Вольности Всевеликого Войска Донского (продолжение).
В период царствования Павла I с его тяготением ко всему военному мы видим возрождение донской автономии и Круга. Об этом говорит в своих работах историк И.И. Курицын (США). Донское войско одним из первых поздравило Павла I с его восшествием на престол, за что император не преминул откликнуться. «Уже 13 декабря 1796 г. Павел I восстановил ряд автономий, уничтоженных Екатериной II. Указом от 5 июля 1797 г. на имя генерала Орлова была восстановлена и донская автономия», - пишет исследователь [37, с. 1-6].
Однако, ряд лидеров казачества продолжали проводить сепаратистскую политику, тяжело переживая обиды, нанесенные им Екатериной, - бунтовали и против Павла. Один из таких раскольников, активно призывавший к бунтам и восстаниям против власти - полковник Грузинов был приговорен Павлом I к смерти и казнен им в 1800 г. [37].
Приход к власти Александра I означал для донцов возвращение к опыту и идеям Екатерины [37]. Государственный Сенат Российской Империи высказывал некоторые мысли касательно донской автономии. Тот же историк Курицын в своих работах приводит тезис из рассуждений Сената и сомнений, которые его одолевали: «Неоспоримо, что виды правительства в отношении к управлению казачьих территорий и войск клонились к тому, чтоб привести их в единообразие с прочими обывателями; но частные - воинский их состав, дух народный, нравы и обычаи - всегда налагали сильные сему препятствия» [37].
В бытность Николя II государство проводит в отношении донцов ряд реформ. Эта эпоха, по мнению ряда историков, характеризовалась двумя векторами движения. С одной стороны, - продолжилось дальнейшее наступление государства на права донской автономии, которая была практически полностью ликвидирована. С другой, - в самих недрах казачества усиливаются настроения и идеи Войскового Круга. Мнения по его обустройству были весьма различны, между казаками возникали противоречия: «То это был орган чисто сословный, казачий, который должен был ведать делами общины донских казаков, то Круг рисовался, как областной представительный орган с участием в нем лишь казачьего населения - потомков полноправных граждан края. Благодаря созданию Государственной Думы, возникла идея всесословного краевого (областного) земства». Все же Николай II своим указом (грамотой) подтвердил права и привилегии Войска.
В грамоте напрямую говорилось о заслугах донского казачества в области укрепления государственности российской земли, за которые и были жалованы права: «В ныне минувшую войну с Японией, а особливо в наступившие дни смуты, донские казаки, свято исполняя завет своих предков - верою и правдою служить царю и России, - явили пример всем верным слугам и сынам отечества. За столь самоотверженную, неутомимую и верную службу объявляем близкому сердцу нашему, доблестному Войску Донскому, особое наше благоволение и подтверждаем все права и преимущества, дарованные ему в бозе почившими высокими предками нашими, утверждая императорским словом нашим как нерушимость настоящего образа его служения, стяжавшего Войску Донскому историческую славу, так и неприкосновенность всех его угодий, приобретенных трудами и кровью предков».
Революционные события и потрясения 1917 года стали для донского казачества во многом неожиданностью [46]. Особенно это касается той части мирного донского населения, которая не воевала в Первой мировой и ждала своих мужей, братьев, отцов с фронтов. Ветер перемен закружил и встряхнул Новочеркасск. Сдает свои полномочия наказной Атаман генерал фон Граббе. Его неофициальным приемником становится лидер интеллектуальной казачьей ветви профессор Митрофан Петрович Богаевский. Хотя его атаманские полномочия и не были закреплены, в среде простых казаков его личность пользовалась нескрываемыми симпатиями и большим уважением. Богаевский активно выступает с инициативой созыва экстренного Войскового Круга. Новым атаманом становится A.M. Каледин. На состоявшемся затем в Петрограде съезде делегатов казачьих войск донцы выступят с лозунгом, - «Вести войну до победного конца. Бороться за единую Россию и Казачество в ней» [46, с. 27].
Однако, история казачества кроме Каледина в этот самый же период дает еще один пример казака, ставшего уже одним из лидеров иного лагеря. Это бывший вахмистр гвардейской казачьей батареи, казак станицы Усть- Хоперской, 32-х летний Подтелков.
Проблема сложностей и противоречий в отношениях донского казачества с властными институтами российской государственности нашла свое отражение в историографии. Представитель эмигрантского направления про¬фессор В.Г. Улитин, например, по данному поводу писал: «В отношении к государству на Дону всегда жило внутреннее противоречие, исходящее из самой сущности Казачества. С одной стороны воспитанная веками готовность грудью защищать интересы Отечества, а с другой - грозный клич голытьбы-волницы «Сарынь на кичку». Мне это особенно ясно видно в моем роду: по отцу - потомки вольницы Верхнего Дона, рек - Хопра, Медведицы; по матери - столбовые дворяне, потомки последнего войскового, из казаков, Атамана - Максима Гр. Власова. Да, вольница оставила свой след в истории, но степь родная, дедовская слава вместе с саблей от отца к сыну переходившая - вот корни природного патриотизма казака. «Конь боевой с походным вьюком» всегда был наготове. Хорошо передает песня службу царскую донского казака: «Только враг зашевелится, наш казак уже на коне - рубит, колет, веселится в неприятельской стране» [46, с. 4-5].
Важно отметить, что многие лидеры донского казачества были не только величайшими полководцами и видными военными деятелями, но и деятелями государственного масштаба, активно работавшими и принимавшими участие в административном управлении территориями Дона. Например, Б. Богаевский в своей работе «Дон при Атамане Платове» уделяет равное место описанию воинских и гражданских заслуг атамана.
Однофамилец автора исследования - Митрофан Петрович Богаевский тоже личность, которую можно поставить в ряд талантливых администраторов-государственников. Его деятельность пришлась на смутный период Гражданской войны. Богаевский М. являлся сподвижником Каледина и во многом разделял его взгляды.
Яицкое войско: Наследники традиций Сечи и Дона
Прославилось не только своим ратным служением на ниве защиты интересов российской государственности, но и явилось наиболее ярким и зрелищным примером проявления гордого, своевольного и бунтарского нрава казачества.
Яицкие казаки неоднократно конфликтовали с центральными российскими правителями и с оружием в руках выступали против неугодной им власти. Очень продолжительное время яицкие казаки жили под провозглашенным ими лозунгом самостийности, - «Ни под чьею державою», а своим собственным казацким умом и силою.
В XV веке на Яике формируются именно вольные негосударственные общины казаков, в отличие от иных более поздних пограничных территорий, куда казачество посылалось государством с целью погранично-охранных функций. Отсутствие тесных связей с верховной государственной властью и свободолюбивая концепция во многом роднит яицких казаков с их соплеменниками - донцами и запорожцами. По ряду общепринятых и укоренившихся теорий основу и яицкого и донского казачеств составлял именно беглый люд, переселенцы из Русского царства. В этом плане ряд источников упоминает, например, Хлыновские земли. Существенный приток давала и миграции с низовьев Волги, того же Дона.
Уже начиная с 1720 г. происходят массовые волнения яицких казаков и их выступления против власти. Причиной стала позиция в идеях собственной казачьей государственности. Власти с 1718 г. пытались производить назначения, а не выборы атамана, а также требовали безусловного возврата всего беглого люда. На что лидеры яицкого казачество отвечали отказом. Это еще раз подчеркивает родство яицких казаков с теми же донцами и их вековым непреклонными принципом, - «С Дона выдачи нет».
Проявлением признака дуальности казачьего этноса может служить яркий образ и поведение, взгляды и идеология одного из лидеров казачьего движения Ермака. Деятельность Ермака как яркого представителя идеи государственного казачества снискала ему славу, хорошо известна и достаточно описана историками и исследователями, чего нельзя сказать о внутренней противоречивости дуальных воззрений этого лидера.
Ермак всемерно способствовал укреплению границ России, являлся проводником государственной концепции Москвы на Дону и Волге, активно досаждал своими военными действиями ногайской знати, нисколько не претендуя при этом на верховную власть на освоенных или захваченных его отрядами землях.
Вместе с тем в области т.н. региональной политики деятельность Ермака отличалась вполне законченной и оформленной независимостью в совершенном духе раннего казацкого этноса Запорожской Сечи и Дона. В его подчинении находились очень многочисленные отряды яицких казаков, и в несколько меньшей численности казачества других войск. Государственные настроения Ермака вполне сообразуются и согласуются в его действиях с вполне казачьим традиционным понятием и определением основных ценностей казачества -вольностей. Уже много сделав для традиционного государства (Дон, Волга), он присоединяет к своему отряду много беглых и откровенно разбойных людей. Так к отрядам Ермака пристает группа «воровских людей» под водительством Ивана Кольца. Основу ее составляли беглые крестьяне, солдаты, бунтари и мятежники, грабившие ранее посольские и купеческие обозы из Персии, Хивы, Дербента. Поскольку эти обозы считались царскими и направлялись с провиантом в Москву, конфликт Ермака с властью был почти неизбежен. Вряд ли атаман не понимал всей сложности и противоречивости ситуации, но продолжал поступать и действовать сугубо по-своему, мотивируясь исключительно логикой собственных решений. Объединенный «казачье-воровской» отряд Ермака продолжает громить поселения ногайской знати уже в пределах р. Яик. Кроме того много бед от казаков терпели другие кочевые народы, - персы, бухарцы.
По своей природе и сути, месту географического положения Яик представлял буферную зону на пути движения кочевых народов к центру Московии. Эти враги были многочисленны и очень опасны - Ногайская Орда, и более крупные, - властители Крыма, Турции. Достаточно предусмотрительные и хитрые ханы и мурзы жаловались Грозному на действия казаков Ермака. Ногайский хан Урус писал царю: «Приходили государевы казаки сего лета и Сарайчик повоевали и пожгли».
После подобного развития событий казаки вполне всерьез стали опасаться царского гнева, ответных мер со стороны Грозного, - «государева промысла» и окончательно покинули район Волги, полностью сосредоточив свои воинские отряды в районе Яика.
Продолжение следует.
ЧАСТЬ 1
ЧАСТЬ 2
ЧАСТЬ 4
Вступайте в группу "ИСТОРИЯ КАЗАЧЕСТВА" в ВКонтакте