Ангел

Сегодня ночью мне явился ангел. Стоял передо мной, склонив голову и сложив крылья. Из них одно за другим падали с легким шумом на пол перья. Он стоял молча передо мной долго - минут 10. За это время вокруг него образовалась целая подушка из перьев и казалось, будто Божий вестник стоит на легком воздушном облачке. Я не решался проговорить что-нибудь вслух, боясь спугнуть его, словно робкого лесного оленя. Когда ангел все же поднял на меня глаза, в них плескались печаль и сочувствие.

• Здравствуй, Игорь! - произнес он. Голос ангела не был похож ни на один земной. От него сразу становилось спокойно и появлялась уверенность.
• Здравствуй. - тихо ответил я.
• Я пришел сказать тебе, что подходит срок твоей земной жизни. - глаза его потемнели.

Я внезапно почувствовал страх и обиду. Как же так? За что? Что я такого сделал, что мне отмерили так мало на земле? В прошлую пятницу мне исполнилось 28 лет, и я был уверен, что впереди меня ждет еще как минимум столько же. Я сразу понял, что ангел слышит мои мысли, потому что он промолвил:

• Ты должен был прожить намного дольше. По плану тебя ожидала смерть в 73 года. Но твоя душа попросила неделю назад, чтобы мы увели ее с этой планеты.
• Ннно...почему? Что-то я не припомню, чтобы сильно мечтал о смерти? - съязвил я.
• Твой разум не хочет этого. Но душа видит шире, чем разум - и ей тяжело оставаться здесь.
• Да что я такого сделал?! - охватившая меня злость заставила сжать кулаки и стиснуть челюсть.
• Ты причинил слишком много боли окружающим тебя людям. Гораздо больше, чем должен был.
• Да я и мухи не обижу без повода. Где доказательства? - я уже кричал, в голове шумело и в висках появился какой-то непонятный стук. Гнев всецело завладел мной. Я понимал, что направлен он не на ангела, но мне захотелось его ударить. Кажется, я понял правителей, убивавших гонцов за плохую весть.
• Ты хочешь доказательств? - спросил мой собеседник так, словно только и ждал этого. - Пойдем же со мной.

И он взял меня за руку.

Пару секунд мы находились в густом белом тумане, прежде чем очутиться... у меня дома! В другой комнате, там, где спала мама. Вот только она не спала, а стояла на коленях перед иконой, находившейся в углу ее спальни. На ее щеках поблескивали мокрые дорожки, а ворот халата потемнел от пролитых слез.

• Мама, что с тобой? - воскликнул я, подбежав к ней.

Но она меня не услышала. Продолжая шептать что-то, она смотрела на темный лик в углу с такой надеждой и такой невыразимой болью! Я прислушался к ее шепоту.

• … сохрани его Господи! Помоги ему найти путь истинный, помоги ему спастись от этой тяжелой напасти. Помоги ему, Господи!

И тут мама зарыдала. Ее плечи тряслись, она будто в трансе раскачивалась туда-сюда, обхватив голову руками.

• Что с ней? Кто это сделал? - выкрикнул я в лицо ангелу, хотя чувствовал, что его ответ мне не понравится.
• Ты.
• Я? - меня вмиг охватило бессилие и руки, только что готовые как следует отметелить маминого обидчика, враз опустились. - Как это?
• Знаешь, о чем она молится? О том, чтобы ты бросил пить.
• Да я и не... Что там пить-то? Я от силы... Ну, бутылочку после работы. Все пьют. Надо же как-то расслабляться.
• Все бы ничего, да вот только давно не бутылочку, и не только после работы. Ты говоришь о всех, а тем временем статистика говорит, что в России стали меньше пить. Ты не замечаешь, какую боль ты причиняешь своей матери этим. Она ведь так гордилась тобой, когда ты приезжал с соревнований и привозил очередную медаль или грамоту. А когда ты сам, без блата поступил в университет? Она же всем соседкам уши прожужжала об этом, неделю ходила сияла как медный таз. А когда вы с Мариной привезли ей в первый раз внука?
• Так выходит, я и радости ей немало принес? Разве это не перевешивает то, что я слегка прибухиваю?
• Это несомненно считается. Да вот только когда ты в последний раз ее радовал? Радость имеет свойство ускользать, растворяться, ее нужно постоянно взращивать. Если делать это время от времени - в этом мало проку. Чем дольше эти промежутки, тем труднее ей прорасти.
• Я что, один обязан ее радовать? А сестра моя? А отец? Какого хрена я вдруг стал должен всем вокруг?!
• Ты ее любимый сын. Тебя она так ждала, так оберегала. Когда ты был еще в утробе, врачи нашли патологию и предложили ей избавиться от тебя. Она этого не сделала, пойдя наперекор всем указаниям и предписаниям. И родила тебя здорового, своей смелостью выкупив тебе 10 лет жизни к предназначенным свыше. Ей ничего от тебя не нужно, она тебя любит любого. Ей для радости нужно совсем немного - чтобы ты был счастлив.

Счастлив. Так немного. Да разве же это немного? Когда же я в последний раз был по-настоящему счастлив? Даже и не помню.

Погрузившись в размышления, я не заметил, как мы с ангелом переместились в новое место. Это была детская. Детская моего сына. В квартире моей жены. Бывшей. Санька лежал в кроватке, а Марина, судя по всему, пела ему колыбельную.

• Мама, спой про мамонтенка.
• Сашенька, ведь она не для сна.
• Я знаю, только ты спой про папу, а не про маму.

Я заметил, как между бровей Марины пролегла легкая морщинка. Устало вздохнув, она запела:

• По синему морю к зеленой земле...

Когда она дошла до "пусть папа услышит, пусть папа придет", голос моей бывшей жены дрогнул, а я заплакал. Санька слушал, затаив дыхание, изредка бросая косые взгляды на дверь, будто надеялся, что я в нее войду. Когда песенка закончилась, дверь и вправду отворилась, и в комнату вошел Алексей - нынешний муж Марины.

• А вот и папа! - весело вскочила моя бывшая жена и упала в его широкие объятия.
• Ты приехал! - мой сын определенно тоже был очень рад видеть своего отчима.
• Да, перед Новым Годом всем дали отгулы. Да еще и премии приличные, - потряс он большими пакетами.

Мне как будто под дых дали! Значит, не обо мне была песня?! И зачем я должен смотреть тогда на это?

• Затем, что Саша все равно ждет тебя. Он твой сын и этого ничто не изменит, как и того, что вы с Мариной разошлись по твоей вине. - ответил ангел.

Ну да, по моей. В компании, где я работал, прошли сокращения, и я под них попал. Вмиг жизнь поменялась и, как оказалось, я не готов был к такому повороту. Санька тогда только родился, у него резались зубы и чтобы хоть как-то компенсировать потерю работы и сна, я начал встречаться с друзьями по вечерам. Наши встречи в каком-нибудь баре заканчивались за полночь, вернувшись домой, я находил там взвинченную Марину и захлебывающегося от рева Сашку. Побыв на руках у меня немного, малыш успокаивался, и мы все вместе укладывались спать.

Полагая, что проблем с работой не возникнет, я не особо торопился с ее поиском. И не заметил, как прошло полгода. Финансовая подушка безопасности закончилась, Марина все чаще то кричала на меня, то плакала. Но работы для меня не было: не устраивал то уровень зарплаты, то функционал. В конце концов, моя жена (столько лет прошло, а я никак не привыкну к словосочетанию "бывшая жена") вначале пошла работать сама, затем отдала ребенка в сад, а еще через полгода решила, что ей не нужны два иждивенца и подала заявление на развод.

Месяц я пил беспробудно, а затем все-таки серьезно принялся за поиски работы. Нашел не ахти какую, зато коллектив был отличный - с ребятами можно было посидеть вечерком, попить пивка.

А дальше... И ангел начал показывать картинки из моей жизни, дополняя их комментариями о том, что же я сделал не так. А не так было почти все. С каждым эпизодом мне становилось все хуже и хуже внутри - словно какой-то дикий зверь вгрызался безжалостно в сердце и рвал его на части. Как мне показалось, это продолжалось вечность.

• Почти закончили, - прошептал мой спутник.

Мгновение - и мы очутились на танцполе. Люди вокруг двигались, не замечая нас - мы были бесплотны и невидимы. Мое внимание привлекла девушка - танцевала, прикрыв глаза, движения рук были плавными и изящными, несмотря на рваный ритм, на губах виднелась улыбка. Еще миг - и я узнал свою бывшую, Алену. Такой я ее никогда не видел. Она словно светилась, и была красива какой-то необычайной, внутренней красотой. Ее невозможно было не заметить, и я видел, какие взгляды бросали на нее мужчины вокруг. Сразу же взыграла ревность, кровь прилила к голове, но, похоже, ей никто не был нужен - она ни с кем не встречалась взглядом и просто получала истинное наслаждение от танца и от движения своего тела.

• Что-то я не вижу, что ей больно, по-моему, она вполне счастлива. - проскрипел я сквозь зубы.
• А здесь и не о ней речь. Ты причиняешь боль себе. Ты не можешь ей простить того, что она отпустила тебя и, несмотря на то, что она тебя благодарит за то, что было, ты даже сейчас не можешь смотреть, как она наслаждается жизнью, хотя вы расстались уже больше года назад. Разве ты не чувствуешь, как твоей душе больно от этого?

Я чувствовал, и еще как. Из меня словно вытягивали жилы и перекрывали кислород одновременно. Я, наконец, ощутил как что-то внутри меня кричало и билось о стены, бывшие моим телом, стремясь разрушить их и освободиться. Боль была непередаваемой. Пока что я еще был жив, но мне казалось, что я умираю, и мое тело жгут кислотой. Мне стало невероятно жаль свою душу. Я никогда раньше не осознавал, что заставляю ее так страдать.

Потому что не хочу пожелать своей бывшей девушке счастья. Потому что не могу простить своему сыну, что он называет другого мужчину папой, хотя виноват в этом я сам. Потому что вынуждаю свою мать плакать и отправлять Богу новые молитвы каждую ночь, не лишая ее надежды, приходя с работы трезвым. Надежда - самое подлое из чувств, она заставляет терять время и ждать. Ждать перемен, а не менять что-то, начав действовать.

• Пора! - голос ангела прозвучал в ушах, в груди что-то взорвалось и...

… И я проснулся. Голова была на редкость ясной. Впервые за несколько лет не хотелось начать утро с бутылочки пива. Хотелось встать, прибраться в комнате и приготовить себе мало-мальский завтрак вместо того, чтобы позавтракать чипсами и бутербродом с колбасой. Что я и сделал.

Пока не проснулась мама, я успел сделать уборку во всей квартире, сходить на рынок за продуктами (благо, сохранилась заначка) и купить еловые ветки (на целую ель заначки, увы, не хватило). Украсить их шариками и мишурой, повесить над дверью серебряные нити дождика и приготовить заправский оливье - как-никак меньше чем через сутки - Новый год!

Не дожидаясь реакции мамы, я тихо вышел из дома и направился вдоль по улице. Я мог бы сесть на автобус, но мне хотелось прогуляться, и вскоре я подошел к типовой десятиэтажке. Поднявшись на лифте на седьмой, я нажал звонок под номером 28.

Было слышно, как кто-то подошел к двери и, судя по всему, долго смотрел в глазок. Я даже успел испугаться, что мне не откроют. Но все же послышался звук проворачивающегося дверного замка, и я увидел Марину.

• Входи. - удивленно приподняв брови, произнесла она.

Я вошел и услышал топот детских ног. Но звук был иным, чем я представлял - в коридор прибежала голубоглазая девчушка лет трех с очаровательными кудряшками и таким же вздернутым, как у Марины, носиком.

• Юленька, позови Сашу, к нему пришли.
• Саса! Тибя мама заёт! - прокричала малышка и теперь уже Сашкины ноги неслись увидеть незваного гостя. Его глаза расширились, когда он увидел меня:
• Папка! - он повис на моих ногах. - Папка! - повторил он, восторженно забираясь вверх по мне.

Долго рассказывать, как я провел день со своим сыном, как плакала мама, когда я пришел домой, как мы встречали Новый год - мама с шампанским, а я - с вишневым компотом. Главное - в ту ночь я понял: чтобы начать новую жизнь не нужен ни понедельник, ни Новый год. Нужно лишь желание и три ангельских перышка, найденных утром под подушкой.