Ло-Монтанг (он же—Верхний Мустанг)—это полуавтономное княжество на северной окраине Непала. То есть, и сам Непал—далеко не пуп земли, а Мустанг—он не просто не пуп, а совсем даже напротив. У Ло-Монтанга, однако, есть одно важное свойство: княжество это есть самый аутентичный Тибет, каким он не сохранился больше нигде.
Скажем, Тибет китайский со знаменитой Лхасой—это просто туристический аттракцион; Тибет по-бутански—он немного игрушечный, не всамделишный, словно его обработали наждаком и отлакировали. А Верхн. Мустанг—он совсем первобытный, настолько, насколько это вообще возможно в 21-м веке. Здесь еще регулярно встречают йети; тут устраивают небесные похороны, скармливая стервятникам трупы. Здесь правит настоящий князь-монах—если не помер, конечно, с тех пор как я с ним встречался.
Необходимое примечание: Ло-Монтанг - это автономное княжество на окраине Непала, куда можно добраться только пешим ходом дней за 5; о нем у меня было уже несколько корреспонденци - про идеальный тибетский дом, гречу и небесные похороны; про йети, заброшенные монастыри и древние книги; про главную пищу в Ло Монтанге и Тибете вообще
В его дворце толстые глиняные стены и коридоры, словно кротовьи норы, а сам дворец—как вавилонская башня, выведенная до 3-го этажа и брошенная.
Зал приемов—как чулан, а князь сидел да перебирал четки: с меня за аудиенцию взяли 10 долларов в виде пожертвования в какой-то благотворительный фонд—я им, наверное, полугодовой сбор сделал
Первый европеец в Ло-Монтанг попал в 60-е и долго еще потом оставался первым. Причины просты: дорога в княжество длинна и тяжела; сам Непал долго еще оставался довольно закрытой страной; наконец, в тех местах велась гражданская война, которая только в 2006-м закончилась. Тут бы, вроде, и стартовать массовым паломничествам экзальтантов за гималайской мистикой. Власти Непала однако установили поборы за доступ сюда: пермит-разрешение стоит около семисот долларов на паломническую душу—а гики с фриками любят просветление недорогое и вообще предпочитают в Непале экономный дауншифтинг.
С этим в Гималаях просто, все тут под это заточено. Мой товарищ отстал по дороге и денег оставленных ему хватило на один загул—Гималаи ходили ходуном, все гиды Джомсома два дня потом маялись головной болью. А оставшиеся 8 дней из 10-ти, что я отсутствовал, он жил подаянием, объясняя всяким австриякам, собравшимся в трекинг, что бичует безденежно-безнадежно много месяцев: не то, чтобы мой приятель округлился, но румянец не потерял и на непальский ром «Кукри» хватало—туристы сердобольны.
Немногие предпочитают дешевому Нижнему Мустангу (эдакое административное предполье княжества) дорогой поход в Верхний. Может, оно и правильно: оттенки гималайской первобытности очень тонки и трудноуловимы. Сделай шаг через 700-долларовую границу у деревни Кагбени—и ничего особенно не переменится: те же хрустальные пики; те же валуны-окатыши в русле мертвой реки, которая оживает только в сезон дождей; те же молитвенные флажки на домах и прокаленные горным солнцем буддистские ступы на каждом перепутье тропок. До Ло-Монтанга из Джомсома, где находится ближайший аэропорт, от 70 километров по прямой до 120-ти, если петлять, а петлять приходится во всех трех измерениях. Взбираться с высоты в три километра на перевалы в 4 с лишним случается эдак с полсотни раз—хотя тут я вру, конечно, под диктовку намозоленных ног и прокуренной дыхалки; на самом деле, конечно, перевалов не больше десяти.
Гималаи курильщика—это апокалипсис, холокост и утро в сосновом лесу наперегонки с мишками: легкие—как тряпка, ни набрать, ни выжать из них кислород. Но Гималаи ЗОЖника разве что малость лучше и только тем, что знаешь—кого ругать: не себя за курение, а господа бога, конечно, который тут лихо в куличики поиграл.
От Джомсома и до Ло-Монтанга следует либо топать апостольскими стопами, либо трястись на квелой гималайской лошадке—но это последнее стоит чувствительных денег и как-то не комильфо. А вот носильщика с гидом нанимать надо: портер возьмет десятку в день за поклажу в 15 эдак килограммов. Что еще сказать про дорогу? В октябре здесь лучше вообще не появляться—сезон дождей, идти придется сквозь студеную липкую морось, да еще обратные самолеты из Джомсома могут отменить и трекинг станет длиннее километров на 50. В прочие сезоны солнце на 4 километрах обжигает кожу до волдырей, а без панамы в первый день ляжешь с солнечным ударом, чтобы долго не встать.
И еще здесь холодно. Стыло, причем так, что крутит кости. Человека чувствуешь за 3-4 метра, ведь он—микро и нанокалория, он—квант тепла. Вечерами все собираются на постоялом дворе, кормят щепками буржуйку и греют помещение общим дыханием.
Идти можно лишь когда рассветет. Но часов с 12-ти и до 3-х пополудни следует делать привал: ветер бешеный и только что не валит с ног. К 6 вечера надо спрятаться на постоялом дворе, ведь темень, хоть глаз выколи, обрушивается моментально—все-таки сравнительно неподалеку экватор. Приходится становиться на постой: в этих местах с узкой тропы сверзиться в пропасть—это просто, как под колесо сансары попасть иль далбата пережрать. Ну, про гималайский далбат, однако, будет в продолжении.
Продолжение https://zen.yandex.ru/media/id/5a34d5e61410c3752937b211/tibetskoe-kniajestvo-lomontang-ieti-zateriannye-monastyri-i-drevnie-knigi-5a9e54e6c3321b062815efc9
