлежит мне. Я на самом деле думаю, что мой график один из лучших.
Пит Прайс: «Люди меня частенько бесят, поэтому я сбрасываю их звонки»
Станция: Radio City Talk Liverpool
Радиошоу: Late Night City
График: Вс-Чт; 22:00-01:00.
Я постоянно смеюсь, когда люди утверждают, что у нас нет свободы слова в стране. Мне довелось много путешествовать по работе, и если вы бывали в других странах, то вам сразу становится очевидно, как много здесь свободы. Я всегда говорю: «У вас есть свобода слова. Воспользуйтесь этим! Скажите, что у вас на уме!».
У меня было много радиопепедач в своё время. Я работал на одном из первых шоу для знакомств «Вечерние встречи». Люди звонили нам в поисках любви. Был один парень из Уиррала. Он очень любил своих гномов. «У меня их 45 штук. Я люблю каждого. Любите меня, любите моих гномов», — говорил он. Я попросил его рассказать немного о себе. «Я полтора метра ростом», — ответил он. И я сказал: «Только не говори мне, что у тебя есть красная шапка и удочка». И он положил трубку. Позвонил следующий радиослушатель и говорит: «Этот парень. Как вы думаете, он — гномосексуал?». Вот почему я люблю радио.
Я выступал на стендапах много лет, так что умею держать нос по ветру и могу отстоять свое мнение. Люди меня частенько бесят, поэтому я сбрасываю их звонки. Поздней ночью разговорное радио похоже на исповедальню, и я — священник.
Я гей, я усыновлен, моя мама умерла, я борюсь за свою жизнь, я пережил очень многое. Разве что ребёнка не рожал. И я могу говорить обо всём этом. Я могу говорить о чём угодно в эфире. Только не о футболе. Я ненавижу то, во что он превратился. Теперь в нём больше денег, чем чувств. И он становится камнем преткновения для людей.
Я думаю о шоу постоянно. Всё время что-то планирую, но когда микрофон включается, то может произойти всё что угодно. У нас есть много вопросов и есть кому их задать. Я знаю много знаменитостей. Недаром моя автобиография называется «Пит Прайс: неймдроппер» (человек, использующий имена важных людей, названия организаций, товарных марок, специальных терминов и т. д. в разговоре с целью показаться слушателям более значительным — ред.). Я просто позвоню им, и мы пообщаемся. Шэрон Осборн — моя подруга, Пол О'Грейди часто звонит, если он находится в Ливерпуле. На своём выступлении он будет думать о том, что должен позвонить мне. У нас своего рода «мирное время» в полночь, но если произошло что-то экстренное, то мы обычно рассказываем об этом.
Я знаю, что это шоу значит для многих людей, потому что они сами рассказывают мне об этом. Иногда это нечто грустное, как с делом Джеймса Балджера (английский ребёнок, который был избит двумя подростками и оставлен умирать на железнодорожных путях в Уолтоне — ред.). Люди звонят и говорят: «Я думаю, что я видел их тогда. Я ехал в автобусе и видел, как они шли по улице, я мог бы остановить их, но не сделал этого. Теперь я не знаю, как с этим жить».
Однажды в 2004 году мне позвонил молодой парень по имени Майкл и сказал, что собирается покончить с собой. Ему было 12 лет. Вне эфира, я спросил его: «Если я приду и встречусь с тобой, чтобы остановить тебя, то ты всё равно это сделаешь?». И он сказал: «Какая разница. Вы всё равно не придёте». А я ответил: «Посмотрим». Покинул студию и поехал к нему. Я сказал своим продюсерам, что я должен идти, и им меня не остановить. На всякий случай я позвонил в полицию. Вдруг это подстава. Я известный мужчина-гей, а пацану 12 лет. Я встретился с ним и посадил в свою машину. Пока мы ехали в больницу, позвонил один из полицейских, чтобы узнать всё ли у нас в порядке. Я ответил на звонок, а Майкл говорит: «Вы разве не знаете, что нельзя говорить по телефону за рулём?». Мой ответ был: «Я только что спас твою жизнь, маленький засранец»
Социальные сети отразились не лучшим образом на телефонных звонках. Некоторые люди не звонят, потому что им проще написать сообщение. Я не люблю текстовые сообщения. Это сводит меня с ума, но мы пишем твиты во время шоу. Мой продюсер и я. Вот и вся наша команда. Люди ленивы, а написать твит — дело двух секунд. Когда мы перезваниваем, чтобы пообщаться, они становятся немного раздражительными, даже если мы согласны оплатить их звонок. Никто не хочет тратить своё время.
Есть ещё одна история про пожилую женщину. Её муж умер, и она была вне себя от горя. Я поговорил с ней, предложил взять из гардероба костюм её мужа и положить рядом с собой, когда она ляжет спать. На следующий день я получил роскошный букет цветов от её дочерей, и записку о том, что я спас ей жизнь.
Всем кто читает это сейчас, я хочу сказать: «Пожалуйста, звоните нам». Мы самые счастливые люди, живущие в этой стране. Вы можете рассказать о своих проблемах, вы не должны ложиться спать с ними, вы можете поговорить со мной о них, вне зависимости от того, что это: политика, медицина или что угодно. Поговорите со мной. Я не говорю, что этого достаточно, но нам так повезло, что у нас есть свобода слова. Посмотрите на Турцию! Нам чертовски повезло, и мы не должны воспринимать это как должное.
Дотун Адебайо: «Я рад поделиться своим номером телефона»
Станция: BBC Radio 5 Live
Радиошоу: Up All Night
График: Чт-Вс; 01:00 — 05:00
Многие люди поздно вечером слушают именно нашу программу, потому что у нас нет времени на пустую болтовню и бредовые звонки. Если вы не смотрите телек, то мы это то, что вы слушаете, чтоб узнать срочные новости. World Scale работает в международном масштабе. Мы национальные новости. Мы — первая инстанция. Мы — лучший способ донести сообщение.
Наш приоритет — новости. Обычно мы говорим о футболе в пятницу вечером, но должны были отказаться от него на протяжении двух недель подряд из-за зверств: сначала Ницца, затем Турция. У нас поклонники по всему миру, и некоторые из них поняли нас, некоторые нет. Нам ни раз говорили: «Мы должны страдать из-за чего-то, что мы не можем контролировать».
Мы всегда готовы к общению. Я рад поделиться своим номером телефона с определёнными слушателями. Однажды я рассуждал об учёбе моей дочери. Она проходила «Макбет», и я сказал ей: «На любой вопрос о Макбете можно ответить следующим образом: это спор между экзистенциализмом и детерминизмом. Является ли Макбет заложником судьбы или он сам её творец? Должен ли он действовать согласно тому, что предопределено?». Наши слушатели обсуждали эту тему весь эфир и даже после. Я отвечал им с телефона, потому что я считаю что, если вы взяли на себя труд подумать о теме и высказать свои мысли, то вы член моей семьи
Я лондонец до мозга костей, но ради шоу я готов жить в Манчестере. Одноместная квартира за 90 фунтов в Сэлфорде. Теперь я наполовину манчестеровец. В моём доме есть тренажёрный зал, и я хожу туда после шоу.
Когда я начал работать в ночных радиошоу, то это было еще в Лондоне. Тогда мне это казалось отличной перспективой. У меня было двое маленьких детей, и я приходил на свою смену в 5 Live после того, как они ложились спать. Я приходил в девять вечера, чтобы вновь уйти в час ночи, а затем вернутся в пять тридцать ,утра к их пробуждению. Мы всё время виделись. Но теперь они старше, впрочем, как и я. Всё немного сложнее.
Когда я только начинал у нас была съемочная группа из пяти человек. Теперь это команда из двух: старший продюсер и журналист вещания. Ну, и меня. Это работа отличный способ проверить насколько вы хороший журналист. Вы вынуждены реагировать в середине ночи на пресс-конференции с Бараком Обамой, на которой вы думали, что будет какие-то пять минут об экономике, а тут он объявляет: «Мы застрелили Усама бен Ладен». Теперь попытайтесь найти каких-то комментаторов по поводу этого посреди ночи.
Социальные сети полностью изменили мою работу. Традиционное преимущество, которое радио имеет над телевизором — мы можем быть более непосредственны. У нас эфир может длится всего 30 секунд... Ну, социальные сети ещё более независимые. Хотя мы можем рассказать больше, чем на 140 символов...
Ночные радиошоу — уникальный формат. В стране нет никого, кто делал то, что делаем мы. Каждый пятый радиослушатель ночью слушает именно меня. Возможно, по цифрам мы намного уступаем утренним шоу, но, что касается ночного времени, то здесь правим балом мы.
Оригинальная статья: The Guardian
Автор: Миранда Сойер
Дата: 14 августа 2016