Утром я проснулась от настойчивого звонка будильника. Выключив его не открывая глаз, продолжила какое-то время валяться в кровати. Вставать совсем не хотелось. В голову лезли воспоминания вчерашнего дня. С трудом заставив себя открыть глаза, я поняла, в чем причина моей сонливости - на улице моросил дождь. Выглянув в окно, я увидела небо затянутое серыми тучами: « Похоже это надолго». Пройдя водные процедуры, я выбрала серое в тон небу платье джерси и черные туфли на танкетке.
Позавтракав, посмотрела на часы и собралась бежать из дома, как вдруг услышала знакомый рингтон. Подняв трубку, я поняла, что звонит Юджин.
- Ася, доброе утро, Вы готовы? Мы в машине у подъезда. Ждем, - безаппеляционным тоном сказал он.
Дождь, видимо, шел всю ночь, ямы на асфальте были полны воды. Аккуратно пробираясь до машины, я старалась не сильно намочить ноги. В салоне было тепло, воздух был наполнен приятным запахом цитрусового микса. Да Е, не поворачивая головы, сухо поздоровался со мной. Я старалась не обращать внимания на его сухость, понимая ее причины. Вчера придя домой, я увидела СМС -ку от Да Е, в которой он интересовался где я и когда приду. Вспомнив просьбу Юджина, я не стала писать ему ответ.
Одев наушники, поставила альбом Ваенги на телефоне и решила отдаться меланхолии, дождю и музыке. В голове поплыли аккорды моей любимой песни - Шопен: «Дотянись рукой твоя – нельзя, нельзя, Не смотри мне так в глаза – нельзя, нельзя». Машина плавно остановилась на светофоре, и я бросила взгляд на зеркало заднего вида. В нем отражался Юджин. Он смотрел на меня в упор и не отводил своего взгляда. Может на меня так действовала Ваенга, а может взволновал говорящий взгляд Юджина, но сердце мое защемило и так сладостно заныло в нем желание любви, что слезы невольно стали скапливаться у кромки глаз. Я отчаянно заморгала и отвернулась к окну.
В офисе все, молча, разошлись по своим рабочим местам.
Спустя два часа, босс вызвал меня и сказал:
- У меня есть двадцать минут свободного времени, не хотите поболтать на корейском?
- Да, конечно, спасибо.
- Ну, тогда несите чай, совместим приятное - с полезным.
Зайдя в кабинет, я снова увидела его стоящим у окна. Поставив поднос на стол, я подошла поближе. Он жестом пригласил меня подойти еще. Встав рядом с ним, я взглянула на пейзаж, застывший за стеклом. Развернув меня к себе лицом, он, пристально смотря мне в глаза, стал произносить слова и показывать обозначение:
- Я - …… - рукой Юджин прикоснулся к своей груди, - Рука ….. – он медленно прикоснулся к моей руке, - Волосы - ….. –сказал он и дотронулся до моих завитков.
- Лицо - ….. – его рука плавно тыльной стороной ладони нарисовала абрис на моем лице.
Я слегка напряглась, а он продолжил:
- Лоб - ….., брови - ….., нос - …., щеки - …., - его пальцы порхали по моему лицу, как бабочки, губы - ….., сказал он и провел по ним большим пальцем. В этот момент во рту у меня все пересохло, и я инстинктивно облизала нижнюю губу. Он, увидев трепет и смятение, которое вызвал во мне своими прикосновениями, победно улыбнулся. « Вот кобелюка!» - подумала я и засомневалась в продолжении таких уроков. Вспомнив про чай, я стремительно ретировалась на безопасное расстояние. Когда я поднесла к губам чашку, сердце отплясывало ча-ча-ча. Юджин, невозмутимо посмотрев на меня, попытался отшутиться:
- Надеюсь я хороший учитель? Думаю, такие уроки лучше всего запоминаются, - он состроил невинное личико и отхлебнул из чашки.
Я нахмурилась. Он играл со мной, это понятно. Чувство беспокойства охватило меня. Допив чай, я подошла к боссу, чтобы забрать его чашку. Юджин посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
- Не сердитесь на меня. Мир? – он взял мою руку и поднес к своим губам; прикоснувшись к кончикам пальцев, Юджин развернул мою руку и стал рассматривать сплетение узоров на ладоне. Затем нежно потянул ее к себе и уткнулся в нее лицом. Я попыталась убрать руку, но вдруг ясно услышала сердцебиение, сидящего передо мной мужчины. Он оторвал свою голову от моей руки и взглядом поднялся вверх. Не выпуская меня из рук, он словно мотылек заскользил губами от запястья до маленькой впадины на тыльной стороне локтя, припав же к ней, как умирающий от жажды припадает к роднику, он, слегка приоткрыв губы, коснулся ее языком. Не успев опомнится, мое тело резко покрылось мурашками, а ноги стали как ватные. Слабость разлилась по всему телу, и я громко выдохнула. Его в ту же секунду, видимо, охватило жгучее желание и он притянул меня к себе так , что его голова уперлась в мой живот, сильные руки крепко обхватили мою талию, и он замер, как и я, сгорая от огня, бушующего в нас. Волны, одна за другой, как прилив и отлив, накатывали на меня, не в силах сопротивляться, я в ужасе наблюдала за своим телом. И как всегда, ситуацию спас телефонный звонок. Дыхание оборвалось, и на голову, будто кто-то пролил холодный душ, с трудом расцепив руки, он хрипло выдохнул:
- Простите, я не знаю, что со мной. Давненько я так не заводился. Впредь постараюсь держать себя в руках.
Я, не зная что ответить, пулей выскочила из кабинета.
« Что-то ты, мать, совсем стойкость потеряла. А ну возьми себя в руки, тряпка. Замужняя женщина, мать семейства, не стыдно тебе?» - ругала я себя и тут же оправдывала: « Замужняя…а когда ты последний раз с мужем спала? Уже и сама не помнишь. Не удивительно, что тебя от мужиков в жар кидает. Ты ему верность хранишь, а он об тебя ноги вытирает, игнорирует. Подумай, кому она нужна, твоя верность?» Размышляя, я уставилась в монитор. Вдруг надо мной нависло миловидное женское личико с огромными зелеными глазами и широкой улыбкой. Лицо, смущаясь и извиняясь, спросило:
- Извини, у тебя случайно с собой нет лака для ногтей? У меня колготки, зараза, поехали.
Я засуетилась, открыла верхний ящик и, протянув ей пузырек, сказала:
- Розовый подойдет?
- Подойдет. У меня на ступне поехали, все равно за туфлями не будет видно.
Замазав колготы лаком, она села на стул и стала ждать, когда он высохнет.
- Ты вместо Соньки? – спросила она меня.
- Да.
- Ну, тогда давай знакомиться, Юнона.
- Какое необычное имя, а я Ася.
- У тебя тоже редкое. А Юноной меня мама назвала, она в молодости по Караченцеву с ума сходила. Представляешь, как с таким именем жить? Колокольцева Юнона Васильевна, прошу любить и жаловать.
- Да, прикольно. Ну, что ж… Веселова Анастасия Павловна. Приятно познакомиться.
Мы улыбнулись друг другу, и она предложила:
- Ась, может пойдем на обед вместе, поболтаем, а то с нашими скучно; одни и те же разговоры, приелись уже.
- Пойдем, - сказала я и посмотрела на часы, - Через час заходи за мной.
Не дожидаясь, когда стрелки часов укажут на время обеда, я сама сбежала из приемной и зашла за Юноной. Спустившись в буфет и взяв подносы с едой, мы сели за самый дальний столик.
Мне нравилась Юнона. Она была очень близка мне по духу: веселая и шустрая, болтушка - хохотушка – она напоминала мне трясогузку - маленькую юркую птичку, живущую в Центральной части нашей Родины. Не высокого роста, слегка пухловата, она обладала шикарными волосами с медовым оттенком, лицо же ее было столь миловидно и обаятельно, что не возможно было оторвать от него глаз.
- Ты чья-то протеже? – не глядя, спросила она.
- Не знаю, как тебе сказать, просто живу в одном доме с Юджином, и он попросил меня на время подменить его секретаршу.
- Понятно. Ну как он тебе?
Я чуть не поперхнулась:
- Кто?
- Юджин. Правда, няшка.
Я с любовью посмотрела на Юнону и губы мои сами собой расползлись в широкой улыбке.
- Энесеё, мать!- сказала я и весело подмигнула ей.
Она оторвалась от тарелки с супом и радостно заключила:
-Тадайма!
Радости нашей не было предела.
- Наконец-то, я не одинока! Я уж думала на работе я одна такая. Фух! – с облегчением выдохнула Юнона.
- Ты работаешь с корейцами и тебе не с кем поговорить о Корее? – искренне удивлялась я.
- Не о Корее, а о дорамах. Ты знаешь, что они, вообще, не смотрят свои сериалы. У меня здесь был настоящий вакуум. Теперь, как говорится, и умирать не страшно. Где же ты была? Предлагаю это отметить. Как насчет, сходить после работы в бар?
- Я только за, - а сама подумала, что если так дело дальше пойдет, то есть вся вероятность спиться.
Дождавшись конца рабочего дня, я, сидя на кресле за монитором, подкрашивала губы. Внезапно подошел Андрей и сказал:
- Ась, сегодня занятия по йоге, хочешь пойти со мной?
Я не отрывая глаз от зеркальца, ответила:
- Прости Андрюш, не могу, я уже на вечер договорилась, давай в другой раз.
В прихожую в этот момент влетел Да Е и радостно сказал:
- Дорогая Ася приглашаю тебя в клуб.
- Что еще за клуб?- я закрыла зеркальце и посмотрела на него в ожидании ответа.
- Ну, обычный, ночной. Отдохнем, потанцуем. Не хочешь в клуб, пойдем просто погуляем?
Из кабинета вышел Юджин, оглядев компанию, предложил мне:
- Если не возражаете, я мог бы Вас отвезти домой.
Я расплылась в улыбке. Это выглядело очень забавно. И тут я вспомнила о муже, и его словах про старую курицу, на которую у него не стоит. В эту минуту я почувствовала себя уверенней и сильней. « Дорогие мужчины, спасибо вам за ваши предложения, но не сегодня» - мысленно улыбнувшись, подумала я. Обратившись к Юджину, я сказала:
- Мы с Юноной договорились сходить в одно место, так что до дома доберусь сама.
Не успела я проговорить, как в дверной проем заглянула Юнона:
- Ну что, ты освободилась? Я тебя с нетерпением жду, - она заговорщицки подмигнула мне и исчезла.
Мужчины побрели к выходу.
- Куда пойдем? Может в пиццерию, я обожаю пиццу,- скороговоркой произнесла Юнона, переходя дорогу.
- Я тоже давненько не позволяла себе пиццы, хотя очень люблю ее. Ты знаешь где-нибудь поблизости приличное заведение?
- Да, две остановки на метро.
Всю дорогу мы не переставая болтали. Я рассказала о себе, о семье, о детях, она делилась своим досье. Оказалось, что в тридцать два года она еще ни разу не была официально замужем, не считая четырех гражданских браков. Детей нет, живет одна. Родители ее живут на другом конце Москвы, братьев и сестер не имеет, не считая двоюродных. Я смотрела на нее и жалела. Как ей должно быть одиноко, возвращаться в пустой, холодный дом. Но она совсем не считала себя несчастной, а напротив, жалела меня, когда я призналась, что у меня трое детей. На этой волне у нас затеялся небольшой спор:
- Жизнь без детей пуста и не имеет смысла – говорила я.
- Они могут вырасти эгоистами и бросить тебя в старости одну – парировала она.
- Какими они вырастут, зависит только от тебя, от того сколько тепла и любви ты им дашь.
- А почему тогда у замечательных родителей вырастают наркоманы и убийцы? А у матерей – алкоголичек – могут быть умные и порядочные дети? – вопрошала Юнона.
- Ну, наверное, гены тоже имеют огромное значение.
- Нет, что ни говори, родить ребенка – это как в лотерею сыграть. Ты его нянчишь, лелеешь, а что из него получиться еще не известно, - задумчиво произнесла она.
- В этом я, конечно, не могу с тобой не согласиться, но если так все будут думать, то на земле людей не останется. Нас ведь родили, нам дали шанс на исправление и мы тоже должны дать кому-то шанс. А иначе это чистой воды эгоизм. Тебе жизнь подарили, а ты значит, такие подарки не делаешь, - возразила я.
Она начала кипятиться:
- Не хочу плодить кучу наглых, эгоистичных потребителей. Ведь ты посмотри, они сегодня никого не уважают, у них нет ничего святого, работать не хотят, а только брать, брать и брать - поколение халявщиков, причем одноразовых.
- Ну, у нас вся жизнь пошла одноразовая. Холодильник вон купили, не успел с гарантии выйти, как уже можно выбрасывать. Сейчас все одноразовое – отношения, вещи, книги, афоризмы, даже анекдоты. Раньше анекдоты из поколения в поколение передавались, а сейчас тебе расскажут, а на завтра ты его уже и воспроизвести не сможешь. Все стало мимолетным потому, что земля перестала рождать любовь. Она как цемент – все связывала. Люди трудились с любовью и вещи служили подолгу, из любви к детям родители старались оставить доброе наследство в виде культуры, архитектуры, традиций, чистоты планеты. Все бережно сохранялось и передавалось из рода в род.
- А отчего же земля оскудела любовью? Что, как по библии, перед концом света? – Юнона улыбнулась.
- Конец света создает сам человек. Любовь - это огромная энергия и генератором ее являются опять же люди. Человек теплом своего сердца способен вырабатывать эту энергию, но сегодня все стали эгоистами, погрязли в страстях, развратились и разленились, в том плане, что не хотят над собой работать. А так как любовь - это светлая энергия, вырабатывать ее могут только чистые сердца, вот земля и не хочет отдавать людям ее остатки. Я называю это круговорот любви в природе – люди вырабатывают любовь и отдают ее на благо и процветание земли, она же в свою очередь сторицей возвращает ее в чистые людские сердца.
Есть три ее разновидности – любовь родительская, она безусловна, а потому это низший вариант энергии, на уровне инстинкта; есть любовь между полами – она более высокого уровня, так как не связана кровными узами, а значит безусловна, и самое наивысшее проявление любви – это любовь к Богу, к Создателю, но до этой любви дорасти не каждый сможет. Распознать ее не сложно, так как у всех видов схожая симптоматика, выражающаяся в одинаковой реакции организма на ее проявления.
Юнона, посмотрев на меня, сказала:
- Интересная у тебя теория. Я как-то об этом раньше не задумывалась.
- А ты подумай, и пока не поздно попробуй полюбить и отдать кому-то свою любовь, глядишь, благодаря тебе конец света и не наступит.
За разговорами мы и не заметили, как зашли в пиццерию. Мы сели за столики и сделали заказ. Она взяла себе пиццу четыре сыра, а я мою любимую ананасную. Взяв к пицце по бокалу пива, мы приступили к чревоугодию.
- У тебя кто любимый корейский актер? – спросила Юнона, отпивая пену из бокала.
- Ну, я не могу тебе назвать одного, я их почти всех обожаю. Ну, конечно, Ли Мин Хоша, Гын Сочек, обожаю Хен Джунчика, Ким Бомищу и, вообще, без них, моих кавайчиков все стало бы серо и беспросветно. А так, сядешь вечером перед монитором, включишь дораму и все… жизнь удалась.
- Да… как я тебя понимаю, как говориться, рыбак рыбака, - причмокивая, произнесла она.
- Тебя, какая больше всех впечатлила?
- Их было столько, что отдать пальму первенства какой-либо одной я не могу. Последняя, из понравившихся, « Ее легенда», смотрела?
- Нет.
- Обязательно посмотри, понравится, - сказала она и откусила большой, аппетитный кусок с расплавленным тягучим сыром.
Время бежало не заметно. Нам было так хорошо вдвоем, что создавалось твердое ощущение, что мы знаем друг друга уже тысячу лет. Пиво испарялось по мере убывания денег в кошельках. И когда кошельки опустели, нам пришлось покинуть пиццерию. Мы выпили по пять кружек пива и были, как в народе говорят, дюже тепленькие. Сев в метро на кольцевую линию, мы за разговорами сделали два оборота и только тогда, заметив, что пора бы уже и приехать, я вышла на Октябрьской, а Юнона поехала дальше.
С шумом ввалившись домой, я зашла на кухню и посмотрела на часы, было уже половина первого ночи. Нечаянно задев ногой табуретку, я с грохотом рухнула на пол. Зашедший на шум муж, покачал головой, и с усмешкой сказав: « Хороша-а-а!», ушел назад в свою комнату. А мне в этот момент было все равно, что он подумает, я поднялась кое-как и заковыляла в ванну. Встав под струи теплого душа, я была так счастлива, впервые за долгое время.
продолжение следует...
