Париж. Утро. Вандомская площадь. Тепло. После вчерашнего дождя настроение прекрасное. Всего несколько шагов, и я у подножия колонны с фигурой императора наверху. Того самого, который "сломался" в России. Достаю видеокамеру.
- Синьор, извините, как проехать на улицу…
Синьор - это, оказывается, я. Как проехать? Господи, да я и названия улицы то не понял.
Синьор иностранец? Откуда Вы? Россия? О…
И тут итальянец в машине сходу переходит на русский…
Ну все. Прости, прощай мой план. Что, собственно, хотел посмотреть? Ах, да. Сначала Вандомскую площадь, потом «Гранд опера». Там, говорят, великолепные скульптуры. Из-за одной разгорелся невероятный скандал. Сто лет назад танец обнаженных фигур оказался шокирующим. Настолько, что однажды ночью фигуры замазали краской. Собственно, весь «Дворец Гарнье» - песня роскоши. Даже памятник создателю на «задворках» театра роскошен. Но и этого показалось мало, на потолок зрительного зала добавили роспись Марка Шагала.
Синьор, познакомьтесь, это - Луиджи.
Очень приятно. Анатолий.
А я - Джузеппе. - Анатолий, вы любите итальянцев?
Люблю ли я итальянцев? У меня нет ни одного знакомого итальянца. Как я их могу любить или не любить?
О, итальяно! Мамма мия! Спагетти! Рома! Анатолий, Вы любите спагетти? Да? Я - капиталисто, приезжайте Рома, у моего брата отель, будете у него жить и есть спагетти «фри».
Джузеппе тараторил не переставая. О господи, мне только болтливого «капиталисто» с его бесплатными макаронами не доставало. Эх, всего несколько секунд и я с ними никогда бы не встретился и мог бы спокойно идти дальше! Что там у меня было по плану после «Гранд опера»? Ах, да, Елисейские поля.
Это сейчас они «о, Шанз Элизе»! А в VXIII веке ездить по этой проселочной дороге, на которой пошаливали разбойничьи шайки, было уделом смелых. Именно там, где сейчас площадь Звезды, или Шарлья де Голля со знаменитой Триумфальной аркой, было самое опасное место. Сейчас разбойников заменили туристы. Но «разбойничий» промысел остался. Для того чтобы по подземному переходу попасть прямо к арке, нужно заплатить. А вот и не нужно. И так все видно. И египетская колонна на площади Согласия, и скульптуры сада Тюильри. И лишь столетие спустя Елисейские поля стали супермодными и обзавелись дворцами и увеселительными заведениями. Только после этого про бульвар стали слагать песни. О, Шанз Элизе!
Анатолий, я капиталисто! - тараторил Джузеппе. - Моя жена из Россия, из Свердловска. Ее зовут Татьяна. Сейчас она живет в Москве. Я очень люблю русских.
Я счастлив, Джузеппе. Рад. Правда - правда, искренне рад. Тебе повезло. Где еще найдешь такую хозяйку, как не в России? И жена, и домработница, и хозяйка светского салона заодно. Но зачем мне твоя жена? Я ведь приехал в Париж совсем не за этим. Зачем? Ну, хотя бы за тем, чтобы… нет, не походить по Лувру. Для Лувра нужен не один день. А вот, например, пройтись по мосту Александра III.
В конце прошлого века отношения между Россией и Францией развивались настолько бурно, что в 1891 году Кронштадт посетила французская эскадра, которую встречал лично Александр III и с непокрытой головой слушал «Марсельезу». По этому поводу и появился в Париже этот мост, который в 1900 году заложила последняя российская императорская чета.
- Анатолий, я менеджер фирмы «Валентино»! Вы знаете фирму «Валентино»?
Еще бы не знать фирму «Валентино»! Но что мне до «Валентино»? Откуда у меня две штуки баксов на одну курточку? Зачем она мне? Но Джузеппе не унимался.
У нас в эти дни в Париже была презентация новых моделей. У меня осталось несколько подарочных экземпляров. Но я не люблю французов и не хочу им их дарить. Я люблю русских. Анатолий, это Вам подарок! - и Джузеппе радостно сует мне в руки фирменный пакет «Валентино», в котором - две курточки.
Джузеппе, я не могу принять столь дорогой подарок, - и с этими словами я пытаюсь всучить пакет обратно. Ага, не тут то было. Не берут, да еще и окно рукой закрывают. Стою как дурак с этим «Валентино» посреди Вандомской площади. Что делать? Возвращаться в гостиницу!
Анатолий, так как?
Что как? - ловлю себя на мысли, что совершенно не слышу Джузеппе.
Вчера праздновали презентацию. Ресторано. Вино, девочки. Не хватает на газолино (бензин. – Прим. автора) до Рома. Я буду в середине ноября в Москве. Все верну. Анатолий!
Какая прелесть! У сотрудников «Валентино» не хватает на «газолино»! В кошельке полторы сотни долларов. Не велика потеря за две курточки. Может поэтому, а может и потому, что растерялся, но через мгновение баксы из моего кошелька улетучиваются. А через два – улетучиваются итальянцы.
Физиономия портье вытянулась настолько, что передать словами невозможно. Все, видимо, видел, но чтобы постоялец третьеразрядной гостиницы на Монмартре приходил с утра с пакетом «Валентино», такое, наверное, впервые. А может быть, он хорошо знает, в чем дело?
Достаю. Вполне приличные курточки: все равно в них не разбираюсь. И вряд ли отличу «Валентино» от родной «Красной Зари». Пора снова в город. Нельзя же уехать, не побывав в Латинском квартале. И хоть я давно вышел из студенческого возраста, студенческий дух во мне жив до сих пор. Не будь его, смог бы я ввязаться в эту авантюру с «Валентино»? В Латинский квартал стекаются толпы людей на праздник чревоугодия. Образцы порций - на витринах. Порции огромны. А цены, как это ни странно, очень низкие, хотя Париж - город очень дорогой. Но это все - вечером. А сейчас - к Гран Пале и Пти Пале, дворцу Большому и Малому, построенным, как и Эйфелева башня, к международным выставкам.
Парижское метро совершенно не похоже на московское. Там нет таких станций - дворцов, как у нас. Обычный кафель. Половина стен заляпана рекламными плакатами с улыбающимся Бельмондо. Зато из любой точки города можно проехать, куда нужно, без пересадок. Или уж если и надо сделать пересадку, то для этого не надо тащиться в центр города. А в переходах можно попасть на очень хороший концерт. Бродячих музыкантов там в отличие от Москвы полиция не гоняет.
Метро «выплевывает» меня как раз на перекрестке Елисейских полей и проспекта Черчилля, где эти дворцы и находятся.
Пардон, мсье, как проехать на улицу …?
Рядом со мной останавливается машина, из нее высовывается водитель и с явным итальянским акцентом начинает расспрашивать меня о том, как куда-то проехать.
Простите, мсье, я иностранец.
Да? Откуда? Моска, рус? О! Я очень люблю русских и очень не люблю французов. Они жадные. Я работаю на фирме «Валентино». Мсье, Вы знаете фирму «Валентино»? Меня зовут Марко.
И еще одна фирменная визитная карточка перекочевала ко мне в карман. Начинаю себя ощупывать и пощипывать. Уж не сплю ли я? Да нет. И площадь другая, и итальянец совсем другой.
Анатолий, это Вам презент от Валентино.
Гомерический хохот рвется наружу. Дальше - как в плохом кино: у ног пакет Валентино с двумя курточками, рассказ о презентации, ресторане и девочках, и на закуску, конечно, проблемы с газолино.
Анатолий, спагетти, «Валентино», газолино. Всего 500 франков.
Извини Марко, тебе не повезло, у меня уже есть курточки «Валентино», и нет наличных на газолино. Тебя опередили.
И, оставив раздосадованного Марко, я направляюсь своей дорогой. А в голове так и крутится: «Валентино», газолино … А Буратино! Вот кто я после этого!